Джон Грей - Ханаанцы. На земле чудес ветхозаветных
Рождение ребенка считалось благоприятным событием и отмечалось празднеством (bsrt). Как и все переходные этапы, оно считалось временем активизации враждебных сил. Отсюда возникают охранительные обряды, защищающие мать и ребенка, и ритуал изоляции женщины после рождения ребенка (Лев., 12).
Соответственно появились и сюжеты о наказаниях женщин за нарушение этих норм. В текстах из Рас-Шамры рассказывается о ниспровержении Ваала чудовищами, матери которых для их рождения удалились в пустыню, где «валялись, корчась от боли».
В другом тексте, где описывается рождение Утренней и Вечерней звезды, матери богов также ушли для их рождения в пустыню:
На целых семь лет,
На восемь сезонов, которые прошли.
И перед брачной ночью, и при рождении ребенка приглашали женщин-знахарок, которые должны были петь и произносить заклинания, аналогично профессиональным плакальщицам, которых пророк Иеремия (9: 16) именует словом «какамотх» («мудрые женщины»). Как пишет А. Ван Геннеп, заклинания, защищающие от происков враждебных сил, являются непременной принадлежностью всех «обрядов перехода»[8].
Особенно хорошо описаны свадебные обычаи. В легенде о Керете описан военный поход, предпринятый чтобы сломить сопротивление отца невесты. О традиции женитьбы «посредством силы» свидетельствуют и обычаи, бытующие во многих арабских сранах, а также арабская идиома «хатф эль бин» («захват невесты»).
Возможно, упоминание о переговорах, приведших к мирному завершению похода Керета, отражает установление обычая уплачивать выкуп за невесту. Об этом обычае (mhr, mlg, а также евр. trh) мы можем судить по мифологическому тексту, где описывается женитьба бога Луны на царевне Никкаль:
Сияющий бог Луны посылает
Весть Хрхбу, царю шумеров:
«Если отдашь Никкаль, заплачу выкуп:
Чтобы великолепнейшая вошла в мой дом,
Я отдам ее отцу
Тысячу кусков серебра и еще десять тысяч золота,
Я пошлю драгоценные камни из ляпис-лазури,
Я орошу ее виноградник,
Где созреют плоды моей любви».
Слова бога получают соответствующий отклик:
И тогда ответил Хрхб, царь шумеров:
«О величайший среди богов,
По воле Ваала
Возьми в жены красивейшую из дев, дочь Тумана,
Я посвятил ее твоему отцу Ваалу…»
После того как выплачивался выкуп за невесту, ее передавали жениху в присутствии всей семьи:
Бог Луны заплатил выкуп за Никкаль,
Ее отец определил количество бревен,
Ее мать отдала хозяйственную утварь,
Ее сестры все упаковали,
Ее братья все перенесли.
Мы считаем, что описанный выше ритуал свадьбы дочери «царя шумеров» сильно напоминает современные обычаи, бытующие у арабских крестьян, которые, как правило, отмечают свадьбы после сбора урожая. И сами свадебные церемонии, в которые вовлекается все сообщество, начинаются на закате. В свадебных песнопениях жених отождествляется с луной: «Наш жених – это свет луны». Таким образом, текст мифа может использоваться как заговор во время настоящей женитьбы, только в текст вставляется соответствующее имя невесты.
По документам из канцелярии Угарита очевидно, что выкуп, уплаченный отцу невесты, затем отдавался ей в качестве приданого. Вместе с другой личной собственностью оно становилось совместным имуществом супругов, неотчуждаемым в случае смерти мужа или при разводе. Если жена умирала до рождения ребенка, то муж должен был вернуть выкуп ее родителям, в остальных случаях имущество считалось собственностью ребенка.
Еще одной «переходной зоной» считалась смерть. Древний человек считал, что она не означает конец жизни, а представляет собой переход в другой мир, где человек продолжал жить невидимо для других людей. Основная идея похоронного обряда – обеспечить продолжение существования умершего. Во время погребения стремились умилостивить покойника, обеспечить ему безбедную загробную жизнь в образе предка-охранителя и в то же время защитить живых от возможного вреда и новой смерти.
Похоронный обряд включал комплекс разнообразных действий: очищение усопшего, подготовку его к похоронам и поминовение. Поэтому в могилу клали те вещи, которые были необходимы покойному в будущей загробной жизни: домашнюю утварь, лук, стрелы, запас пищи и одежды. Перед дальним путем покойного обмывали и одевали в новую одежду и обувь.
Чтобы покойный не причинял зла близким, его старались задобрить, расположить к себе. С другой стороны, живым надо было также очиститься после контакта с мертвым. Так, после смерти своего сына, рожденного от Вирсавии, Давид «встал с земли, умылся и умаслил себя и переменил свой наряд, вошел в дом Господень и молился» (2 Цар., 12: 20).
