Внутренний СССР - «О текущем моменте» № 8(68), 2007 г.
Однако пока “Доктрину” официально взяла за основу лишь одна партия - незарегистрированная “Великая Россия”. Её лидер, член думской фракции “Справедливой России” Андрей Савельев присутствовал на чтениях и сидел неподалеку от владыки Кирилла и его заместителя, протоиерея Всеволода Чаплина.
Участники Соборных чтений смогли убедиться в серьёзности намерений разработчиков “Русской доктрины” - для большей наглядности всем была роздана одноимённая книга. Авторы 800-страничного труда [16] решили охватить все аспекты российской действительности. В числе прочего он содержит разделы “Очищение государства”, “Преобразования правовой системы”, “Экономика “русского чуда”, “Создание миграционной “мембраны”, и, наконец, “Русская доктрина и её противники”.
В число противников попали не только ультралибералы, но и ультраправые. “Радикальный национализм - это не русское явление”, - заявил один из разработчиков “Доктрины”, философ Виталий Аверьянов. Официальный лидер “великороссов” Андрей Савельев, подписавший в своё время известное “письмо пятисот”, которое многие сочли откровенно антисемитским, это не комментировал [17]»
(http://www.newsru.com/religy/21aug2007/doktrina_print.html).
Среди всего прочего в так называемой “Русской доктрине” - Сергиевском проекте, есть и такие утверждения (комментарии в сносках - наши):
«1. Сегодня Православная Церковь является единственной нерасчленённой традиционной структурой на всём пространстве исторической России и предпринимает огромные усилия по сохранению этого единства [18]. По оценкам экспертов, с русским православием отождествляют себя около 129 - 125 млн. жителей России (порядка 85 % населения) и десятки миллионов соотечественников за рубежом.
Русская доктрина провозглашает несомненным условием будущего возрождения и усиления России - союз государства с Церковью и, с другой стороны, теснейший союз Церкви с обществом. Последнее даже ещё важнее, поскольку православие сможет решать социальные, политические и культурные задачи, опираясь на корпус верующих, который мы предлагаем назвать “мирским фронтом”. “Мирской фронт” может и должен стать движущей силой культурной и информационной контрреформации России. Деятельность “мирского фронта” может только частично опираться на официальные церковные структуры. Важно, чтобы эта общественная сила действовала и самостоятельно. Основной задачей этого движения станет проведение общенациональной кампании, которая сделала бы распространёнными представления о России как стране традиции, как “соборе племён и вер”, о православии как источнике высочайшего потенциала всей нации, включала бы защиту прав и интересов граждан России с позиций традиционных, а не абстрактных гуманитарных ценностей.
2. Государство должно подхватить инициативу Церкви, поддержать курс на духовную, моральную и политическую консолидацию народа. Само же православие нужно рассматривать не как сегмент общественной жизни, но как силу, тождественную всей национально-государственной традиции России. Иными словами, требуется сделать Традицию тем, чем ей быть естественно: полем общенационального политического консенсуса.
Православная традиция - вопреки расхожему интеллигентскому мнению - постоянно давала примеры и социально-экономической, и политической, и культурной модернизации [19] - без нарушения догматической стороны своего вероучения. Русская вера всегда включала в себя задачи построения земной, посюсторонней социальной системы, не бегства от мира, но его преображения [20] и, как результат, миродержавия (созидание духовно-политической цитадели против разрушительных сил). Православие не сводится только к мистической, таинственной составляющей, но и выполняет функцию поддержания национальной идентичности. Для нас как нации, испытывающей явный кризис идентичности, сейчас этот аспект православия важен как никогда. Необходимо восстановление символики идентичности, а “верность православию” сегодня можно расценивать как знак верности самой нации. Церковь как социальный институт должна не отгораживаться от поисков современным человеком его идентичности, а, напротив, замыкать их на себя и приводить к общему знаменателю - знаменателю духовно-политической нации [21].
