Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
Положение для внутренней стражи
Надо сказать, что во всех перечисленных указах и других документах термин «внутренняя стража» употреблен лишь один раз. Спустя полгода он появился в письме от 16 июня 1811 г. военного министра Барклая-де-Толли на имя М.М. Сперанского:
«Милостивый государь мой Михайла Михайлович. С обращением губернских рот и штатных команд в состав губернских батальонов нужно было составить такие правила, которые бы определительно доказывали обязанность сих батальонов в отношении к военному и гражданскому начальству. Правила сии теперь составлены и заключаются в особом положении о внутренней страже и инструкциях командиру губернского батальона, бригадному начальнику и окружному генералу, основанные на видах, предварительно одобренных Государем Императором. Его Императорское Величество, рассмотрев как положение сие, так и инструкции,нашел оные совершенно соответственными той цели, для коей предположено учреждение внутренней стражи, – но как учреждение сие, кроме некоторою (употребления) по части военной, имеет влияние и на часть гражданскую, то Его Императорскому Величеству благоугодно, чтобы положение сие было предварительно прочтено в первом собрании Государственного совета»35.
В создании внутренней стражи были заинтересованы три ведомства: Военное министерство, министерства полиции и внутренних дел. Первое имело все основания, чтобы управление всеми существующими и проектируемыми воинскими формированиями было сконцентрировано в его руках. В то время (да и в последующее) армия часто использовалась для обеспечения внутренней безопасности. Опыт в этом отношении накопился немалый. МВД, передавшее часть своих функций Министерству полиции, отнеслось к передаче губернских рот и штатных команд военному ведомству спокойно. Права губернатора и городничих по части вызова в случае необходимости воинских команд не ущемлялись. Иную позицию занимало Министерство полиции. Министр А.Д. Балашов хотел сохранить власть не только в отношении полицейских сил, но и предназначенных для выполнения полицейских задач воинских подразделений. Он высказал свое мнение на заседании Государственного совета, вступив даже поэтому поводу и дискуссию с императором.
23 июня 1811 г. на общем собрании этого учреждения состоялось слушание и обсуждение Положения для внутренней стражи и приложенных к ней инструкций36. Мы располагаем интересным свидетельством того, как происходило это обсуждение. Вот что пишет о данном событии в своих «Записках» граф Комаровский:
«С начала последнего образования Государственного совета и учреждения Комитета министерств Государь председательствовал сам всегда, как в Совете, так и в Комитете министерств (правильно Комитет министров. – С.Ш.). Когда внесено было в Совет Положение о внутренней страже, Император приказал прочесть оное и сам объяснил выгоды сего учреждения, опорочивая прежнее постановление о губернских и уездных штатных командах тем, что они, будучи составлены из воинских нижних чинов, подчиняются статским чиновникам, как-то: губернаторам и городничим, и что те нижние чины беспрестанно употребляются в партикулярные работы вместо отправления их служебных обязанностей; что в команды сии офицеры употребляются... с гражданскими чинами; что вообще в тех командах нижние чины имеют только звание солдата, а потому, чтобы сии команды, войдя в состав внутренней стражи, получили образование, соответствующее их предназначению, они должны зависеть от Военного министерства. На сие Балашов, бывший уже министром полиции, просил и получил позволение объяснить свое мнение. Он старался доказать, что местное гражданское начальство, лишась способа действовать по своему усмотрению, часто пропуская нимало времени, военною силою, не будет в состоянии отвратить могущие возникнуть важные беспорядки и сохранить спокойствие и тишину между обывателями, столь необходимые в благоустроенном государстве; что, по его мнению, внутренняя стража должна быть под непосредственным распоряжением местного гражданского начальства. Сие мнение министра полиции, как известно, оставлено без уважения. Однако же прение по сему предмету между Государем и Балашовым, как говорили, продолжалось довольно долго, и сие заседание имело что-то конституционное.
