Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте
Следует признать, что, несмотря на три промаха разведки, Генеральный штаб с похвальной скоростью сумел оправиться от этих неожиданных ударов. На Сицилии немцы затянули бои на тридцать восемь дней, что впоследствии сильно сократило период благоприятной погоды для военных действий союзников в Италии. Услышав о свержении Муссолини, Генштаб незамедлительно послал в Италию подкрепления для защиты находившихся там немецких войск и для обороны южных границ рейха. Наконец, когда было объявлено о капитуляции правительства Бадольо, Генштаб безжалостно взял на себя руководство рвавшейся из-под контроля ситуацией. Немецкие офицеры просто входили в соседние итальянские казармы и приказывали бывшим союзникам сложить оружие. «У нас не возникало никаких трудностей с итальянцами, – вспоминал фон Витингоф. – Они были так же поражены объявлением о капитуляции, как и мы, и понятия не имели, что делать дальше. Я знал лишь одного итальянского командира дивизии, который отказался отдать своим войскам приказ разоружиться. Он был застрелен немецким конвоиром, когда потянулся к пистолету. Я так и не понял, собирался ли итальянец сопротивляться или хотел сдать личное оружие. Это был единственный инцидент такого рода».
На случай вторжения западных союзников в материковую Италию немецкий план предусматривал медленное отступление к Апеннинам и эвакуацию. Роммель, который теперь командовал группой армий в северной Италии, был главным сторонником скорейшей капитуляции южной Италии. Он полагал, что при полном контроле англо-американцев над морем любой южный рубеж может быть отрезан союзным десантом. Когда выяснилось, что итальянцы не представляют опасности, разбегаясь по домам, когда стало ясно, что союзники удерживают плацдарм в Салерно, фельдмаршал Кессельринг, главнокомандующий войсками в южной Италии, счел отступление преждевременным и решил сражаться к югу от Рима до последней возможности. Таким образом, если верить фон Витингофу, первоначальный план ухода из Италии был пересмотрен, и в начале октября принято решение построить зимний рубеж с горами Абруцци в центре, рекой Сангро на востоке и рекой Гарильяно на западе. Здесь, за грандиозными естественными преградами, немцы подготовили оборону южной Италии. Ожесточенные бои за Ортону, Кассино и Анцио продолжались всю зиму и весну, но 4 июня 1944 года Рим был взят союзниками.
Нежданная стабилизация Итальянского фронта была единственным ярким пятном в сгущающихся над Германией тучах. Все больше обострялась проблема пополнения армии, уже к середине 1943 года расчеты зенитных батарей рейха укомплектовывали пятнадцатилетними мальчишками. Пополнения требовались и военно-воздушным силам, а военный флот был вынужден пожертвовать частью личного состава для возмещения страшных потерь сухопутной армии. С ребяческой капризностью Геринг соглашался на использование своих летчиков в наземных операциях, только если он сохранял контроль над их действиями. Так внутри вермахта образовались несколько армий со своей цепочкой командования и личной ответственностью перед фюрером. Чтобы не уступать Герингу, Гиммлер создал собственные дивизии СС, а Дениц настоял на том, чтобы военные моряки подчинялись ему, а не армейским структурам. Предполагалось, что эти независимые формирования должны сражаться в рамках армии, но постоянная грызня и мелочная ревность практически делали невозможным единое командование.
Обсуждая события того периода, генерал Варлимонт пишет:
«Неудачи рокового ноября 1942 года еще больше способствовали развалу структуры верховного командования. 2 ноября Роммель отступил из Эль-Аламейна; 8 ноября англо-американский десант неожиданно высадился во французской Северной Африке; 29 ноября был окружен Сталинград. Геринг ворошил тлеющие угли, бесцеремонно и безответственно вмешиваясь во все дела. В тот период организовывались полевые дивизии люфтваффе, и Геринг не желал, чтобы его летчики сменили свои серо-голубые мундиры на серую форму сухопутных сил... Особое положение СС еще более усугубляло трудности командования. Несмотря на тактическое подчинение армии, все растущее количество дивизий СС пользовались собственными каналами во всех вопросах снабжения. С их точки зрения, кто бы в чем бы ни обвинял армию, особенно Генштаб, был прав.
