Александра Супрун - Почему мы так одеты
Одна из разновидностей более капитальной защитной обуви — боты. Корень слова «бот» — из французского, буквально означающего «сапог». Отсюда «ботфорты» — сапоги с широкими голенищами, известные у нас уже в петровские времена, а также ботинки. Может быть, по случайному совпадению слово «боты» в значении одного из видов обуви встречается в отечественных летописях XV века. Появившиеся в прошлом веке фабричные боты и галоши надевались на обувь, и они совершенно не пропускали ни капли влаги. Новая защитная обувь обязана своим возникновением новому материалу прошлого века — резине.
Впрочем, дату появления такой абсолютно непромокаемой защиты для ног следует отодвинуть, по крайней мере, века на три. Когда в XVI столетии испанские колонизаторы осваивали Южную Америку, они были поражены огромными следами каких-то неведомых людей. И заочно прозвали их «патагонцами», что в буквальном смысле означало «большеногие». Впоследствии з. агадка «большеногих» разъяснилась. Индейцы обмакивали ноги в застывший раствор «сока дерева гевеи». Высыхающий латекс, жидкий каучук, превращался в «вечную» обувь, оставляющую на земле громадные следы…
Каучуку суждено было сыграть колоссальную роль в техническом прогрессе. Если бы с его помощью не были «обуты» многие миллионы автомашин, мир, наверное, был бы нынче иным… Но тот же каучук дал толчок преобразованию той обуви, которую мы сегодня носим. Однако давайте обо всем этом по порядку. В прошлом веке из каучука научились делать резину, и этот материал приспособили, в частности, для галош. Поначалу их назвали «калоши», и они получили довольно широкое распространение. А потом обувщики задумались: нельзя ли ту же резину как-то приспособить для низа обуви, для подошвы?
Появились ботинки, туфли на «резиновом ходу». Делать такую подошву было сравнительно легко, получалась она эластичной, воду не пропускала вовсе, служила не меньше, чем кожаная. Одна беда, свойственная определенным формам синтетики, — сплошная резина «не дышала» в то время, как нога при ходьбе и потела, и разогревалась. Одним словом, с гигиенической стороны сплошная резиновая подошва была значительно хуже кожаной.
Началось великое соревнование резины и кожи. Или, лучше сказать, одного из «даров живой земли» и материала полимерного, рукотворного. В чем-то это соревнование напоминает взаимоотношения натуральных волокон и химических: Дефицит натуральной кожи для обуви еще ощутимей в мире, чем нехватка природных волокон Для одежды. Мы видели, что и к выработке натуральной кожи НТР, как говорится, «приложила руки». Еще один характерный штрих: гамма-облучение кожи. Что это Дает. Во-первых, если такому облучению подвергнуть олько что снятую шкуру, то происходит ее стерилизация, предотвращение разлагающего действия бактерий, в конечном счете повышается сохранность сырья, качество готовой продукции. Во-вторых, таким образом цепи молекул в структуре кожи «сшиваются» поперечными мостиками, и меньше становится усадка. То есть дополнительно образуются сотни метров ценного материала. Наконец, в-третьих, вследствие такого облучения подошва служит в полтора раза дольше. Так и не только так вторгается новейшая наука и техника в одну из древнейших профессий — кожевенную…
«Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник» — эта мораль крыловской басни уместна и сегодня: хороший специалист в своей области может натворить беды, когда примется не за свое дело. Но если под «сапожниками» понимать круг людей, занимающихся пошивом обуви, а под «пирожниками» — тех, кто печет что-либо из теста, то сегодня роли эти несколько изменились. Правда, «тесто» — в данном случае полимерное, и пирожников правильнее именовать химиками-технологами. Тогда все становится на свои места: в XX веке именно они определили многое в сапожном ремесле, лучше сказать, вообще в производстве обуви.
