Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть 6
В прежние времена отправлялись погребения и поминовения по убитым или скоропостижно умершим в убогих домах; таковые покойники назывались убогими. Всякий приходил в убогий или скудельничий дом, чтобы отыскать без вести пропавшего и, если его находил, то брал и погребал торжественно на особых местах и обсаживал могилу деревьями, отчего сии места превращались в рощи. В скудельницу доставлялись все поднятые на улицах и дорогах мертвые трупы. Обряд погребения и поминовения погибших без вести совершали еще перед Вселенскою Троицкою субботою [83].
ИЗМЕНЕНИЕ СЕМИКАВремя много изменило народные обыкновения. Семик сделался ныне веселым хороводным гуляньем, но деревенские обитатели удержали некоторые обряды древнего поверья. Семик почитается в России честным семиком, одним из лучших весенних праздников; за ним считается Троицын день и, наконец, купальница [84]. В Московской, Владимирской и Рязанской губерн. сгибают молодые плакучие березы, вьют из них венки и кумятся через венки (целуются), говоря:
Покумимся, кума,
Покумимся:
Чтобы нам с тобою не браниться,
Вечно дружиться.
Потом одаривают друг друга желтыми яйцами. Во Владимирской губ<ернии> ходят еще девушки поутру с пирогом на яйцах собирать у соседей деньги, вечером составляют хороводы, пляшут, поют, едят пирог и яичницу. У волжских жителей девицы пекут козули — лепешки на яйцах, в виде венка. С козулями отправляются в рощу, обматывают березки ленточками, разноцветными бумажками и пестрыми шнурами. Из сучьев сих березок свивают венок и во время завивания поют:
Береза моя, березонька!
Береза моя белая,
Береза моя кудрявая.
Стоишь ты, березонька,
Осередь долинушки.
На тебе, березонька,
Трава шелковая.
Близ тебя, березонька,
Красны девушки
Семик поют.
Под тобою, березонька,
Красны девушки
Венок плетут.
Что не белая березонька
К земле клонится;
Не шелкова травонька
Под ней расстилается;
Не бумажны листочки
От ветру раздуваются.
Под этой березонькой
С красной девицей
Молодец разговаривает.
По завивании кумятся (целуются) через венок, говоря: «Здравствуй, кум и кума!» Потом садятся под березкой и едят козулю и яичницу. Мужчины и девушки открывают потом семик хороводом и, ходя вокруг избранной березки, увитой лентами, поют:
Не дожжик березку обмывает,
Здесь в роще девок прибывает.
Скачьте, пляшите, красны девки,
А вы, холостые, поглядите.
С гулянья вам девушек не взяти!
А взять ли, не взять ли с доброй воли
По батюшкину повеленью,
По матушкину благословению,
По невестину рукоделью.
По окончании песни ставят в середину хоровода девушку и мужчину, и все продолжают петь:
Аи, во поле липинька стояла,
Во поле кудрявая стояла;
Под липою бел шатер,
В том шатре стол стоит,
За тем столом девица,
За тем сидит красная,
Шьет ширинку золотом,
Нижет узду жемчугом.
Ехал мимо молодец:
«Бог на помощь, девица!
Бог на помощь, красная!
Ширинку шить золотом,
Низать узду жемчугом».
Молодцы поют:
Не мне ли ширинка?
Не моему ли коню уздечка?
Им отвечают девушки:
Не по молодце ширинка,
Не по твоем коне уздечка.
В некоторых уездах Костромской губерн. (Галиче, Кинешме и Нерехте) меняются при кумовстве кольцами и серьгами — по завитии венков, потом садятся пировать кто что принес; или делают пир в складчину, называемую ссыпчина. После пира поют:
Как у нас в году три праздника.
Первой праздник семик честной,
Другой праздник Троицын день,
А третий праздник купальница.
Как у нас зелена трава,
Как милой мой друг
В кабаке напивается,
Как милой мой друг
По зеленой траве валяется.
Одна из девушек выходит из круга и представляет пьяного, после падает на землю и валяется. Другая подходит к ней, силится поднять ее на ноги, хоровод продолжает:
А Орина подходила,
Никиту своего будила:
«Встань, убудися, Никита!
Встань, убудися, волокита!
Соседи смеются,
Во бесчестие-то ставят».
Муж встает, а жена целует его.
Стал Никита, пробудился,
За руку с Ориной ухватился,
Домой Никита потащился.
