Фриц-Отто Буш - Трагедия линкора «Шарнхорст». Хроника последнего похода
Девятью минутами позже контр-адмирал Бей приказал 4-й флотилии доложить ситуацию.
С эсминца «Z-29» ответили:
– Следуем согласно плану, квадрат АС 4413, курс 230°, скорость 12 узлов.
В 10.25 командир подводной лодки Любсен снова доложил:
– Встретили конвой в 9.30. Координаты неопределенные.
Этот доклад вынудил командира флотилии эсминцев, капитана Йоханнессона, призадуматься – должен ли он продолжать разведывательное плавание, как это было приказано командующим, или же ему следует атаковать конвой независимо. Его раздумья были прерваны полученным в 10.27 приказом по радио от контр-адмирала Бея: «Четвертая флотилия эсминцев, курс 70°, скорость 25 узлов!»
Через полчаса последовал новый приказ командующего сообщить координаты, курс и скорость флотилии. Из докладов командиров эсминцев своему командующему следовало, что флотилия растянулась на полосе шириной примерно в 30 миль и идет вперед для разведывательного патрулирования.
Надежды командующего флотилией на улучшение погоды, к сожалению, не сбылись. Видимость лишь ухудшилась, и низкие облака, гонимые сильным юго-восточным ветром, делали совсем слабыми лучи рассвета, который сейчас разгорался прямо по курсу. В 11.35 «Шарнхорст» получил приказ еще раз изменить курс на 30°, и в 11.20 с линкора сообщили эсминцам о своем положении, согласно карте с прямоугольными координатами, – курс 0°, скорость 27 узлов. Это означало, что линкор находится сейчас примерно в 50 милях и северо-востоку от эсминцев. В 11.58 контр-адмирал Бей послал эсминцам сообщение по радио:
– Действуйте против квадрата 6365!
Этот приказ означал, что эсминцы должны были атаковать конвой согласно последним координатам, указанным командиром подводой лодки Любсеном.
По получении этого приказа капитан Йоханнессон в 12.17 повернул «Z-29» курсом в 280° и увеличил скорость. Все остальные эсминцы получили приказы, визуальные или по радио, двигаться за «Z-29». В 12.26 командующий флотилией подводных лодок дал указание командиру подводной лодки Любсену, который последним, в 9.45, доложил положение конвоя, посылать сигналы о его координатах до 13.00. Однако так получилось, что, несмотря на напоминания с «Z-29», ни один из этих сигналов не был получен эсминцами.
Черная арктическая ночь наконец уступила место серому рассвету. Ветер усиливался, море волновалось все больше, снег густел. Матросы «Шарнхорста» оставались поблизости от своих боевых постов, командующий находился на мостике. Подняв воротник тяжелой шубы из овечьей шерсти, своим большим цейссовским ночным биноклем, кожаный ремешок которого обвивал его шею, контр-адмирал Бей всматривался в пляшущие снежные вихри. Рядом с ним стоял капитан; его руки в кожаных перчатках были глубоко засунуты в карманы. Старший артиллерист корветтен-капитан Бреденбройкер вместе с главным сигнальщиком, покинувшим радиорубку, появился на мостике. Артиллерийский сигнальщик, опытный моряк с большим сроком службы, небрежно облокотился на бронированные стены контрольного поста. Он надел свои наушники; телефонные кабели вились к земле подобно змее. Поскольку течение было попутным, корабль покачивался мягко и ритмично. Вскоре после 11.00 на мостике появился штурман, держа в руках радиосообщение. Света было уже достаточно, и он немедленно узнал крупную фигуру капитана и направился прямо к нему:
– Доклад от разведывательного самолета, герр капитан.
Капитан Хинтце вынул руку из правого кармана и взял сообщение.
– Превосходно. Удивительно, как эти парни сумели принять его при такой плохой погоде! – Он прочитал текст, нахмурился и повернулся к командующему: – Не очень приятная весть, адмирал. Но какое-то время нам можно не тревожиться.
Адмирал взял бланк сообщения. Оно обескураживало. Северо-западнее Нордкапа было замечено пять кораблей. Они находились примерно в 150 милях к западу от «Шарнхорста».
Командующий посмотрел на капитана из-под полуопущенных век:
– Нам следует точно узнать, где они находятся. Идемте.
Они спустились в штурманскую рубку вместе. Штурман, корветтен-капитан Ланц, уже обозначил координаты на карте. Он показал карандашом:
– Здесь, герр адмирал.
Контр-адмирал Бей некоторое время раздумывал.
– По моему мнению, – произнес он, – это может быть только вражеская боевая группа. Один или несколько тяжелых кораблей с обычной защитой из эсминцев. Или только один тяжелый корабль.
Он замолчал; другие ждали, когда он объяснит свою мысль. Капитан кивнул, и адмирал продолжил:
– Неподалеку от нас находятся все соединения из прикрытия конвоя. Это мы уже видим. Вряд ли это другой конвой. Он бы никогда не подошел так близко к норвежскому берегу. Если там действительно пять кораблей, то это слишком мало для конвоя. Мы знаем положение наших собственных эсминцев. Таким образом, это может быть только английская боевая группа.
