Юрий Пантелеев - На фронтах третьей мировой войны. Война радаров
Пока испытания продолжались. Докучали постоянные отказы в передатчиках. Естественно, все новое приживается непросто. Тем более, что именно в передатчике сосредоточены самые нагруженные узлы и элементы радиолокатора. Там и высоченные напряжения, измеряемые десятками тысяч вольт, к тому же еще и импульсные, и большие токи, и высокие температуры, и вакуум в приборах, и свч-излучения. Приходилось часто менять и амплитроны, и высоковольтные узлы, и задающие генераторы. Запомнилась Георгию драматическая история, случившаяся в разгар испытаний. Отказал один из задающих генераторов в передатчике. Созвонились с заводом, оттуда отправили нарочного с прибором. Нужно было встретить его в Волгограде, потому что Астраханскую область, где и расположен Кап-Яр, медики закрыли на карантин. Холера. На полигоне военные шутить с холерной угрозой не стали, и немедленно запретили все въезды и выезды. И вот Георгий с водителем напрямую, через степь, благо ровная она была, как скатерть, прорвались на ЗИЛе до трассы на Волгоград. В Волгограде они приткнули грузовик в переулке за вокзалом и стали искать посланца с приходящих поездов. Время прошло, а никого они так и не встретили. Не приехал. Что ж делать! Надо пробираться домой. Из-за угла они увидели, что возле машины нетерпеливо дежурит милиционер — номера-то астраханские! Стали ждать в засаде, и как только милиционер отлучился, они, как в детективе, бегом до машины, прыжком в кабину, и по газам! Проскочили плотину Волжской ГЭС, ну, теперь почти дома. И на радостях зарулили на бульваре не туда, выехали на встречную полосу. Ах ты! Через разделительный газон рванули на свою сторону — и в лоб уперлись в неприветливого инспектора ГАИ! Но попытались сохранить невозмутимость. «Откуда? Куда?» Командировки в в/ч воспринимались серьезно. «Маршрутный лист?» А там — номера площадок. «Это что?» — озадаченно спрашивает гаишник. «Это так на полигоне шифруется маршрут! Вот это Кап-Яр, вот это — Волгоград!» — «Да ну их со своими секретами!» — подумал, наверное, гаишник. И вернул документы. У-у-у-ф! Повезло. Теперь надо как-то добраться до места, и не влететь в неприятности дома. Опять через степь, в объезд постов ГАИ и ВАИ. А уже стемнело, на юге темнеет быстро. Со светом фар вырулили на внутреннюю бетонку, теперь совсем почти дома, осталось добраться до общежития. И тут навстречу заморгали фары уазика дежурного наряда полигона. «Куда, откуда?» Ну, тут чего уж! «Сломались, задержались, не знали…» Рядом, как раз, оказалась площадка, где стоял на испытаниях опытный образец «Кургана». Вот туда их и направили, и весь карантин, десять дней они проторчали на надоевшем пятачке среди выгоревшей степи, окруженном колючей проволокой. Какая уж тут рыбалка! Разложив матрас на крыше прицепа, Георгий сочинял третью часть «Телеги», посвященную ее испытаниям.
Холера не подтвердилась. Испытания продолжались. С беспокойством ожидали разработчики проверок на защищенность от пассивных помех. Как поведут себя новые системы автокомпенсаторов, было примерно ясно. Были ведь сравнительные испытания старой и новой аппаратуры на балхашском полигоне, были проверки ее в ходе испытаний на подавление отражений от местных предметов, но пассивная помеха всегда порождала множество загадок, и заданные цифры обычно достигались с трудом. Упражнение со сбросом пассивных отражателей повторяли и повторяли, гоняли и гоняли громадные самолеты постановщики помех и прикрываемые помехами самолеты. Испытания на защищенность от пассивных помех всегда тщательно готовились. Заказывались обычно два самолета-бомбардировщика. Один шел впереди и сбрасывал с борта тысячи мельчайших иголочек, создававших по трассе целое облако, отражающее радиолуч радара, причем каждая иголочка была изготовлена или из тонкой фольги, или из металлизированного стекловолокна. В сотни раз превышало отражение от облака слабый сигнал от прикрываемого самолета, который шел за постановщиком помех. Задачей аппаратуры защиты от пассивных помех и было устранение с экрана отражений от помехового облака, и обнаружение прикрываемых целей.
Аппаратурой защиты от пассивных помех много приходилось заниматься Георгию, как ведущему специалисту в начале его работы в КБ. Сколько раз на испытаниях приходилось искать объяснение, почему не сработала аппаратура, как получить заветный результат. Поэтому в «Кургане» постарались перестраховаться от неожиданностей, предусмотрев наиболее многообещающую комбинацию режимов комплекса. Именно в этом режиме и состоялись первые испытания «Кургана» по пассивной помехе. Назовем этот режим «режимом максимальной защиты от пассивных помех» и запомним это название. Мы вернемся еще к нему. Позже.