Таким образом только Гитлер видел полную картину. И теперь он более, чем когда-либо, развлекался, передвигая дивизии и меньшие формирования, особенно бронетанковые, из одного региона в другой и пытаясь лично вникнуть в каждую мелочь. Разумеется, это отвлекало от своевременного обсуждения таких важных проблем, как вооружение Соединенных Штатов, воздушная война на уничтожение, опасная ситуация на Балканах и разложение итальянской армии (сотрудничеством с нашими союзниками пренебрегали). Гитлер менее всего желал читать доклады о подобных событиях, как и разведдонесения о все растущей мощи советских войск, особенно во времена Гальдера. Гитлер не признавал такую информацию и считал ее отражением пораженческих настроений Генерального штаба. Самообман постепенно распространялся на все области; дутые числа заменяли численный состав реальных дивизий; приказы отдавались, но не принимались меры для их выполнения. Предполагалось, что, фанатически цепляясь за отдельные пункты, можно предотвратить потерю целых областей. В то же время ресурсы армии растрачивались впустую со все возрастающей скоростью...»
Так расставлялись декорации для сцены полного разгрома. Всего три года тому назад, в сентябре 1940 года, Гитлер, хозяин континента, грозил кулаками и изрыгал проклятия в адрес своего единственного оставшегося врага – оглушенной и обессиленной Англии, находившейся всего в 20 милях от него. Теперь, в сентябре 1943 года, этот эрзац-Наполеон следил за своей быстро съеживающейся империей, осажденной с севера, юга и востока наступающими армиями многочисленных и сильных врагов. И за эту трансформацию он должен был прежде всего винить самого себя. Однако приближать падение Третьего рейха ему искусно помогали офицеры вермахта, слишком недальновидные, слишком косные, слишком дисциплинированные, слишком неинформированные, слишком слабые, слишком испуганные и слишком честолюбивые для того, чтобы спасти себя и своих соотечественников от безумного курса, предначертанного фюрером.
В те прежние годы победа не раз была в пределах досягаемости Третьего рейха. Однако во всех случаях делался неверный шаг, принималось глупое решение. Будущие поколения апологетов Третьего рейха попытаются объяснить его поражение, разглагольствуя об объединенной военной и экономической мощи его врагов. Они забудут упомянуть о том, что в течение трех лет Германии принадлежала вся власть, вся мощь, все природные и промышленные ресурсы, весь опыт и все победы. Они не захотят вспомнить, что против целого континента, работавшего на войну, стоял только один остров, отделенный тысячами миль океана от тех, кто хотел помочь ему. Они скроют тот факт, что Германия нападала на государства, которые ее лидеры считали достаточно легкой добычей. Люди, а не машины принимали те решения. Ошибки, которые привели к разгрому, совершали немцы, и никто другой.
Вспомним ошибки Третьего рейха – Дюнкерк, СССР, Эль-Аламейн и остальные. Некоторые решения Гитлер принимал единолично, в других его поддерживал Генеральный штаб, третьи принимались под влиянием неверных сведений собственной разведки. Однако даже в тех случаях, когда выбранный путь был заведомо абсурдным, когда смертельной опасности подвергались тысячи немцев, мало кому из лидеров Третьего рейха, военных и политических, хватало честности и мужества высказать неодобрение или несогласие. Немцы выполняли глупые, жестокие, требовавшие множества жертв, бесчеловечные приказы и оправдывали свое поведение тем, что истинные немцы должны повиноваться, а не думать. Каждая ошибка, приближавшая полный разгром рейха, состояла из одних и тех же компонентов: фюрера, ведомого не логикой, а интуицией; группы советников, постоянно недооценивавших нравственные и физические способности противников; военную клику, добровольно остававшуюся в неведении и слишком дисциплинированную или своекорыстную, чтобы протестовать, когда выплывала правда. И опять – неоднократное повторение в данном случае полезно – эти ошибки совершали люди, и совершали в Германии.
К концу 1943 года немецкий народ на примере своих лидеров убедительно продемонстрировал, что не обладал мудростью, смелостью и верой для того, чтобы одержать победу. С того момента все решало лишь Время. На своем пути к поражению Германия поднялась к вершинам головокружительного успеха, а затем, не имея сил забраться выше, начала мучительно скатываться в зловещую бездну. Но прежде чем рухнуть в пустыню окончательного разгрома, Третьему рейху суждено было испытать отчаяние и страдания, масштаба которых не знала прежде немецкая нация. Больше нет вопроса, проиграла ли Германия свою вторую великую войну. Остался единственный вопрос: когда это случилось?
