Леся Рябцева - Эхо Москвы. Непридуманная история
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз – не знаю. Возможно, наши законы так устроены, что там они… может, как-то неправильно подали заявку, может, там птичка была. Знаешь, вот, птички. Петь будете – поставьте птичку. Танцевать будете – птичку. Они не поставили, утвердили просто, где они будут говорить. Я этого не знаю.
К. ЛАРИНА: Ну, ты сам понимаешь абсурдность всего того…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз.
К. ЛАРИНА: Это Хармс в чистом виде.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ксения, ты человек эмоциональный.
К. ЛАРИНА: А ты нет. Ты прикидываешься сегодня хладнокровным, отстраненным.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да не хладнокровным. Мы ж с тобой разговариваем. Мы никого не осуждаем, мы пытаемся просто анализировать то, что происходит.
К. ЛАРИНА: А кого ты называешь портянками? Мне тут рассказали, что Матвей придумал новое слово «портянки».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это слово я придумал… вернее, не я его придумал. Ну, опять ты перескочила на другую тему. Те, кто портянки, знают, кто они. Портянки – это люди, которые отказались от звания, от высокого звания гражданина страны.
К. ЛАРИНА: В смысле – эмигранты?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, гражданин как социальная функция, гражданин. Ксения, люди некоторые считают, что оно как-то то ли само должно сделаться, то ли как-то само рассосаться, понимаешь? Они сидят дома, но поскольку все плохо вокруг них, они звонят по телефону или на форумах пишут – а, это все, и так далее… и когда кто-то из нас делает передачу, посвященную какой-то животрепещущей проблеме, они предпочитают не ее обсуждать, а обсуждать ведущего, и так далее. Таких людей я называю портянками, то есть это знаешь, вот, сейчас же все пытается армия. По-моему, наша армия уже отказалась от портянок. Но это что-то такое…
К. ЛАРИНА: Уже перешли на носки.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: На носки. Ну, носками – это слишком для них высоко. Не хочу я сейчас говорить об этом. Просто я их так называю. Это люди, которые не желают заниматься судьбой своей страны. Люди, которые… это надо думать, надо какие-то решения принимать, еще ходить, может, куда-то надо. Да зачем?
К. ЛАРИНА: Скажи, пожалуйста, по твоим ощущениям или, может быть, ты знаешь: за последние 10 лет много уехало из страны людей.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Россия… как? Зачем мне… это не секретные сведения. Последние, когда я смотрел, это была статистика. Россия – третья страна по эмиграции в мире. Ну, во-первых, она большая. Понимаешь, да? Поэтому, если брать, например, может быть, если из Словении уезжает 5 человек, это равносильно 500 из России. Ну, это тревожная ситуация. Я думаю, руководство знает точные цифры, и я думаю, что, вот, те шаги, которые делает Медведев или полуделает, ну, неважно, которые он объявил. Вот это то, что мы будем менять страну, мы будем менять какие-то названия, не уезжайте, ученые, мы будем…. Что значит…
К. ЛАРИНА: Сколково?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит призыв Медведева делать Сколково? Это значит, что он понимает, что ученые уезжают. Люди науки уезжают. И он, я не знаю, удастся ему это, не удастся, я сейчас не об этом. Просто, раз лидер страны вдруг начинает делать что-то комфортное, пытается для людей с этой страны, значит, он понимает, что народ уезжает. Уезжает по двум главным причинам, по трем. Это, вот, я тебе могу сказать, потому что я изучал этот вопрос, хотя есть у нас специалисты по этому поводу, но уезжают 1)из-за неверия, что что-то можно сделать свое из-за повальной коррупции; 2)уезжают из-за того, что, если человек придумал наукоемкий и финансовоемкий, простите за тавтологию, проект, он понимает, что, к сожалению, он не может спонсоров найти, и так далее, то есть структура подъема науки, перехода науки в реальные какие-то результаты – они не получатся. Дальше идут дела Сутягина, и так далее, и так далее. В общем, ты всего этого боишься, поэтому ты стремишься получить какой-то контракт на Западе. Ну, и самое главное: я, честно говоря, ну, вот, может быть, единственная моя просьба к Путину – нет, но к Медведеву просто… он же, наверное, видит это. Ведь нельзя же, как помнишь знаменитый анекдот, когда Брежнев сказал, кто там его попросила, Софи Лорен или что, выпустите граждан, откройте границы, и Брежнев сказал – дорогая, ты хочешь остаться со мной наедине? Надо понимать, что пока у нас призыв в армии…
К. ЛАРИНА: Все будут бежать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда-то слушатели страшно обиделись, когда я сказал, что приговор нынешней России, вот, в том виде, в которой она есть, – это зарубежный паспорт в руках любого человека без потери гражданства, согласно российской конституции. Какая же мать согласится отдать своего дорогого, там, кого? Козленка, слоненка, понимаете, да ребенка своего, кто же отдаст в армию?
