Александр Митта - Кино между адом и раем
В конфликтах мы ищем для каждого характера самый высокий барьер, который он может преодолеть.
ТРИ СТУПЕНИ В РАЙ ИЛИ В АД
Драма стремится развить крайние состояния всего, что попадает в ее поле. Счастье стремится стать раем, несчастье – адом. Жизни угрожает смерть, любви – предательство.
Конфликты в драме также стремятся к максимуму. Их максимум – катастрофа. Как заметил Чехов: «'В конце герой или женись, или стреляйся». Было бы полезно иметь в руках структуру, инертную к качеству конфликта. Любой конфликт – оригинальный или тривиальный, слегка намеченный и грубый, кровавый – может получить в этой структуре шанс развиться до катастрофы. Конечно, при этом конфликты не должны потерять свою оригинальность.
Если такая болванка для разных конфликтов есть, мы сможем видеть, что и где мы не дожали, развивая потенциал конфликта. Мы получим модель, которая имеет шансы постоянно находиться на нашем рабочем столе.
Лучшей структурой для фильма в целом является трехактное развитие.
Впервом акте намечается конфликт, обрисовываются все персонажи. В конце первого акта возникает резкий поворотный пункт.
Второй акт. Поворотный пункт усложняет ситуацию главного героя. На пути главного героя появляются препятствия, которые он преодолевает. Конфликт вырастает. Растет и активность героя. В конце второго акта возникает второй поворотный пункт. Он неожидан и кажется непреодолимым. Он гонит действие в третий акт.
Третий акт. Драматическая ситуация героя резко усложняется. Ему грозит полная катастрофа. В самый критический момент – кульминацию – герой находит выход или гибнет. В любом случае конфликт разрешается в максимальной точке его напряжения.
В одной книге я видел схему, где сценарий представлен как река, по которой плывет лодка с персонажами. На пути лодки из воды торчат опасные камни. Течение может разбить лодку. Река – это предлагаемые обстоятельства, течение – альтернативный фактор, камни – барьеры в конфликтах, которые надо преодолеть, двигаясь к цели.
В конце первого акта река резко поворачивает. Это первый поворотный пункт. Русло реки сужается – скорость течения возрастает (растет альтернативный фактор). Камней становится все больше (усложняются барьеры). Поворотный пункт ставит главного героя на грань катастрофы. Конфликт возрастает.
В конце второго акта на реке еще один крутой поворот. За ним открывается водопад. Лодка несется к неотвратимой гибели. Если мы не предложим что-то для ее спасения, произойдет катастрофа.
Как всякая аналогия, эта схема упрощает, но для контроля над развитием сценария она работает хорошо. Оказывается, что схема помогает развитию любого конфликта из любой драматической ситуации. Она работает в маленькой форме так же хорошо, как и в полуторачасовом фильме. В этой схеме удачно соединены непрерывность течения жизни в истории. И необходимые развитию драмы скачки в развитии конфликта.
Река жизни течет непрерывно, но поворотные пункты в конце каждого акта резко усложняют проблемы героя. Похоже, что, плывя по этой реке, персонажи могут довести свои конфликты до общей катастрофы в кульминации фильма.
Может быть, это хорошо функционирует только в массовых коммуникациях? Может, в высоком искусстве стереотипная структура трехактного развития неуважаема?
Представим себе семинар американских сценаристов «Как написать шедевр и продать за миллион?». Туда приходит молодой парень с бородкой клинышком и говорит: "Здравствуйте, меня зовут Антон. Друзья называют меня импрессионистом, я не уверен в успешности моих конструкций на рынке. Может, вы их поправите? Вот у меня такая идея, просто набросок характера на трех страницах. Студент-медик живет с девушкой из бедной семьи. Он относится к ней как к вещи. К нему заходит его друг, художник-реалист, и одалживает девушку в качестве натур-
щицы. При этом художник ругает приятеля за беспорядок и грязь. Оставшись один, студент мечтает о будущем, где он станет известным врачом. Сожительнице, естественно, нет места в этом будущем. И он решает приблизить это будущее – немедленно выгнать девушку. Но потом мирится с ней. Проблема в том. что эта девушка любит парня". Лектор читает рассказ и говорит:
– Слушайте, у вас очень четко просматривается деление на три части. В первой заявляются проблемы главной героини. Во второй гость. художник, обостряет эти проблемы. В третьей возникает катастрофа. Я бы ничего в принципе не поправлял.
