Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ
— Остановитесь!
Все опешили, а сидевший напротив меня писатель Верченко, секретарь парткома Союза писателей, побледнев, прошептал:
— Это же Ярослав Смеляков. Он смертельно болен и может сказать что угодно.
А Ярослав Смеляков, тем временем продолжал:
— Да нет, я целиком и полностью поддерживаю сказанное. Я с удовольствием выпью за здоровье уважаемого Леонида Ильич, но я только что с Кавказа и теперь знаю: если говорится тост, а в бокале не вино, то тост надо понимать наоборот. Не за счастье, а за несчастье, не за здоровье, а за нездоровье. И я знаю, что у Михалкова — минеральная вода!
Все оцепенели. Л.И. Брежнев тянется к фужеру С.В. Михалкова со словами:
— А мы сейчас попробуем.
Михалков неловко опрокидывает фужер, тут же торопливо его наполняет водкой и говорит:
— Было то же самое.
Злые языки потом говорили, что Брежнев потом потянулся к мокрому пятну рядом с Михалковым со словами:
— А мы все равно проверим!
Все на приеме посмеялись, а я продолжил пить кофе.
Очень коротко осмотрели Ригу. Запомнился памятник латышским стрелкам, сыгравшим столь важную роль в победе большевиков в гражданской войне. У беломраморных монументов героям революции погрустили, думая о грядущем.
Из Риги перелетели в Вильнюс, где встретились с представителями литовского парламента. Разговор за официальным столом был дипломатичен, а вот на вечернем банкете все было более откровенно.
Достаточно громко и напористо народный депутат СССР от Литвы академик Э.Й. Вилкас стал уговаривать:
— Ну, убедите Горбачева, чтобы в отношении Прибалтики Центр пошел на признание экономического суверенитета. Дайте нам экономику, и никакого политического кризиса не будет. Вопрос о независимости станет неактуален.
Еще более неожиданно, по крайней мере, для меня, стал горячий полушепот другого участника приема, одетого в форму моряка гражданского флота:
— У Советского Союза огромное множество портов. Оставьте нам Клайпеду! Для Литвы это единственное окно в Европу, а вы даже не заметите ее отсутствия.
Из последующих разговоров стало понятно, что лидеры литовского «Саюдиса», готовясь к усилению требований независимости Литвы, предполагают, что им придется вернуть Советскому Союзу не только полученную после Отечественной войны Клайпедскую область (Мемель), но и Вильнюс с прилегающей территорией. А потому исподволь выводят многие предприятия из Вильнюса в Каунас — историческую столицу Литвы.
Радикальные литовские националисты готовы были в обмен на независимость Литвы оставить Советскому Союзу и Вильнюс, и Клайпеду. Но это неофициально. Официально темы границ не существовало.
Значительная часть лидеров национальных движений, презирая безволие союзного центра, прагматично допускали возможность и сохранения Прибалтийских республик в составе СССР, собираясь лишь более четко прорисовать суверенитет союзных республик.
И в Риге, и в Вильнюсе я был впервые. Из Вильнюса в Таллин полетели маленьким персональным самолетом, предоставленным для делегации Ландсбергисом.
Официальные переговоры в Верховном Совете Эстонии шли по накатанной колее: дайте экономический суверенитет, но сохраните на 10–15 лет внутрисоюзные цены. Прозвучала и тема границ, отсутствовавшая только в Литве.
Если латыши ставили вопрос о возвращении к Рижскому договору 1920 года, то эстонцы столь же рьяно напоминали о Тартуском договоре 1920 года и необходимости его подтверждения. Из этого следовала передача Эстонии из состава РСФСР Пыталовского района Псковской области. И тут я не выдержал. Попросив слова, говорю:
— Уважаемые коллеги. Когда вы настойчиво говорите о необходимости жить по Тартускому договору 1920 года, возникает вопрос: чем он лучше других договоров? Многие в России предпочтут вспомнить договор 1722 года, по которому Швеция передала всю Прибалтику России, и предложат строить жизнь, исходя из него. А многие вообще скажут о границах России 1914 года.
За столом установилось напряженное молчание. После паузы народная депутат СССР от Эстонии Марью Лауристин тихо спрашивает:
— А как же вы поступите с Польшей и Финляндией?
