Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте
Как бы отрицательно ни относился фон Рундштедт к самому «Атлантическому валу», еще больше его огорчали формирования, которые защищали этот рубеж. Когда фельдмаршал впервые прибыл во Францию в 1942 году, во Франции и Нидерландах было лишь около тридцати дивизий. В то время как восточная авантюра становилась все более дорогостоящей, усиливалась угроза второго фронта на западе. Фон Рундштедт убедил верховное командование увеличить посылаемую ему долю резервов вермахта. К июню 1944 года под командованием фон Рундштедта числились уже шестьдесят дивизий.
По словам фельдмаршала, всего лишь несколько из этих дивизий соответствовали необходимым требованиям. Не более пятнадцати из шестидесяти формирований имели достаточное снаряжение и личный состав, позволявшие им называться дивизиями. Кроме танковых и парашютно-десантных дивизий, в которые все еще поступали лучшие воины и самое современное вооружение, большинство пехотных дивизий представляли собой жалкие остатки боевых частей. Вооруженные мешаниной из иностранной артиллерии, использовавшие для связи кавалеристов и велосипедистов, в бункерах «Атлантического вала» затаились пожилые бойцы и выздоравливающие с советского фронта.
Франция превратилась в огромный тренировочный центр, куда разбитые на других фронтах дивизии приходили на отдых, переподготовку и реорганизацию. Таким образом, большинство этих дивизий существовало скорее на бумаге, чем в реальной жизни. На допросе в октябре 1945 года фон Рундштедт сказал:
«Мне часто сообщали, что во Францию прямо из СССР, Норвегии или центральной Германии прибывает новая дивизия. Когда упомянутая дивизия появлялась на западе, она обычно состояла из командира дивизии, дивизионного врача и пяти пекарей».
Для реформирования потрепанных дивизий, оставивших большую часть своего немецкого состава в земле и лагерях для военнопленных в Советском Союзе, верховное командование набирало так называемых добровольцев из населения оккупированных стран. В Германии не хватало мужчин, годных для военной службы и военной индустрии, поэтому пехотные дивизии во Франции в большинстве своем пополнялись из колоссальных местных резервов Европы. Использовавшие иностранную силу (главным образом для выполнения снабженческих и административных задач) пехотные дивизии на западе были щедро укомплектованы поляками, венграми, югославами, румынами, чехами, датчанами, эльзасцами и многими другими, которые обычно составляли не менее десяти процентов личного состава дивизии, а в некоторых дивизиях до двадцати пяти процентов.
Однако самой большой иностранной составляющей вермахта на западе были советские пленные. В первый победный период в СССР было захвачено столько военнопленных, что к 1942 году стало ясно: выгоднее их использовать, чем продолжать кормить или уничтожать. Понимая опасность ввода огромной иностранной силы в обычные немецкие дивизии, Генеральный штаб решил сформировать отдельные «русские части» под командованием немецких офицеров. С помощью генерала Власова началась широкая мобилизация.
Для представления о методах формирования восточных (ост) батальонов интересно небольшое хронологическое отступление. Пример армян, дезертировавших из 912-го армянского батальона в Голландии, типичен для тысяч их соотечественников.
Они попали в плен 12 ноября 1941 года и были брошены в немецкий лагерь для военнопленных, где с ними обращались как с узниками Бельзена и Бухенвальда. Через пятнадцать дней их пешком погнали в тыл, выдавая по горсти зерна в день. Пленных, выходивших по дороге из строя, чтобы украсть с полей картофель, расстреливали. В лагере под Минском их поселили в кишащие паразитами бараки без одеял и питьевой воды. Они собирали снег в консервные банки и ждали, пока он растает. Двадцать – тридцать человек умирали каждую ночь из-за тяжелого труда, жестокого избиения и скудного питания.
В начале 1942 года неожиданно произошли поразительные перемены. Бараки вычистили, людей подвергли санобработке и стали лучше кормить. Шесть недель их заставляли тренироваться, чтобы восстановить силы. Процесс восстановления шел очень медленно, поскольку к тому времени почти все военнопленные были так больны и ослаблены, что едва могли ходить. В мае 1942 года пленных переправили в новый лагерь в Польше, где они узнали, что отныне составляют четыре армянских батальона и после подготовки вольются в немецкую армию. Каждый батальон, вооруженный смесью немецкого и русского оружия, насчитывал около тысячи человек. Все ротные командиры были немцами, но младшие офицеры – русскими, обычно из волны русской белоэмиграции. В начале 1943 года два из этих армянских батальонов были отправлены на запад, а два других – на восток.
