Дмитрий Хмельницкий - Запретная правда Виктора Суворова
Однако, по данным, которые попали в американскую прессу из источников во внешнеполитическом ведомстве США, Гитлер «просил советского посла сообщить Сталину, что Германия не имеет никаких замыслов относительно Украины».
Надо сказать, что, заняв подобную позицию в украинском вопросе, Гитлер хотел договориться не только с СССР, но и со своими непосредственными соседями — Венгрией и Польшей. В январе 1939 г., беседуя с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком, Гитлер заверял, что у него нет никаких интересов в Украине. Отметим, что тогда Гитлер пытался мирно решить с поляками вопрос о включении в состав Германии Данцига.
3. Гитлер определяетсяПоказательно, что в германском МИДе до последнего момента не знали, как Гитлер решит карпато-украинский вопрос. Советник МИД Германии по украинским проблемам Клейст впоследствии вспоминал, что с 6 по 11 марта подготовил, по приказу Риббентропа, документацию по украинским проблемам.
«В моих меморандумах и сообщениях, предназначенных для Гитлера, — вспоминал Клейст, — я все время пытался защитить Закарпатскую Украину. Я указал на значение, которое она имеет для немецких планов на востоке. Я подчеркивал, что возмущение украинцев против Германии будет огромным, если мы отдадим Закарпатскую Украину Венгрии. Наконец, я указал, что мы не можем внезапно разорвать отношения с украинцами после того, как пробудили в них, особенно образованием Закарпатской Украины, большие надежды на помощь и поддержку со стороны Германии. Эти аргументы не произвели на Гитлера никакого впечатления. Как сказал мне Риббентроп, Гитлер ограничился тем, что заявил в ответ: «Это трагично, но неминуемо»…
Гитлер со всей очевидностью имеет намерение вновь ввести украинскую карту в немецкую игру тогда, когда планы Германии на востоке будут на пути к реализации. Он, наверное, думает, что украинцы снова присоединятся к нам, поскольку в любом случае будут нуждаться в немецкой помощи…»
14 марта правительство Карпатской Украины объявило о независимости, а на следующий день Сейм утвердил это решение. Но тогда же — 15 марта — венгерские войска начали наступление. Власти Карпатской Украины попросили защиты у германского рейха, но получили из Берлина лишь совет не оказывать сопротивления…
Отметим, что Венгрия претендовала не только на Закарпатье, но и на всю Словакию. Однако Гитлер повел относительно Словакии и Карпатской Украины диаметрально противоположную политику. Причем политика двойных стандартов была тут очевидна. «Германия, выступая за независимость Словакии, впрочем, весьма иллюзорную, в том же самом праве отказывает карпато-украинцам, которых оставили Венгрии», — резюмировал посол Франции в Берлине Кулондр 16 марта 1939 г.
4. Троцкий предвидитО том, что Гитлер и Сталин нашли взаимопонимание в украинском вопросе, говорили не только антикоммунисты, но и некоторые большевики. Например, лидер антисталинской оппозиции Лев Троцкий. Находясь в то время в эмиграции в Мексике, он внимательно следил за развитием событий в Европе. Троцкий одним из первых отметил важность украинского фактора в сближении Сталина и Гитлера.
В статье «Капитуляция Сталина»[116], написанной 11 марта 1939 г. (Венгрия приступила к полной аннексии Закарпатья только 15-го), Троцкий отмечал: «В речи на съезде (XVIII съезд ВКП(б). — Авт.) Сталин открыто порывает с идеей «союза демократий для отпора фашистским агрессорам». Теперь провокаторами международной войны оказываются не Муссолини и Гитлер, а две основные демократии Европы: Великобритания и Франция, которые, по словам оратора, хотят втравить в вооруженный конфликт Германию и СССР, под предлогом покушения Германии на Украину. Фашизм? Он тут ни при чем. О покушении Гитлера на Украину, по словам Сталина, нет и речи, и для военного конфликта с Гитлером нет ни малейшего основания. Отказ от политики «союза демократий» дополняется немедленно униженным пресмыкательством перед Гитлером и усердной чисткой его сапог. Таков Сталин!»
Кстати, пассаж из упомянутого доклада Сталина на XVIII съезде ВКП(б)[117] заслуживает быть процитированным. По его словам, англо-французская и североамериканская пресса пыталась спровоцировать германо-советский конфликт. «Деятели этой прессы, — заявил Сталин, — до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов населения, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований».