Испытания шли к концу. Все выполнялось с запасом. Характеристики защищенности от пассивных помех были заданы втрое выше, чем в старом комплексе. И прежние-то требования в «Алатау» раньше выполнялись с трудом, да и то только в специальном режиме «частого» запуска, при котором зона обнаружения комплекса сокращалась вдвое, и появлялось много других неприятностей. Так, при «частом» запуске, когда период повторения зондирующих импульсов передатчика оказывался короче, чем время до возвращения сигналов от дальних целей, они вдруг появлялись на экране на ложной дальности, ближе, много ближе к РЛС! Возникала неоднозначность измерения дальности. Как же можно было так работать в реальных боевых условиях! В итоге в этом режиме практически в войсках и не работали, и существовал этот режим только для испытаний. На испытаниях этот режим показывал результаты лучше, чем обычный режим, потому что за счет вдвое более короткого импульса помеха становилась вдвое меньше по мощности, так как собирался сигнал со вдвое меньшего импульсного объема. А за счет вдвое более короткого периода повторения помеха успевала измениться существенно меньше, так как на изменение взаимного положения диполей за счет их относительного перемешивания в этом случае отводилось вдвое меньше времени.
Так не хотелось и в новой разработке сохранять этот показной, фальшивый, мало пригодный для боевого использования режим! Благодаря свойствам амплитронов удалось сохранить режим короткого импульса без перехода к «частому» запуску, и даже ввести режим еще вдвое более короткого импульса. Такой «сверхкороткий» импульс тоже вводился ради подавления пассивной помехи, за счет этого и рассчитывали получить заданные требования. Плюс многочастотная работа, плюс высокая стабильность усилительной цепочки, плюс самонастройка автокомпенсаторов, плюс автоматическая регулировка уровня остатков от помех. Вот это и было режимом максимальной защиты от пассивных помех.
Наступил день первого испытания «Кургана» в пассивных помехах. Георгий надолго запомнил этот день. Как всегда при большом летном дне десятки машин тронулись от жилых площадок по бетонкам на испытательные площадки, площадки внешнетраекторных измерений, площадки с РЛС штурманского сопровождения самолетов-целей, площадки с испытуемой аппаратурой. На соседнем полигоне бортмеханики и пилоты готовили самолеты к вылету, заряжали автоматы выброса помех лентами с плотно упакованными иголками, пачки которых раскрывались в воздухе под вихрями, сопровождавшими летящие самолеты-постановщики пассивных помех, работали метеорологи, снимая данные о силе и направлении ветра по трассе полета, работали аэродромные службы обеспечения взлета и посадки, работали службы связи, соединявшие всю эту массу людей и механизмов в единую четко отлаженную машину. По громкой связи по всем объектам команда: «Протяжка, протяжка!» Все регистрирующие приборы, подключенные к сигналам СЕВ — службы единого времени — включаются, протягиваются ленты магнитофонов, ленты фотобумаги, рулоны простой бумаги для самописцев, ленты фото- и кинопленки для регистрирующих фото- и кинокамер. «Отбивка! Двойная отбивка!» — и на всех регистраторах появляются специфические отметки, позволяющие при обработке дополнительно связать между собой записи на регистрирующих носителях.
И вот, наконец, радар включен, дано подтверждение, самолеты в воздухе, работа началась. Вглядываясь в появившиеся на самом краю экрана отметки от самолетов, Георгий с удивлением увидел, что постановщиков помех, в отличие от испытаний, в которых он участвовал, идет два, а не один, как это бывало ранее. С интервалом за ними появилась прикрываемая цель. Самолеты шли сначала без помех. Потом, на заданном удалении, почти на краю экрана, за постановщиками начала расти широкая, яркая полоса. Это светилась дорожка отражений от помехи, которая все росла и росла, вытягиваясь за головой, которую составляли два ТУ-16, вываливающих в пространство десятки тысяч металлизированных иголок. Прикрываемый ТУ-16 приблизился к этой жирной гусенице и утонул в ней.
Прозвучала команда: «Включить режим „Пассив“!» — так разработчики обозвали режим защиты от пассивных помех. Включился режим максимальной защиты от пассивных помех. «Ого!» — тревожно обрадовался Георгий. С экрана пропала жирная противная гусеница. Остались только два приближающихся к РЛК постановщика помех и четкая отметка прикрываемого самолета. Такого Георгий, да и все присутствующие еще не видели. В полной тишине все напряженно вглядывались в мерцающий экран, где по кругу бежал бледный луч, оставляя яркие, медленно угасающие вспышки дужек. То сливались в одну, то расходились отметки от постановщиков помех и перемещалась за ними отметка от цели. В напряженной тишине кабины, нарушаемой ровным гудением вентиляторов, раздавался спокойный голос солдата-оператора: «Первая — азимут… дальность…». Мерно щелкала РФК — регистрирующая фотокамера печатала с индикатора каждый обзор РЛС. С тревогой ожидал Георгий возгласа оператора «Пропуск!», при пропадании цели с экрана. Однако цель шла уверенно, пропуски были редко. Прошла команда увеличить темп сброса помехи. Оба постановщика поставили автоматы сброса на увеличенный темп. Запаса помех обычно хватало на два-три захода по маршруту даже при одном постановщике помех. На этот раз так не получилось. Самолеты-постановщики помех дошли до ближней точки маршрута, и… доложили, что помеха кончилась. Тогда, в отличие от методики технических условий, штурмана повели самолеты от РЛК по уже сброшенной, медленно снижающейся и распространившейся по высоте помехе. Из предыдущего опыта было известно, что «старая» помеха сложнее для подавления, чем свежая, еще не раздутая ветрами. А потом провели цели по этой помехе и еще раз. В итоге по сумме трех проходов проводка была выполнена с вероятностью обнаружения, много более высокой, чем заданная по техническим условиям вероятность 0,5. Правда, при этом проводить цель пришлось на фоне остатков от помех, но оператор справился с этой задачей. Да и при последующей обработке результатов этой работы по кинопленке, отснятой на РФК, цели четко выделялись на фоне остатков от помех.
