Нина Зверева -Прямой эфир: В кадре и за кадром
возможность высказаться, а то у ваших дипломатов
в нашем городе были бы проблемы…
Ему перевели. Он засмеялся и посмотрел на меня
с живым интересом, потом подошел к Черномырди-
ну, показал в мою сторону рукой и что-то сказал, явно
одобрительное.
Затем были очень хорошие вопросы от моих зем-
ляков. Были ответы, тоже хорошие. Потом нас побла-
годарили и даже сказали, что это был самый интерес-
ный разговор…
До сих пор я готова многое отдать, чтобы узнать, что он сказал тогда Черномырдину? Вполне возмож-
но, что это не имело никакого отношения ни ко мне, ни к моей мокрой шубе и страшному телефону в ру-
ках. Но все же…
Бабушка и икона
Эту историю я давно сделала бонусом к лекции
на тему «Поиск героев в телевизионном репортаже
и документальном кино». Я рассказываю ее только
в одном случае — если студенты выполняют все зада-
ния, внимательно слушают, а самое главное, под фи-
нал лекции напоминают мне о том, что я обещала
им бонус в виде «рассказа «про бабушку и икону».
И вот, когда устанавливается доброжелательная ти-
шина, я начинаю рассказ, и каждый раз испытываю
волнение, потому что эта история наполнена чудеса-
ми и мистикой. Мне не так просто ее рассказывать, как многие другие истории.
Представьте себе июнь 1991 года. Жизнь в полу-
голодной России на грани демократического пере-
ворота. Горбачев уже надоел. Ельцин еще не у дел.
Талоны, очереди. Явное массовое недовольство гра-
ждан России. Немцов уже депутат Верховного Сове-
та. Явлинский уже написал программу «500 дней».
Горбачев пытается сохранить СССР, который разва-
ливается на глазах.
ПРЯМОЙ ЭФИР 117
У меня свои проблемы. Уже в мае мы со Сладковым
стали номинально сотрудниками нового Российско-
го телевидения, но у нас нет ни зарплаты, ни камеры, ни полномочий. Наш фильм «Здесь он был счастлив»
о жизни Андрея Дмитриевича Сахарова в Арзама-
се-16 был неоднократно показан по РТР. Мы име-
ем статус собкоров и много пожеланий из Москвы, что нужно делать и как много нужно снимать. Но ка-
меры нет, машины нет, зарплаты нет, и мы остаемся
сотрудниками Горьковского ТВ, где тоже приходится
много и упорно вкалывать.
Именно в этой ситуации раздался звонок, и незна-
комый голос сообщил мне, что меня срочно требует
к себе старушка по имени Нина Васильевна. А живет
старушка на берегу реки Ветлуги, близ святого озера
Светлояр, и это весьма далеко от Нижнего Новгорода.
Был рабочий день, и я не хотела (да и не могла) ни-
куда срываться с места. Но голос в трубке был очень
настойчив. Мне сообщили, что речь идет о жизни
и смерти, так как старушка Нина Васильевна имеет
в доме дорогую икону Серафима Саровского и может
доверить эту ценность только «Нине Зверевой, нико-
му другому».
Я не буду описывать свои отношения с религией
и церковью. Легче сразу сообщить, что эти отноше-
ния никак не складывались. Я родилась в семье, где
детей не крестили, в церковь не водили и не верили
в загробную жизнь. При этом мы с мамой часто об-
суждали, что есть высшая сила, которая помогает вы-
жить, — это вера в людей, вера в себя, соблюдение
незыблемых правил чести и совести, которые, как мы
теперь знаем, хорошо описаны в Библии.
НИНА ЗВЕРЕВА 118
Короче говоря, в этот день я была одета в яркую
желтую майку с надписью «Интурист» и черную
юбку с желтыми пуговицами. Именно в этом наря-
де я все же отправилась к бабушке на берег Ветлуги, предварительно выпросив у одного поклонника каме-
ру S-VHS, а у другого поклонника — машину с золото-
зубым водителем Лешей. Верный Сладков, осторожно
подначивая меня, тоже отправился спасать икону. Мы
с Мишей никогда не обсуждали вопросы веры, потому
что он не только всегда носил крест, но и был верую-
щим человеком, никогда не афишируя этого вслух.
В общем, ехали мы три с половиной часа на север
области, но когда нашли маленький перекошенный
дом около цветущего вишневого сада, то не пожале-
ли о долгой дороге. Маленькая худенькая женщина
бросилась навстречу с воплем:
— Ниночка! Ты приехала! Пойдем к нему! Ты
должна мне помочь!
