Ладислас Фараго - Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании
Это беспрецедентное обоюдное соглядатайство продолжалось до 1937 года, то есть еще два года после того мартовского дня 1935 года, когда Гитлер официально объявил о создании германских ВВС, открыто нарушив статью 198 Версальского договора, запрещавшую Германии иметь военно-воздушные силы как наземного, так и морского базирования[32].
К концу 1934 года, вскоре после своей жалобы Гитлеру, Розенберг был отстранен от участия в этой игре (Уинтерботем отошел в сторону, продолжая свое соглядатайство в люфтваффе менее непосредственными методами)[33]. Но были и другие миры, которые можно было завоевывать, компенсируя потерю лакомого кусочка. Он вернулся к своей любимой тайной дипломатии, продолжая плести в Англии политические интриги.
В январе 1935 года, когда борьба в нацистской верхушке достигла накала, де Роппу наконец удалось проникнуть в самые верхи английского общества и поразить своего шефа Розенберга новым триумфом. Он прислал из Лондона строго секретное сообщение о том, что ему удалось заручиться согласием человека, названного им «политическим советником короля Георга V», быть конфиденциальным посредником в делах, связанных с Гитлером и, таким образом, организовать, как позднее выразился Розенберг, «прямой канал связи с Букингемским дворцом».
Этот контакт был настолько деликатным и секретным, что для сообщения подробностей барон не решился довериться почте. В феврале 1935 года он приехал в Берлин, чтобы лично сообщить Розенбергу, что его новый агент – не кто иной, как герцог Кентский, младший сын короля. Он заявил, что у них уже состоялось несколько тайных встреч, одна из которых, по его словам, затянулась далеко за полночь. Розенберг был настолько потрясен услышанным, что тут же помчался в имперскую канцелярию, чтобы доложить Гитлеру о новом достижении.
Учитывая особый характер этой перипетии, я постарался особенно тщательно проверить все обстоятельства, но в результате нашел лишь частичное подтверждение версии барона. Герцог действительно по предварительной договоренности встречался с де Роппом, зная, что тот – немецкий агент. Но состоялась лишь одна встреча – 23 января, причем она длилась действительно до рассвета.
Именно герцог использовал барона в качестве источника информации, а не наоборот. Он действительно заявил де Роппу, что Англия смирилась с решимостью Гитлера вновь вооружить Германию, ну а затем? Каков был подлинный менталитет новых властителей Германии? Являлись ли они неисправимыми агрессорами или их можно было убедить действовать в соответствии с традиционными политическими и дипломатическими канонами? Кто подстрекает Гитлера? Гесс? Геринг? Геббельс?
Что барон де Ропп говорил герцогу во время их ночной беседы и как он характеризовал нацистских бонз, несложно реконструировать, и для этого не требовалось вести записи. Розенберг отметил в своем дневнике: «Р[опп] поделился с герцогом своим многолетним опытом».
Из захваченных секретных архивов неясно, получил ли этот контакт дальнейшее развитие. Герцог был плейбоем и больше интересовался астрологией, френологией и другими оккультными предметами, чем нацизмом. Он не имел и не искал доступа в коридоры власти и поэтому не был подходящим партнером для такой игры.
То, что нацисты приняли за симпатии, было лишь отражением чувств его брата, принца Уэльского, а затем короля Эдуарда VIII, действительно нередко восхищавшегося Гитлером и его успехами в деле возрождения Германии в качестве оплота против большевизма. Однако можно быть уверенным, что никакой секретной информации герцог никаким агентам Розенберга или Риббентропа непосредственно не передавал, хотя некоторые из них и ссылались на него как на источник своих сведений. В Берлине и после начала войны продолжали считать герцога Кентского пронацистом. Когда в 1940 году он погиб в авиакатастрофе на пути в Америку, начальник разведывательного бюро германского МИДа Рудольф Ликус подготовил некролог, где высказал предположение, что «несчастный случай» был «организован гнусной британской Интеллидженс сервис с целью избавиться от него прежде, чем он поставит королевскую семью в неловкое положение своими откровенными симпатиями к делу Германии».
Хотя герцог Кентский, возможно, и был одним из экспонатов блестящей коллекции барона де Роппа, у него были и более услужливые и полезные агенты. Как мы увидим ниже, от них исходила масса политической и некоторой военной информации, поступавшая к немецким разведчикам в Берлине и Лондоне в те кризисные дни, когда Гитлер для осуществления своих планов нуждался в подобной информации о намерениях и возможностях своих противников.