К. ЛАРИНА: Не отдам.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не отдам. И ты своего не отдашь.
К. ЛАРИНА: Не отдам.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раньше это как-то говорили как стеснительно, и так далее, но после того, как ребят привозят в цинковых гробах, как-то смелость у людей появилась, они спрашивают – да что это такое? Да что, я отдам этим живодерам… это не живодеры, это наша армия! Вот, она защитница, и тогда начинается лавина, начинают спрашивать – а кто у нас враги? И тогда на первое место выясняется, что у нас Грузия враг, Украина враг.
К. ЛАРИНА: А из Грузии уезжают?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что?
К. ЛАРИНА: Из Грузии уезжают?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Из Грузии уезжают и приезжают. Понимаешь, не хочу заниматься пиаром Грузии.
К. ЛАРИНА: Нет, просто интересно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Уезжает из Грузии огромное количество людей, грузин.
К. ЛАРИНА: На заработки или как?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Уехали на заработки.
К. ЛАРИНА: И вернулись?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, они возвращаются, они уезжают. Вот, я, например, знаю историю человека. Опять же это не пиар Грузии, не хочу Грузией сейчас заниматься. Я скажу тебе, просто расскажу судьбу этого человека. Он был дипломатом. Когда закончилась его дипломатическая карьера, он, привыкший к западным этим самым, он остался на Западе. Ну, это спокойно. Просто там занимается какими-то делами. А потом, когда в Грузии наладилось, в частности, бизнес, ведение бизнеса, он договорился с одной компанией и сейчас делает бизнес уже в Грузии. Я по поводу Грузии могу сказать одно: я все понимаю про геноцид осетинского народа, все это я понимаю. Но говорю прямым текстом: я понимаю, что сейчас все портянки взовьются, значит, надо пригласить сюда Саакашвили и Мерабишвили. Напомню, Саакашвили – это не кровавый режим, это Президент Грузии, а Мерабишвили – это соавтор этих реформ, это Министр внутренних дел, Иван Сергеевич Мерабишвили, Вано Мерабишвили. И заплатить им большие деньги и пойти к ним в ученики, потому что я считаю их, особенно… ну, я не могу кого-то выделить, но реформы, которые они проводят в Грузии, сравнимы с реформами Рузвельта, которые он делал, спасая страну, Америку, когда она вошла в Великую депрессию. И не надо источать яд, злость и так далее. Надо понять простую вещь: люди очень разные, и у некоторых это получается лучше других. И когда я прочитал… я об этом сказал в эфире, но можно и… можно там слюной изойти, можно сказать, что я дурак, ничего не понимаю. Когда я прочитал, что Медведев хочет делать реформу милиции и полиции, выведя всех сотрудников за штат, я понял: ну, парень, да, Южная Осетия – Южная Осетия, но он прекрасно понимает, что нужно начинать все сначала.
К. ЛАРИНА: Всех сотрудников за штат?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Реформа его состоит в том, что…
К. ЛАРИНА: Включая генералитет?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз. По всей видимости – да. Я не знаю, там точно…
К. ЛАРИНА: Это важно, потому что одно дело – набрать новых.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз. Не мой вопрос. Не мой вопрос. Мерабишвили сказал, что когда они сделали реформу полиции, у них осталось всего что-то 8 человек. Через 3 месяца старых, через 3 месяца остался один, а потом один пришел и сказал: «Вано, я хочу уйти, я не могу так работать». Понятно, да? Поэтому я приветствую любые шаги, которые направлены на модернизацию страны, но призываю, пока Медведев не остался наедине с Путиным без Софи Лорен, понимаешь?
К. ЛАРИНА: Нет, ну еще портянок.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, еще раз, давай не будем. Я не хочу, да? Пока они не остались наедине, пусть они не занимаются фигней, а пусть действительно реформируют страну, чтобы люди вернулись в Россию, чтобы люди себя тут нормально чувствовали.
К. ЛАРИНА: Ну что, у нас 53 минуты, уже мы будем близиться к финальной части, давай вернемся…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А во сколько у нас финальная часть?
К. ЛАРИНА: Ну, я думаю, что сколько у тебя музыка звучит?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да она 30 секунд звучит.
К. ЛАРИНА: 2 минуты, вон говорит наш звукорежиссер.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, не надо 2 минуты. Там 30 секунд достаточно.
К. ЛАРИНА: Я просто хотела же вернуться к радиостанции «Эхо Москвы».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, хорошая у нас передача «Сотрудники», политобзор.