К июню 1944 года более 75 тысяч этих «русских вояк» находились во Франции, обеспечивая главным образом тыл. Однако некоторые восточные батальоны принимали участие в боях как части немецких пехотных дивизий. В боях они практически не представляли для немцев никакой ценности, зато административные задачи выполняли потрясающе. Приведенный ниже приказ по 276-й пехотной дивизии в Нормандии дает некоторое представление о трудностях, преследовавших немецкие штабы.
«Пехотный полк 987, штаб полка,
отдел личного состава, 9 авг. 1944 г.
ПРИКАЗ
о расчетных книжках добровольцев в немецких частях
Для выпуска расчетных книжек добровольцев немецких частей список добровольцев, разделенных по национальностям, вручить полковым штабам к 11 авг. 1944 г.
Напечатать восемь различных видов расчетных книжек, а именно:
1. Для русских, украинцев и белоруссов – русская расчетная книжка.
2. Для казаков – казацкая расчетная книжка.
3. Для армян – армянская расчетная книжка.
4. Для азербайджанцев – азербайджанская расчетная книжка.
5. Для грузин (включая аджарцев, южных осетин и абхазцев) – грузинская расчетная книжка.
6. Для адыгов, кабардинцев, карачаевцев, балкарцев, северных осетин, ингушей, калмыков, аварцев, лакцев, даргинцев и т. д. – северо-кавказская расчетная книжка.
7. Для туркменов, узбеков, казахов, киргизов, каракалпаков, таджиков – туркестанская расчетная книжка.
8. Для волжских татар (казанских татар), башкир, татароговорящих чувашей, мари, мордовцев, удмуртов – волжско-татарская расчетная книжка.
(Подпись неразборчива)
Лейтенант, полковой адъютант».
Вряд ли стоит удивляться тому, что, командуя таким воинством, фон Рундштедт скептически оценивал свои возможности в отражении союзного вторжения. «Русские представляли серьезную угрозу для ведения военных действий во Франции, в то время как наши собственные пехотные дивизии были укомплектованы второразрядным составом, – жаловался фельдмаршал. – Бронетанковые и парашютно-десантные части комплектовались из молодых людей, а таких было немного. На самом деле на западе не хватало войск, способных выполнять ставившиеся перед ними задачи. Сухопутных войск было так мало, что Атлантическое побережье от Луары до Пиренеев – почти 450 километров охраняли всего три пехотные дивизии.
Ситуация постоянно ухудшалась приказами, регулярно поступавшими из Берлина: дивизии перебрасывались с места на место без видимых причин. Например, одну из наших лучших пехотных дивизий в конце 1941 года отправили на Нормандские острова, после чего она ко мне уже не вернулась. Эта часть так долго стояла на Джерси, Гернси и Олдерни, что подшучивали, будто ее личный состав скоро получит нарукавные повязки с надписью «Собственные королевские немецкие гренадеры».
Глава 14
НАБЛЮДЕНИЕ И ОЖИДАНИЕ
С непродуманными укреплениями и ограниченными людскими ресурсами приходилось создавать у союзников впечатление, будто на французском побережье Ла-Манша сосредоточены силы, достаточные для отражения любого десанта. Была разработана программа грандиозного обмана с целью внушить противнику мысль о мощи немецких сил на Западном фронте. Суть этой программы раскрыл генерал Блюментрит.
Интенсивно пропагандировалась неуязвимость «Атлантического вала». На картах и документах обозначались колоссальные бетонные узлы обороны и ложные минные поля, а потом немецкие агенты в Париже и Швейцарии передавали эти сведения союзникам.
Чтобы раздуть масштабы наземной обороны, необходимо было также показывать большее число дивизий, чем действительно находилось во Франции. Это достигалось разнообразными, часто гениальными способами. Местным французским властям сообщали, что должна прибыть новая дивизия, и приказывали подготовить помещения для постоя. Создавалось впечатление о прибытии свежей дивизии, и новости своим чередом достигали Англии. Или если с востока во Францию перебрасывали одну дивизию, агенты сообщали о прибытии двух. Обман приобрел такой колоссальный размах, что в штабе фон Рундштедта приходилось хранить список реальных и несуществующих дивизий, чтобы не запутаться. В одной колонке содержались сведения о виртуальных дивизиях – предполагаемые даты их прибытия и районы дислокации; вторая колонка предлагала истинные сведения. На картах реальные дивизии отмечались красным, а виртуальные – синим. Даже японского посла в Виши снабжали некоторыми из этих поддельных карт, чтобы убедить его и его правительство в небывалой силе немецких войск на западе.