Там поют еще очень любопытную песнь, сопровождаемую приятными движениями: в хороводный круг ставят царевну и поют:
Царь по городу гуляет,
Царь царевны своей ищет.
После этих слов начинает хоровод плясать, потом продолжают:
Уж как где моя царевна?
Где княгиня молодая?
Уж и вот моя царевна,
Вот княгиня молодая!
По загороду гуляет,
Шелковым платком махает,
Златым перстнем освещает:
Растворяйтесь, ворота,
Растворяйтеся, широки,
Вы еще пошире.
Последний стих относится к хороводу, который немедленно разделяется на две половины; по концам держат платки с поднятыми вверх руками в виде ворот. Царевна и хоровод проходят через них, продолжая петь, и сходятся между собою.
Вы сойдитеся поближе,
Вы еще того поближе;
Поцелуйтесь помилей.
Вы еще тово милее.
Все целуются между собою и потом садятся за столы, накрытые скатертями, и угощают приготовленными пирогами, яичницею, лакомствами, пивом и вином. По угощении встают и поют:
Пошел молодец на гулянье,
На веселое, на веселое.
На нем синь кафтан нараспашку,
Шелковой кушак на рубашке;
Трость Камышева с алой лентой,
Перчаточки в правой ручке;
Подошел к девушкам, поклонился.
Одна из девушек выходит из крута и кланяется.
Уж вы здравствуйте, на гуляньи,
На веселом на весельи.
Тут девушки приуныли,
Тут все красные приумолкли.
Засим девушки бросаются Толпою к березкам, плетут венки, перевивают их лентою и несут березку домой с пением. По прибытии в свою деревню ставят березку в землю и поют:
Как за нашим за двором,
Как за нашим за двором;
По той траве панья шла,
По той траве панья шла;
А за паньей пан летел,
А за паньей пан летел;
Крича: «Панья ты моя!»
Крича: «Панья ты моя!»
«А я, сударь, не твоя,
А я, сударь, не твоя:
Родимого батюшки,
Родимого батюшки,
Сударыни матушки,
Сударыни матушки».
Девушки переплетаются руками, проходят поочередно под поднятые руки и поют:
Как за Волгою яр хмель
Под кусточком вьется;
Перевился яр хмель
На нашу сторонку.
Как ли на нашей сторонке
Житье пребогато.
Житье пребогато.
Серебряны листы, венки золотые.
Нащиплюся я хмелю, хмелю ярого;
Наварю я пива, пива молодого.
Позову я гостя, гостя дорогого,
Аи ли, гостя дорогого, батюшку родного;
Мой-то батюшка пьет, пьет.
Пьян не напьется, домой соберется.
Эту песнь поют и в другой раз, если хотят применить слова к матери. За песнею составляют другой круг, в котором помещают девушку в мужской шляпе.
Ах, по травке, по муравке,
Вокруг города большого
Гулял молодец удалой.
Девушка расхаживает и посматривает с надменностью на прочих девушек.
Ой, тур, молодец удалой!
Он из города большого
Вызывал красну девицу
С ним на травке побороться.
Немедленно выходит к ней другая девушка с платком в руке.
Ой, дид, ладо! Побороться
Вышла красна девица!
Они борются. Вышедшая девушка поборола мнимого мужчину — сбивает шляпу и рвет на нем волосы:
И молодая поборола,
На муравку уронила,
Ой, дид, ладо, уронила!
Мнимый мужчина успел встать с земли, но от стыда он закрыл свое лицо.
Добрый молодец, вставая,
Закрыл лицо руками;
Утирал горючи слезы.
Он не смел своей кручины
Добрым объявить;
Ой, дид, ладо, объявить.
Этот хороводный семик выражает не одну девическую веселую жизнь. В нем резко отсвечиваются женские страсти и чувство любви. Женщина и живет в области сладостных чувствований: явился жених, и девическое сердце затрепетало. Она уже согласна отдать ему свое сердце, но чувство, как она расстанется с родными, заставляет ее отказываться от жениха под предлогом, что она не его, а родимого батюшки и сударыни матушки. Не означает ли это борьбу чувств девушки? Девушка поборола себя, это значит, что она решилась оставить родительский свой дом и отдать сердце навсегда тому, кого уже не может не любить. В этом семике раскрывается целая повесть о любви сельских девиц. Любовь поселян в тысячу раз сильнее, нежели горожан, взлелеянных баловством и прихотями.