Главный предмет учреждения внутренней стражи состоял в том, чтобы при батальонах оной формируемы были рекруты, чтобы посредством оной препровождались в случае войны пленные, чтобы конвоированы были рекрутские партии с места набора в назначенное рекрутское депо, куда прикомандированы должны быть офицеры из внутренней стражи. На сии потребности прежде отряжались команды при офицерах из действующих войск; при самих рекрутских наборах находились прежде штаб-офицеры из армейских полков, которые должны были заменены быть штаб-офицерами из внутренней стражи. Пересылка арестантов всякого рода прежде возлагаема была на обывателей, – повинность самая отяготительная, особливо в рабочую пору, – а, сверх того, за упуски на пути арестанта сии несчастные подвергались тюремному заключению и часто невинному наказанию; названная повинность также вошла в обязанность внутренней стражи»37.
При рассмотрении инструкций Государственный совет счел необходимым внести одно изменение в отношении прерогативы командира губернского батальона в части осмотров проходивших через губернию военных транспортов (чтобы избежать задержку движения, эта обязанность снята и заменена на право получать информацию о маршруте с докладом об этом по команде). Под постановлением Государственного совета о внутренней страже стоят Подписи графа Румянцева, князя А. Голицына, Н. Мордвинова, С. Вязьмитинова, Барклая-де-Толли, А. Балашова, графа А. Салтыкова, И. Неплюева и других лиц38.
Обращает на себя внимание, с какой тщательностью готовились документы о внутренней страже, способность императора выслушать мнение министра полиции, так же как и возможность последнего его высказывать и отстаивать. Уже после принятия решения Государственного совета и подписания его, император направил министру полиции А.Д. Балашову письмо, в котором предлагает немедленно доставить его «всем начальникам губерний для надлежащего исполнения». Далее следует обоснование принятого решения, предназначенное уже для самих губернаторов:
«Основания сего Нашего установления состоят в следующем: давно замечены были неудобства прежней стражи, из губернских и штатных команд состоявшей. По недостатку воинского образования и неопределительности ее обязанностей не могла она выполнять всего внутреннего служения в надлежащей исправности и даже часто была употребляема противно ее назначению. Между тем, содержание оной стоило важных сумм, а большая часть ее служения отправлялась обывателями. Положение ныне для внутренней стражи изданное определяет с точностью все те случаи, в коих губернское начальство может располагать ею. Формы, в которых должно оно требовать значущих оной отрядов, не могут стеснить его действий, ибо и в прежнем порядке не было оно вправе располагать воинскими командами иначе, как в известных формах, но команды сии не всегда в губерниях находились. Впрочем, вся цель Положения для внутренней стражи изданного состоит в том, чтобы дать в расположение губернского начальства воинскую силу правильно образованную и соразмерную его надобностям, ограничив ее употребление случаям, в законе предвиденным.
Вы не оставите руководствовать начальников губерний во всем том, что по положению о внутренней страже относится к их исполнению и содействию или может, при введении в действие сего нового учреждения, положить между им и губернским управлением связь, для доброго благоустройства необходимую. Для лучшего же изъяснения начальникам губерний оснований сего установления повелеваю сообщить им с сего указа копии.
В Санкт-Петербурге Июля 3 дни 1811 года. Александр»39.
Итак, 3 июля 1811 г. Положение для внутренней стражи было принято Государственным советом и в тот же день утверждено государем. В манифесте к тексту Положения говорилось: «Указом 16 Генваря сего года предназначено было губернские роты и штатные команды, внутреннюю губернскую стражу составляющие, привести в лучшее устройство. Ныне по окончательном соображении всех предметов, к устройству сему принадлежащих, вняв мнению Государственного совета, признали Мы за благо образование военной внутренней стражи издать в прилагаемом при сем положении ко всеобщему сведению и исполнению. Определив в сем положении состав внутренней стражи и устройство, означив обязанности ее как к военному, так и губернскому начальству, и учредив порядок ее употребления, вместе с тем не оставили Мы к вящему в действии ее совершенству и точности снабдить как главных, так и подчиненных ей начальников подробными инструкциями, а губернские начальства соответствующими тому предписаниями»40.
