Александр Ляховский - Тайны афганской войны
«Боевые действия в ДРА отличаются размахом и ожесточенностью. В 1985 г. была проведена Кунарекая операция. В ходе ее боевые действия проводились на всем протяжении Кунарсксго ущелья — от Джелалабада до Барикота (на расстоянии 170 км). Во время операции вертолетами десантировалось более 11 тысяч человек…
…В 1985 г. мы потеряли в ДРА 1868 человек (безвозвратные потери). Из них: боевые потери — 1552 человека (в т. ч. 240 офицеров); погибло в бою 1194 человека (в т. ч. 202 офицера); умерло от боевь ран 358 человек (в т. ч. 33 офицера). К числу безвозвратных относятся и небоевые потери — 316 человек (умерло от болезней — 62, погибг в автокатастрофах — 45, от небрежного обращения с оружием — 65, самоубийство — 59, погибло и умерло по другим причинам — 85).
Кроме того:
— захвачено бандформированиями — 36 человек
— пропало без вести — 37 человек».
ИЗ ИНФОРМАЦИИ КОМАНДОВАНИЯ 40-й АРМИИ, 1986 г.Афганская армия хотя и несколько окрепла, но без помощи советских войск вести самостоятельные широкомасштабные боевые действия была неспособна. Советское военное присутствие и поставк вооружения, техники и другого специмущества фактически продолжали оставаться гарантом нахождения НДПА у власти.
Вооруженная борьба с оппозицией отнимала много сил и требовала больших материальных затрат. Наши войска несли потери. Однако сломить сопротивление вооруженной оппозиции не удавалось. Потому что в подавляющем большинстве ее отряды были не банды вовсе, а местное мятежное население, которое поднялось против ломки родоплеменных устоев и защищало свои интересы.
«Товарищи, вот теперь мне все ясно!..»
В течение длительного периода НДПА, особенно ее провинциальное и уездное звено, практически не занималась жизненно важными для страны вопросами: не боролась за расширение социальной базы, за завоевание на свою сторону масс, за развитие экономики, за создание боеспособных вооруженных сил и т. п. Вместо этого многие годы руководство НДПА решало в основном «внутренние проблемы» — завоевание привилегированного положения в партии, государстве для своих фракций, групп, родственников. Процветала коррупция, многие партийцы на глазах у бедствующего народа обогащались на войне, на советской безвозмездной помощи. Уровень жизни населения в большинстве районов страны не только не улучшался, но и ухудшался. Нередко получалось так, что жизнь населения в контролируемых государством районах становилась хуже, чем в районах, где народная власть не была установлена.
Не имея надежной опоры в массах, революционные силы делали ставку на отдельные личности, опиравшиеся на армию, органы безопасности, на свой клан или свое племя. В этих условиях усиливались внутренние социальные антагонизмы, острота которых явно недооценивалась. Очевидный разрыв между словом и делом, несоответствие между лозунгами лидеров и действительностью порождали апатию и равнодушие народных масс. НДПА была вынуждена действовать через быстро бюрократизировавшийся военный и партийно-государственный аппарат. Явно проявилось неумение подкрепить революционные начинания социально-экономическими и политико-организационными мерами.
Не был учтен в полной мере и такой фактор — умение западной реакции объединять, интернационализировать свои действия по противодействию революционному движению, оказанию помощи контрреволюции.
Раздробленность партии и фракционные амбиции привели к последствиям куда более тяжелым и труднопреодолимым, чем это представлялось прежде. Разногласия, скрытое противоборство между организациями «Хальк» и «Парчам» отбирали у партии сил значительно больше, чем те, которые затрачивались на борьбу с оппозицией. Это наносило особый вред военному строительству, разобщало страну и вооруженные силы. Фактически вот одна из главных причин того, что в 1981–1985 гг. НДПА оказалась неспособной сплотить и мобилизовать даже передовые силы афганского общества на борьбу с внутренней и внешней контрреволюцией, не говоря уже об основной массе населения.