Подобным же образом в легенде о Керете правитель после смерти всех членов своей семьи подвергается ритуальной очистительной изоляции и заканчивает ее после божественного откровения. Он выходит, совершает омовение и после молитвы возвращается к исполнению своих обычных обязанностей.
В мифе о Ваале говорится о том, что точное соблюдение погребальных и оплакивательных обрядов должно было обеспечить благополучие всего сообщества в нелегкий период:
Когда пал на землю Ваал,
Умер Ваал могущественный,
Умер правитель всей Земли.
Тогда Бог всемилостивый и милосердный
Сошел со своего трона,
Встал у его подножия,
А потом сел на землю.
В знак печали обнажил голову,
Посыпал ее прахом от ног его,
Разорвал надвое одежды свои,
Зарыдал так, что застонали горы,
И земля содрогнулась от скорби.
Разодрал он лицо свое,
Расцарапал он руки свои,
Провел борозды по груди своей,
Как вспаханную землю, разодрал спину свою.
Возвысив голос, воскликнул:
«Ваал мертв! Что станет с сыном Дагона?
Что будет с множеством детей его?»
На основании текстов, в которых говорится о Ваале, а также благодаря скульптуре, установленной на саркофаге Ахирама, царя Библоса, и по аморейским надписям VIII века из Сирии нам известно, что завершали погребальный ритуал, оставляя угощение и устраивая обрядовый пир в честь умерших. В сводчатых гробницах Рас-Шамры в поздний бронзовый век были найдены следы подобных приношений. Описание погребального обряда, оплакивания и завершающего пира можно найти в текстах из Рас-Шамры в честь умершего Ваала.
Несмотря на встречающиеся в гробницах запасы еды, мебели и хозяйственной утвари, очевидно, что ханаанцы, как и древние евреи, считали смерть дурным событием. Так правитель Акерт отвечает богине Анат, которая соблазняет его обещанием вечной жизни:
Не обманывай, о девственница,
Героя лживыми словами
О том, что получит он жизнь вечную.
Какова участь смертного?
Седина покроет голову его,
Сила покинет тело его,
И умрет он, как все мужчины умирают,
И я так же умру.
В том же самом тексте определяются обязанности сыновей (дочерей) правителя, и прежде всего старшего сына как преемника власти. Он обязан поклоняться богам своего сообщества, от которых зависит сплоченность его народа, он должен совершить все установленные погребальные обряды и возлияния в память о своем умершем отце, чтобы стать после него главой сообщества. Фактически он
Тот, кто должен поставить стелу своего предка-бога
В святилище, где покоятся его предки,
Кто должен совершить возлияния на землю,
В пыль выплеснуть вино.
Правитель олицетворял единство сообщества. Во время его отсутствия или после смерти сын мог занять его место в святилище во время общей трапезы (ханаанитское и еврейское selamim), поскольку сообщество воспринимало каждого члена в соотношении с другим, и все они были едины перед богом
Поедая свой кусок в храме Ваала,
Его долю в храме Эля.
Помимо культовых, правитель имел и определенные общественные обязанности. Ханаанский правитель, как и современный арабский шейх, был обязан придерживаться законов гостеприимства. Поэтому его сын
Должен принять всех, кто пришел к нему,
Прогнать тех, кто оскорбляет гостей его.
В то же время на поминальном пиру сын не должен был предаваться безудержному веселью:
Не напиваться сверх меры,
Не сидеть слишком долго за трапезой.
В малочисленном Ханаане щедрость правителя, который следовал древним ритуалам, способствовала не только защите чести своего отца, но и прославлению всего племени:
Чинить крышу дома его, когда она запачкивалась.
И стирать его одежду, когда она становилась грязной.
Последняя обязанность отражает представление о том, что грязная одежда может стать пристанищем для враждебных человеку сил, следовательно, только сын должен был очистить ее для безопасности отца.
Признавая за правителем право вершить правосудие и проявлять милосердие к беззащитным и обездоленным, быть примером гостеприимства, мы не можем отрицать того, что у ханаанцев была четкая система социальных обычаев. Все вышесказанное подтверждается привилегиями, которыми пользовались женщины, упоминаемыми в официальных текстах из дворца Рас-Шамры. В восточном обществе женщины традиционно воспринимались как самая непривилегированная его часть. Следует подчеркнуть, что в этой реконструкции социальных отношений Древнего Ханаана мы имеем дело с обычаями, соблюдавшимися на протяжении длительного времени, поэтому они и преобладали над этическими нормами.