Мне отступать было некуда:
— А с ними мы потом разберемся.
Вмешался сидевший с нашей стороны рядом с А.Г. Гранбергом депутат С.Н. Красавченко:
— Это личная точка зрения Сергея Николаевича!
— И не только моя. Так в России думает очень много людей.
Тему границ и договоров замяли, во избежание скандала. Но в третьей столице союзной республики подряд нам высказали недоумение принятием РСФСР декларации о государственном суверенитете. Собеседники не понимали, против кого же борются российские депутаты, приняв этот документ. Они предпочитали отождествлять Центр с Россией.
Пример Прибалтики показывает, что возможности через нее скрепить Союз были. Немного истории, политики и геополитики.
Постановления Государственного Совета СССР от 6 сентября 1991 г. о признании независимости Литвы, Латвии и Эстонии как депутата и юриста меня просто потрясли.
Во-первых, они было принято с преступным превышением компетенции этого союзного органа власти.
Во-вторых, постановления противоречили конституционной процедуре суверенизации, четко регламентированной Законом СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» (1990 г.). Следовательно, они являлись антиконституционными, изначально юридически ничтожными, не способным породить правовые последствия для Союза ССР и любой из его республик.
Миллионы людей в СССР приветствовали решение В.И. Илюхина из Генеральной прокуратуры СССР о возбуждении против издавшего это Постановление Президента СССР М.С. Горбачева уголовного дела. Именно поэтому я нашел этого неизвестного до того мне человека и пригласил на Первый съезд Российского общенародного союза. В.И. Илюхин стал одним из учредителей нашей организации, а яркое выступление 21 декабря 1991 года на съезде РОС стало его первым публичным политическим выступлением.
Увы, постановления о признании независимости трех прибалтийских республик стали политическим фактом, тем более, Б.Н. Ельцин как Президент РСФСР решительно их поддержал. В.И. Илюхин был уволен из Генеральной прокуратуры.
Вернусь к Литве.
Литовская Республика была признана внешним миром в качестве суверенного независимого государства вопреки нормам действовавшего в тот момент советского законодательства и в нарушение международного права. На момент ее дипломатического признания границы Литвы с СССР не были определены, переговоры о них лишь были обозначены в качестве необходимых. Границы между Россией и Литвой, соответствующие административным границам между РСФСР и Литовской ССР, имели временный характер. Согласно Постановлению Верховного Совета РСФСР от 4 ноября 1992 г., границам России с Литвой, Латвией и Эстонией правовой статус государственной границы Российской Федерации придан лишь «до заключения договора о государственных границах» с этими странами.
Исходя из вышесказанного, государства, принимавшие в декабре 1991 г. решение о прекращении существования СССР, правомочны вернуться к вопросу о статусе Виленского или Клайпедского краев. Особенно это затрагивает интересы Российской Федерации и Республики Беларусь.
Игнорируя эти обстоятельства, Б. Ельцин подписал Договор о государственной границе между Российской Федерацией и Литовской Республикой 24 октября 1997 года.
Государственная Дума России подчеркнула в своем обращении к Президенту России Б.Н. Ельцину 26 сентября 1997 г. (постановление № 1758-II ГД), предостерегая против подписания договора о границе с Литвой:
«В соответствии с решением Потсдамской конференции 1945 года Мемельский край отошел к Союзу ССР. Затем в мае 1950 года он был передан в административное управление Литовской ССР. Власти Литовской Республики не признают вхождения Литвы в состав Союза ССР в августе 1940 года и отрицают юридическую силу всех актов, принятых в Союзе ССР в отношении Литвы после этой даты. Следовательно, нынешняя граница между Российской Федерацией и Литовской Республикой, соответствующая прежней административной границе между РСФСР и Литовской ССР, имеет временный характер. Президент Литовской Республики А. Бразаускас, в интервью литовскому телевидению 7 марта 1990 года признал: „После войны нет официальных документов о присоединении Клайпедского края к территории Литвы“.»
«У Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации есть основания предполагать, — подчеркивалось в Обращении, — что подписание Президентом Российской Федерации и Президентом Литовской Республики договора о государственной границе между Российской Федерацией и Литовской Республикой будет расценено в НАТО как устранение одного из последних препятствий на пути вступления Литвы в НАТО».