Межкрыльевая борьба в партии разгорелась с новой силой. Бабрак Кармаль, по сути дела, развел сплошную демагогию, добросовестно озвучивал материалы, подготавливаемые для него аппаратом партийных советников, но фактически ничего полезного не сделал в организаторском плане. Вновь и вновь декларируя тезисы о необходимости единства и сплоченности партийцев, преодоления фракционности для разгрома общего врага — контрреволюции, Б. Кармаль втайне оставался главным фракционером и практически вел линию парчамизации партийного и государственного аппарата. При этом он стремился обеспечить «единство» за счет принуждения халькистов к прекращению конфронтации и переходу на позиции парчамистов.
Генерал армии Валентин Иванович Варенников, которому в Афганистане неоднократно приходилось встречаться с Кармалем, позднее рассказывал:
— Он всегда внимательно выслушивал предложения, которые ему высказывались. Много записывал и часто в конце бесед говорил: «Вот вы смотрите и, должно быть, думаете — пишет, пишет этот Кармаль, а ведь все равно делать ничего не будет…» На самом деле именно так и было. Кармаль не заслуживал доверия ни со стороны своих соратников, ни со стороны народа, ни со стороны наших советников. Был он демагогом высшего класса и искуснейшим фракционером. Мастерски умел прикрываться революционной фразой. Этот «талант» помог ему создать вокруг себя ореол лидера. Каждый раз после очередного просчета он всех убеждал: «Товарищи, вот теперь мне все ясно! Ошибок больше не будет!» Ему всякий раз верили и ждали. А он тем временем расшатывал партию, с народом не работал, да и не умел работать или не считал нужным это делать. Фактически он не боролся за народ — это однозначно. В государственном и партийном аппаратах создал такую бюрократическую систему, которая дает знать о себе и по сей день. Именно здесь вязли и продолжают увязать многие хорошие решения партии и правительства. К сожалению, многие излишне надеялись на Кармаля, шли у него на поводу.
…Отсутствие делового подхода, поиска компромиссов, попыток искреннего сотрудничества и, наоборот, скрытые гонения на халькистов, попытки устранить их с ключевых постов, не допустить выдвижения, стали явными для последних, что только ожесточало их. А осознание ими того, что приоритет с советской стороны чаще отдается парчамистам, породило у многих осуждение СССР (якобы предающего «братьев по классу») и даже антисоветизм.
Таким образом, созданные условия для возрождения единой НДПА и ее превращение в организацию авангардного типа, способную стать подлинным выразителем афганского народа, организовать широкие массы на решение острых социальных, экономических и военных проблем, сохранить власть, суверенитет и целостность государства в условиях войны и империалистического вмешательства, использованы не были. Партия с нашей помощью продолжала развиваться в «тепличных условиях», что породило в последующем много негативных явлений в ее деятельности, деформировало кадры, которые, по существу, самоустранились от решения насущных проблем, заняли иждивенческую, выжидательную позицию.
Не удалось избежать и ряда крупных просчетов. По-прежнему сохранялась ошибочная концепция однопартийной системы в Афганистане во главе с НДПА. Монопольное положение в обществе и отказ разрешить легальную деятельность других партий мешали преодолению политической изоляции НДПА и искусственно тормозили ее рост, вели к диктатуре. Молодежная, женская и профсоюзная организации, а также Национальный Отечественный фронт развивались как придатки официальной партии. Акцент, как и прежде, делался на силовые, военные методы борьбы с оппозицией. Исключительно плодотворная установка «программы действий» на достижение «гражданского мира» в стране (путем компромиссов и уступок вооруженной контрреволюции) была преднамеренно забыта. Фактически не были изменены подходы к государственному строительству и аграрной реформе, медленно перестраивалась пропагандистская работа. Роль НДПА в руководстве экономическим развитием общества сводилась к бюрократическим методам, вела к подмене государственного аппарата. По-прежнему на деле не принимались в расчет специфика афганского общества и национально-демократической революции.
Позитивные количественные изменения в отдельных сферах партийно-государственного строительства не приводили к качественным сдвигам и укреплению революционного режима в целом. Крайне вредное влияние оказывала усилившаяся тенденция к самоустранению от практических дел и работы в первичных парторганизациях значительной части руководящих кадров.
В Политбюро и Секретариате ЦК НДПА личные, фракционные, клановые, групповые и националистические интересы преобладали над чувством ответственности за судьбу народа и революции.