Путци Ханфштенгель был, несомненно, прав. Билл де Ропп играл за обе команды и был двойником на самом верху. Он помогал и немцам, и британским секретным службам в лице Фредди Уинтерботема одинаково ревностно и честно. Уинтерботем знал его со времен Первой мировой войны и так отзывался о нем:
«Это был мой близкий друг и хороший товарищ. В некотором отношении он представлял собой тип наиболее интеллигентной части беженцев из России, он любил интриги, и у него было политическое чутье».
Судя по всему, он был идеальной кандидатурой для проникновения в ближайшее окружение Гитлера и стал единственным английским агентом, сумевшим подняться так высоко и проникнуть так глубоко.
Де Ропп был замечательным двойником в том смысле, что служил обоим хозяевам одинаково ревностно и честно. Он был таким же заклятым врагом большевиков, как Розенберг и Уинтерботем, и видел в союзе Германии и Великобритании спасение Европы от большевизма. Вплоть до самого начала войны он старался добиться нейтралитета Великобритании, чтобы сохранить ее «для неизбежной войны с Россией». Он доказал свою полезность обеим сторонам в качестве передатчика информации, полученной на самом высоком уровне, сообщая Гитлеру о развитии событий в Великобритании и англичанам о сумасбродных планах и сокровенных мыслях Гитлера.
Неудачная миссия Гертца в 1935 году наглядно продемонстрировала примитивный образ действий германской военной разведки в попытке раскрытия секретов британской воздушной мощи. В противоположность этому политическая разведка в Англии характеризовалась глубиной и достоверностью, в значительной мере благодаря содействию и помощи немецким эмиссарам со стороны их высокопоставленных друзей.
Их добровольный вклад принес фантастические дивиденды в 1936 году, когда Гитлер, говоря словами Черчилля, завершил «годы рытья подземных ходов, ведения тайных или замаскированных приготовлений… и почувствовал себя достаточно сильным» или счел своих противников достаточно слабыми, чтобы «бросить первый открытый вызов».
Глава 9
МИССИЯ В ФОРТЕ БЕЛЬВЕДЕР
Был месяц Нептуна и Марса март, влажный воздух которого почему-то всегда наполнял Гитлера энергией и оживлением[34]. Он встречался с Канарисом чаще, чем во все годы пребывания адмирала в должности шефа абвера. В журнале встреч Гитлера отмечено семнадцать приемов адмирала за период с декабря 1935-го по март 1937 года, и все они были приватными и за закрытыми дверями.
Внезапное учащение этих бесед было вызвано определенным развитием ситуации в Европе и вызванными этим секретными результатами нашумевших событий. Канарис приезжал, чтобы проинформировать фюрера об этом.
1935 год ознаменовался цепочкой исключительных событий. В результате плебисцита 7 марта Саар был возвращен Германии. В результате соглашения с англичанами 18 июня Германия получила право на строительство военно-морского флота величиной в одну треть общего тоннажа британского флота. С давней враждой с Польшей было покончено, после того как Гитлер провел переговоры с маршалом Юзефом Пилсудским и поразил весь мир, подписав договор о дружбе с поляками. Но Гитлер нарушил хрупкий баланс. Он денонсировал статьи о разоружении Версальского договора, что вызвало ряд контрмер. 2 мая 1935 года Франция и Советский Союз подписали договор о взаимопомощи. Через две недели последовало подписание подобного договора между Советским Союзом и Чехословакией.
Реакция Гитлера на эти, по его словам, «провокации» была быстрой и резкой. Не собираясь отступать перед лицом этих контрмер, он ответил самыми агрессивными действиями из всех, когда-либо принятыми его режимом. В тот самый день, когда Франция и СССР парафировали договор о взаимопомощи, он решил ввести войска в Рейнскую демилитаризованную зону и приказал генералу Вернеру фон Бломбергу начать штабную подготовку к вторжению[35].
Операция, получившая название «Schulung» («Упражнение»), была срочно разработана группой специально отобранных офицеров, давших подписку о неразглашении, и 16 июня была представлена начальником группы полковником Йодлем на рассмотрение совета обороны рейха. Разработка плана была столь секретной, что Бломберг, переписавший своим почерком оригинальный приказ Гитлера, не открыл истинную цель плана даже начальнику Генштаба генералу Людвигу Беку и главнокомандующему сухопутными войсками генералу Вернеру фон Фричу.