Вскоре в статье «Об украинском вопросе»[118] Троцкий выказал недюжинную прозорливость: «Украинскому вопросу суждено в ближайший период играть огромную роль в жизни Европы. Недаром Гитлер с таким шумом поднял вопрос о создании «Великой Украины», и недаром, опять-таки, он с такой воровской поспешностью снял этот вопрос».
По мнению Троцкого, мотивы поведения Гитлера «надо искать, с одной стороны, в мошеннических комбинациях немецкого империализма, с другой стороны — в опасении вызвать дьявола, с которым трудно будет справиться. Карпатскую Украину Гитлер подарил венгерским палачам. Сделано это было, если не с явного одобрения Москвы, то во всяком случае в расчете на такое одобрение. Гитлер как бы говорит Сталину: «Если б я собирался атаковать завтра Советскую Украину, я бы сохранил Карпатскую Украину в своих руках». В виде ответа Сталин на XVIII съезде открыто взял под свою защиту Гитлера от клеветы западных «демократий». Гитлер покушается на Украину? Ничего подобного! Воевать с Гитлером? Ни малейших оснований! Передача Карпатской Украины в руки Венгрии явно истолковывается Сталиным как акт миролюбия».
И действительно, Сталин сразу начал делать ответные шаги. Уже в апреле 1939-го советский посол в Берлине заявил, что идеологические различия вовсе не являются препятствием для улучшения германо-советских отношений. Затем в мае последовала замена главы советского внешнеполитического ведомства Максима Литвинова на Вячеслава Молотова, который в августе 1939-го со своим немецким коллегой Иоахимом фон Риббентропом и подписал пресловутый пакт.
Александр Гогун[119], Иван Дерейко
ПЕЩЕРНЫЙ СТАЛИНИЗМ
Одним из элементов подготовки СССР к войне, предопределившей ее брутальный характер, было создание законодательной базы для предотвращения перехода солдат в плен к врагу. Меры принимались загодя. Как сообщает исследовательница Светлана Малыгина, в Уголовном кодексе 1926 г. в главу «Воинские преступления» была введена статья, приравнивавшая ответственность за сдачу в плен к ответственности за шпионаж и дезертирство: «Самовольное оставление поля сражения, боя или преднамеренная, не вызывавшаяся боевой обстановкой, сдача в плен или отказ во время боя действовать оружием влекут за собой применение высшей меры социальной защиты».
27 июля 1927 г. было принято Положение о воинских преступлениях. Сдача в плен, а равно как и переход на сторону неприятеля влекли расстрел с конфискацией имущества.
8 июня 1934 г. ЦИК СССР принял репрессивный закон «Об измене Родине», которым в военно-уголовное право был введен так называемый институт объективного влияния, предусматривавший привлечение к ответственности лиц, прямо не виновных в совершении преступления, а именно — членов семей изменника Родины.
УК 1935 г. внес различие в положение войск иностранных армий и Советских Вооруженных сил, оказавшихся в плену. В первом случае предусматривалась достаточно суровая ответственность за дурное обращение с пленными, во втором — государство проявляло необоснованную антигуманность и жестоко карало сдачу в плен, независимо от обстоятельств пленения[120].
Да и в предисловии к военной присяге РККА в 1939 году официально отмечалось: «Сдача в плен врагу — измена Родине, измена присяге. Нет ничего позорнее сдаться в плен врагу, перейти на его сторону. Большевики в плен не сдаются — это священный закон наших доблестных воинов. Всенародного презрения достоин тот, кто свершит подлость — сдастся в плен. Воин Красной Армии даст скорее вырвать сердце, лучше погибнет смертью храбрых, чем сдастся в плен и изменит этим своей Родине.
Наш закон — самый справедливый в мире. Он не знает пощады к изменникам и предателям. Принятый 8 июня 1934 г. и дополненный 2 октября 1937 г., закон Советского государства предусматривает в качестве кары за измену Родине, т. е. действия, совершенные гражданами СССР в ущерб военной мощи Советского Союза, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, высшую меру уголовного наказания — расстрел с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишение свободы на срок от 10 до 25 лет с конфискацией всего имущества. Военнослужащие, совершившие измену, караются только расстрелом. Нет и не может быть никаких смягчающих вину обстоятельств для клятвопреступников-военнослужащих. Суровая кара ждет и тех, кто знал о готовящейся измене и не доложил об этом органам советской власти. За измену отвечает не только предатель, но и все совершеннолетние члены его семьи. Суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся — вот черный удел клятвоотступника.