3. Государство и народ вправе самостоятельно определять приоритеты в религиозной сфере на основе своей исторической традиции, а не абстрактных представлений о прогрессивности или толерантности. Русская доктрина считает необходимым законодательно закрепить право русской нации на изменение главенствующих принципов вероисповедной политики: в частности, предусмотреть возможность перехода из режима светского государства в режим государства конфессионального (по примеру Израиля, Таиланда, Мавритании, Иордании и др.). В нынешних своих границах Россия не может считаться многоконфессиональной страной по общепринятым меркам (к религиозным меньшинствам, включая атеистов, относятся немногим более 10% населения)[22].
В настоящий момент следует признать целесообразным режим светского государства, высшее руководство которого принадлежит первенствующей религии - православию. При этом не допускается слияние религиозных организаций в России с государственными институтами, хотя ведущая религиозная организация может участвовать во внутригосударственной деятельности. Признанным религиозным организациям, представляющим три традиции - православное христианство, ислам и буддизм, должен быть придан особый статус (корпораций публичного права). Именно они должны стать приоритетными партнёрами государства. В обязательные программы государственных и муниципальных школ должны быть введены предметы, позволяющие изучать религию не со скептической точки зрения.[23] Желательно изменение сетки официальных праздников в России с учётом православного календаря.
4. Русская доктрина предлагает не идеологизацию образования, а более фундаментальное выстраивание его национальной и культурной идентичности. В центр национальной педагогической системы должна быть помещена качественная сильная школа, то есть интеллектуально-ориентированная школа, дающая начальное научное образование, руководимая научной средой. По всем регионам России необходимо выстроить сеть сильных, элитарных школ для детей, проявляющих повышенный интерес к более серьёзному образованию.
В России предстоит построить образовательную систему воспитания и обучения на принципах динамического консерватизма, увидеть в школах не питомники “населения”, а центры подготовки здоровой элиты, заботливо посаженные зёрна возрастания нации. Школа призвана сформировать носителя национального и культурного самосознания. Сегодня планомерно проводимые правительством реформы плавно переводят нашу школу к американским стандартам обучения, между тем выпускник колледжа в Штатах находится сейчас на интеллектуальном уровне 5 - 6 класса самой заурядной нашей школы. Американизация по сути тождественна дебилизации - и это не паническое преувеличение, а результат трезвого профессионального анализа. Самым опасным требованием к средней и высшей школе является её соответствие нуждам рыночной экономики. Образование не может и не должно являться производной функцией экономики. Идеология образования - дело государственное и оно не может отдаваться на откуп рыночной стихии или каких-то случайных факторов. Что касается системы высшего образования, то пока ещё, несмотря на годы реформ, она сохраняет свои стратегические преимущества, заложенные в советское время [24]» (“Тезисы Русской доктрины”, приводится по публикации в интернете: http://www.rodina.ru/rusdoctrina).
Короче и по существу говоря, “Сергиевский проект” направлен на создание государства, в котором:
· иерархия РПЦ, хотя и не обретает де-юре статуса главенствующей структуры государственности, но тем не менее претендует на фактический статус «ума, чести и совести» [25] новой эпохи и «руководящей и направляющей силы» общества и освобождается от какой бы то ни было ответственности перед обществом за свои любые действия, которые она всегда может голословно обосновать и оправдать ссылками на «волю Божию», приведя подходящие строки из Библии или писаний «св. отцов»;
· первосортным гражданином может быть только православно воцерковленный;
· соответственно православно воцерковленные должны составлять большинство кадрового корпуса государственного аппарата и занимать в нём ключевые посты, а мусульмане, буддисты и прочие могут привлекаться к работе в государственном аппарате (тем более на властно-полномочных должностях) только, если они являются носителями редкостного профессионализма, верны «православной державе» и иерархия РПЦ им доверяет в вопросах светских, «молясь о том, чтобы они оставили свои религиозные заблуждения и стали “добрыми христианами”»;