– Тогда посмотрите еще один рассказик. Это просто зарисовка характера. Такой человек, который все время как бы защищается от жизни в футляре. Я его так и назвал «Человек в футляре».
Лектор читает и удивленно поднимает глаза:
– Прекрасная заявка. Но в ней трехактная структура выражена еще более явно. В первом акте заявлены проблемы, во второй части они усложняются. В третьей части они обостряются и доводят героя до смерти. Скажите, молодой человек, вы раньше не посещали наших курсов сценарного ремесла?
– Не приходилось.
– Очень странно. Как ваша фамилия?
– Чехов.
Вслед за Чеховым приходит другой парень, с усами и длинными волосами на косой пробор. Он говорит:
– Я пишу рассказы и повести. Друзья говорят, что я необыкновенно изобретателен по части выдумывания необычайных литературных конструкций. Пожалуйста, покажите мне мои ошибки. Вот тут маленькая повесть, это что-то вроде любовной истории маленького служащего и его шинели. Фокус в том, что эта шинель выведена абсолютно как живое лицо.
Лектор читает. Когда он поднимает глаза, на его лице восторг и восхищение. Он говорит:
– Мне трудно чему-нибудь вас научить. И у вас очень четкое деление на три акта. Если позволите, я приведу ваше деление на акты как пример для других слушателей. В первой части герой мечтает о любимой и стремится к ней. Во второй он получает максимум счастья, но теряет любимую и борется за нее до самой смерти. В третьей он превращается в фантастическое существо и мстит своим обидчикам. Я бы с радостью рекомендовал вас в сценарный отдел «Юниверсал». Как вас зовут?
– Гоголь, – говорит усатый юноша и растворяется в воздухе.
Трехактное развитие драматической ситуации в конфликте вы можете обнаружить у любого гения по одной простой причине: это не какой-то особый прием, это универсальный способ выразить авторскую идею через драматическую ситуацию и ее развитие в конфликте.
Идея трехактного развития драматического конфликта, без которой сегодня немыслим ни один американский фильм на рынке, созрела не в недрах «Юниверсал» или «Парамаунт». Массовая культура взяла ее, как впрочем, и все остальное, у гениев и классиков. Их откровения и открытия превращены в массовые стереотипы.
Конечно, есть проблема. И пока мы на нее не ответим, было бы некорректно двигаться дальше. Проблема, на мой взгляд, состоит в том, что удовольствие от искусства всегда связано с новизной и исключением из правила. Именно они дают нам радость прикосновения к тайне и безграничной полноте жизни.
Массовая культура оперирует правилами. И только правилами. Но если в вашем багаже только правила, вы получите сплошной стереотип сверху донизу. Как сказал теоретик структурализма Ролан Барт: «Стереотип – это тошнотворная невозможность умереть», и я не хотел бы толкать вас к этой вечной полусмерти в творчестве.
Однако базовые элементы, лежащие в основе каждого искусства, всегда имеют структуру. Можете называть их стереотипами, но они основа формы.
Поль Валери, великий эссеист и проницательный мыслитель, сказал афористично кратко: «Думают не словами, думают только фразами». То есть в мысли художника должна присутствовать форма.
Это касается каждого искусства. В балете думают фразами, основанными на канонических движениях. В шахматах думают комбинациями, основанными на незыблемых правилах перемещения фигур по полю.
И эти правила не мешают вечному обновлению искусства.
Так же и в драме ее создателям не мешает опора на правило развития конфликта в трех актах. Мне кажется, что гении, которые определили это правило, обладали не только мощью интуитивного прозрения, но и совершенным мозгом-компьютером, который позволял им мгновенно просчитывать тысячи решений и безошибочно выбирать лучший путь.
И это путь трехактного развития конфликта. Посмотрим, как это работает у Чехова.
«Смерть чиновника» Первый акт
Чиновник Червяков в театре случайно чихнул на лысину незнакомо-
го генерала. Червяков сконфужен, он извиняется, но генерал отмахивается, не прощает его по-отцовски, как положено. Червяков растерян.
Второй акт
Крайне обеспокоенный Червяков идет в чужое ведомство, чтобы извиниться перед генералом. Но генерал ведет себя неадекватно. Делает вид, что ничего не помнит. Червяков не получил прощения.
Третий акт
Подавленный, испуганный Червяков снова идет к генералу извиняться. На этот раз происходит катастрофа.