Прежде всего в резиновое «тесто», из которого сформируется подошва, было предложено закладывать немного соды. Возможно, тут пригодился опыт настоящих «пирожников», готовящих бисквитное «воздушное» тесто. Когда при высокой температуре в печи частички соды разлагаются с выделением газа, мельчайшие пузырьки его пронзают «тесто», делают его пористым. Так получается пышный бисквитный торт, аналогично образуется и резиновая подошва, не случайно названная «микропористой». «Микропорка», как и кожа, «дышит», она в два-три раза легче сплошной резиновой подошвы. Впервые в нашей стране ее начал выпускать киевский завод «Вулкан», и обувь на «микропорке» быстро завоевала популярность. Исследователи установили, что ходить, например, в башмаках, весящих полкилограмма, все равно, что носить на спине трехкилограммовый груз. Сравнительная легкость синтетической подошвы дополняется тем, что она носится втрое, вчетверо дольше кожаной и вдобавок обходится также вчетверо дешевле…
Не станем утверждать, что новая подошва превзошла кожаную во всем. Не случайно выпускается детская обувь со сдвоенной подошвой — кожаной и резиновой — одна дополняет другую. И все же низ обуви сегодня преимущественно полимерный. А верх? Кожи ведь все равно не хватает на всю выпускаемую обувь. Отчего бы «пирожникам» не попытаться так же заменить натуральную кожу для обувного верха? Начало таких попыток даже немного опередило дату появления в Европе резиновых галош. Когда в 1841 году в английском городе Спрингфельде начали выпускать искусственную «обувь для обуви», она делалась из прорезиненной ткани. И позже верхняя часть бот или ботиков была именно такой. А первым более или менее приемлемым заменителем кожи для верха сапог была кирза. Солдаты Отечественной войны и работники тыла, мужчины и женщины зачастую бывали обуты в кирзовые сапоги. Кирза — это, собственно, многослойная хлопчатобумажная ткань с пропиткой жидким каучуком — латексом.
Кирза — представительница первого поколения кожзаменителей, — мягко говоря, оставляла желать лучшего. Была она и жестковата, и грубовата, делалась в морозы ломкой, в жару размягчалась… В середине XX века «искусственной кожей» стало именоваться второе поколение кожзаменителей. И в этой «коже» не обошлось без хлопка. В начальной стадии получался «холст» — точь-в-точь такой, как при переработке хлопкового волокна для получения пряжи. Но здесь «холст» обкладывался листами поливинилхлоридной композиции, и весь этот «пирог» сплющивался между плитами мощного пресса. Если на плитах был выгравирован рисунок, то он отпечатывался на поверхности искусственной кожи, так, чтобы она напоминала настоящую. С виду и впрямь была схожесть, но даже босоножки из такой искусственной кожи служили недолго…
Между тем во многих лабораториях мира продолжались поиски искусственных структур для одежды и обуви. Среди множества полимерных соединений новой химии XX века пристальное внимание исследователей привлек полиуретан. Нам он больше знаком, например, в виде «пенистого» поролона. Но вот на основе полиуретановой композиции японские фирмы выпустили материал под названием «кларино», в ЧССР появился сходный «комфит». А по разработкам Института химии высокомолекулярных соединений Академии наук Украины оапорожский завод стал выпускать искусственную синтетическую кожу третьего поколения.
С виду такая синтетическая кожа и вовсе неотличима от натуральной. На стальных валках, через которые проходит рулон синтетической кожи, нанесен рисунок — мерея, узор, точно копирующий такой же — в овчине, козлиной коже или хоть крокодиловой. И на ощупь такая кожа мягка, эластична. Однако технологи ставят перед собой задачу: превзойти натуральную кожу по всем статьям, по всем показателям. И выработка подобной рукотворной кожи — уже четвертого или пятого поколений, возможно, с привлечением и биотехнологии, — не за горами.
Итак, химики-«пирожники» сумели создать превосходную подошву, а также кожеподобный материал для верха обуви. Может быть, пора отдать им же на откуп весь процесс изготовления, верней, «выпечки» обуви? Осуществимо ли такое? Посмотрим сначала, в чем заключалась работа классического сапожника. В самом примитивном варианте достаточно было просто раскроить кусок выделанной кожи. В Юго-Западной Европе, в том числе па Украине, встарь была распространена «цельная» обувь. Делалась она так: вырезали четырехугольный кусок кожи с прорезями, сквозь которые продевались ремешки — «волоки» для того, чтобы обувь держалась на ноге. В верхней части такая обувь не сшивалась, а «морщилась» — отчего еще одно название — «морщенцы»…
Зато добротные сапоги или туфли требовали не одного часа работы. Все кустари из района Кимры до революции, неустанно трудясь, выдавали примерно полтора миллиона пар обуви в год. Можно прикинуть, сколько сапожников понадобилось бы сегодня для выпуска сотен миллионов пар — на всю страну. Миллионы… Впрочем, уже в начале века и до сапожного ремесла доходит швейная машина, причем с такой иглой, что запросто пробивает любую кожу. Под стать этой технике гвоздильная машина: заколотит три сотни гвоздиков меньше чем ва минуту. Куда за этим угнаться даже самому проворному сапожнику! Но гвоздевое крепление обуви — это уже почти вчерашний день. Не только потому, что выпирающий гвоздь в ботинке и впрямь «кошмарней, чем фантазия у Гёте», как шутливо замечал Маяковский. В XX веке возникли другие методы соединения деталей друг с другом.