Командующий замолчал и выпрямился. Как бывший командир флотилии эсминцев, он привык принимать быстрые решения. Еще один взгляд на карту, и приказ уже был готов. Командующий повернулся к капитану:
– Несмотря на это сообщение, мы будем продолжать идти вперед, как и намеревались, Хинтце. Сохраняйте те же скорость и курс. Как-нибудь мы доберемся до этого чертова конвоя.
Капитан приложил руку к фуражке:
– Яволь, герр адмирал.
Адмирал достал из нагрудного кармана пачку сигарет и предложил капитану, в то время как главный рулевой Юргенс, который почтительно держался на дистанции, выступил вперед, чтобы предложить огонек. Адмирал поблагодарил его и, затянувшись, предложил высокому, светловолосому уроженцу Фризских островов сигарету. Вернувшись на мостик, он произнес:
– Впередсмотрящий, Хинтце, должен быть первоклассным матросом. Все зависит от него.
Особо отметьте это еще раз на пункте управления орудиями.
Слушавший его корветтен-капитан Бреденбройкер кивнул в знак того, что он понял:
– Яволь, герр адмирал. Это распоряжение будет постоянно исполняться.
Он обменялся несколькими словами с сигнальщиком, который тут же щелкнул переключателем своего телефона, расправил свободной рукой длинный телефонный кабель и объявил:
– От командующего всем постам: впередсмотрящим усилить внимание!
Согласно Карлу Петеру, автору книги «Schlachtkreuzer Scharnhorst», командование военно-морских сил группы «Север» (которое давало приказы боевой группе) сочло обнаруженные авиационной разведкой пять кораблей не английскими судами, а немецкими эсминцами. Они предположили, что действительно произошло позже, что командующий отвел их от линкоров из-за ухудшившейся погоды. Из доклада самого пилота разведывательного самолета Карла Петера нам известны некоторые детали. Через несколько недель в Тромсё прошло совещание, на котором присутствовали офицеры 1-й боевой группы и командование авиацией северо-западного направления. Совещание возглавлял генерал-лейтенант Рот. Здесь выяснилось, что утром 26 декабря летчик обнаружил пять кораблей, но на землю сообщил о «пяти кораблях, среди которых, по всей видимости, один тяжелый, к северо-западу от Нордкапа». Невероятно, но командир летчика, сам в прошлом морской офицер, начал выговаривать пилоту по приземлении, что ему нужно сообщать не свои предположения, а то, что он видел в действительности. Непостижимо и то, что этот командир, передавая сообщение летчика командованию военно-морских сил группы «Север», вычеркнул возмутившие его слова из донесения о возможном присутствии одного тяжелого корабля. К тому же координаты кораблей были неверны.
На «Шарнхорсте» между 11.00 и 11.30 старшина Гёдде, стоя спереди от прожектора левого борта, услышал голос своего капитана. Капитан Хинтце на этот раз говорил не по системе внутренней связи корабля, а по телефонной сети артиллеристов:
– От капитана всем постам: доложить ситуацию. Этим утром, как ожидается, мы столкнемся с прикрывающими конвой силами – тремя крейсерами типа «Таун»[17]. Мы изменили курс и теперь пытаемся подобраться к конвою с другой стороны, то есть с севера. Мы стряхнем с хвоста крейсеры. Только что были получены важные разведывательные сведения от люфтваффе. В 150 милях западнее обнаружена английская группа тяжелых кораблей. Я повторяю – 150 миль западнее. Мы направимся к конвою. Конец сообщения!
Гёдде кивнул. Он был вполне доволен. Ему очень нравилось, что капитан доверяет своим людям и сообщает им о ситуации. От своих товарищей на других кораблях он знал, что это не всегда так. Как мичман с многолетним опытом, он понимал, как важно, чтобы команда экипажа хорошо представляла себе развитие обстановки во время похода – в тех рамках, в каких это возможно. Это позволяло сохранять в людях внимание и интерес. Каждый матрос ощущал личную ответственность за выполнение задачи, когда его начальники относились к нему не просто как к исполнителю приказов, а как к товарищу по оружию, который в случае необходимости может заменить офицера и таким образом сохранить боеспособность на своем посту. Каждая сводка разжигала воображение, рождала желание действовать совместно и увеличивала уверенность в своих силах. Простой матрос, знавший положение противника и распределение сил на собственной стороне, понимавший намерения командующего и значение каждого его шага – будь он на дежурстве в качестве впередсмотрящего, в артиллерийском расчете или в радиорубке, – чувствовал и действовал во многом иначе, чем матрос, на которого глядели лишь как на зубец в колесе большой машины. Он мог на лету понять смысл каждого нового приказа и потому выполнял распоряжения с большей готовностью. На «Шарнхорсте» практика информирования членов экипажа соблюдалась всеми командирами во время всех боевых походов и столкновений с противником.