Меня повели в дом, Миша с камерой на плече шел
следом. И мы снимали на камеру эту старую избушку, в которой сначала было темно-темно, а потом будто
возник луч солнца. Огромная икона с ликом Серафи-
ма Саровского в золотом окладе занимала полови-
ну стены и давала свет. Нина Василь евна суетилась
и все время обращалась к Сладкову с просьбой по-
мочь снять икону. И он одной рукой снимал кино, а другой рукой снимал икону. И получились дорогие
кадры с замечательным звуковым сопровождением
в стиле «лайф»…
«Сынок, помоги! Чай, она тяжелая. Помоги сынок, брось бандуру свою. Вдруг упадет она. Надо на стол
положить. Вот так…»
ПРЯМОЙ ЭФИР 119
Далее пауза.
«Серафимушка! Радость моя! Как мне проститься
с тобой? Каждую ночь лезут плохие люди с топором.
Хотят меня зарубить и тебя отнять. Да только не дает
им Господь права на это. Устала я тебя защищать, сил
нет. Вот приехала Нина. Ее все знают. Она тебя от-
даст патриарху Алексию. Ты возвратишься в Дивее-
во. Я знаю. По радио сказали, что мощи Серафима
Саровского везет в Дивеево сам патриарх. Вот мы
с Ниной и передадим тебя в его руки. И будет все
правильно. И лик твой светлый, и мощи твои святые
в одном месте».
Пауза. Плачет.
«Серафимушка, как я жить-то буду без тебя?
Я как заболею, только ты и вылечишь после молитвы.
А за водой на Ветлугу пойду, бывало, упаду с ведерком
тяжелым — мочи нет домой возвращаться. А ты шеп-
чешь: “Ничего, вставай, иди. Я тебе помогу”. И нога
ступает легко, и силы появляются. Как я без тебя?»
Она причитала, шептала. Мы с Мишей оба, кажет-
ся, плакали.
На стене остался огромный черный след от иконы.
Мы завернули икону в одеяло, но она никак не уби-
ралась в багажник. Так и пришлось веревочкой завя-
зать, оставив багажник открытым.
Я узнала, что отец Нины Васильевны был священ-
ником в огромном храме на озере Светлояр в селе
Владимирском. Когда в конце 1930-х рушили церк-
ви, он раздавал по домам верных прихожан лучшие
иконы, а лик Серафима Саровского, который, как он
говорил своей дочери, писали дивеевские монахини, оставил у себя дома. И строго наказал дочери беречь
НИНА ЗВЕРЕВА 120
икону пуще любого богатства. Она и берегла. И чтила
Серафима Саровского, как Господа Бога. У нее рос
сын. Муж спился да помер. Сын уехал в Нижний.
Только случайность помогла ей выстоять в нерав-
ной борьбе с любителями легкой наживы. Два окна
в избе было разбито грабителями, но каждый раз им
что-то мешало. То сын ночевал у матери, то собака
соседская залаяла. Нина Васильевна почему-то по-
просила племянницу позвонить мне, когда увидела
по телевизору, как процессия во главе с патриархом
Алексием возвращает святые мощи Серафима Саров-
ского в Дивеевский монастырь.
Теперь представьте себе ситуацию. 4 часа дня.
Я обе щала к вечеру вернуть камеру и «Волгу» с вер-
ным водителем Лешей. У нас со Сладковым тоже рабо-
та утром в студии Горьковского ТВ. А передо мной чуть
не на коленях стоит маленькая старушка и просит от-
дать икону в руки патриарха, а взамен выпросить ей
маленький образ Серафима Саровского. Но не просто
образ, а «освященный» самим патриархом.
От ее деревни на Ветлуге до Арзамаса, где прохо-
дила процессия, более 500 километров. Я посмотре-
ла на мужиков и поняла, что они, как и я, не могут
отказать. И мы тронулись в путь на черной «Волге»
с открытым багажником, завязанным веревочкой.
Сладков тревожно сообщил, что меня в моей одеж-
де ни в одну церковь никто не пустит, и необходи-
мо иметь косыночку на случай, если я захочу войти
внутрь храма. Как он был прав!
Мы еле успели в Арзамас. Там в храме еще шла
служба, и процессия должна была тронуться в путь
до села Дивеево. Я ринулась внутрь огромного храма
ПРЯМОЙ ЭФИР 121
в центре Арзамаса, но меня сразу остановили мона-
хи: кто такая? Куда? Зачем? Желтая майка с надпи-
сью «Интурист», черная юбка с яркими желтыми пу-
говицами в этот момент выглядели более чем стран-
