Фрэнк Партной - FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит
Для отсутствия подобных облигаций существовали веские причины. Кредитный рейтинг государственного долга определяется, как правило, тем, в какой валюте он деноминирован. Подобно многим странам, Мексика занимала деньги в разных валютах, в том числе в мексиканских песо и долларах США. Кредитный рейтинг долга в песо был достаточно высок, поскольку мексиканцы могли просто напечатать их по потребности. А вот рейтинг долга в долларах был низок: для его возвращения Мексике нужно было аккумулировать твердую валюту, ибо печатать доллары она не могла. И поскольку Мексике легче и дешевле расплачиваться в песо, покупатели не без основания считали, что она скорее будет платить по займам в песо, чем по долларовым. В рейтинговых агентствах тоже понимали, что при своей непрочной экономике Мексика вряд ли найдет твердую валюту, чтобы выплачивать большой и постоянно растущий долларовый долг. В результате всего этого долги, деноминированные в песо, имели рейтинг АА—, то есть очень высокий, уступавший только рейтингу АА ценных бумаг многих крупных американских компаний и ААА облигаций правительства США. Рейтинг долгов в долларах, напротив, был сильно ниже инвестиционного класса— на уровне «мусорного» ВВ.
Точность этих рейтингов часто вызывала у меня сомнения, но покупатели относились к ним с религиозным пиететом. В ГПП знали, что многим американским инвесторам разрешено приобретать только долларовые обязательства инвестиционного класса, а таковых на данный момент в Мексике не было. Вместе с тем нам было известно, что многие американские инвесторы любят Мексику и с вожделением купят мексиканские бумаги. Эти безошибочные соображения помогли ГПП найти правильный подход к проблеме Banamex: если удастся создать новую мексиканскую производную с подкладкой в виде Ajustabonos, которую американские инвесторы могут покупать, они непременно будут ее покупать, несмотря на риск. В этом убеждении мы были не одиноки. Винсент Бейли, управляющий инвестициями в BEA Associates (эта нью-йоркская финансовая фирма имела в распоряжении 3 миллиарда из латиноамериканских фондов), говорил, что латиноамериканские производные «берут в основном те, кому запрещено покупать ценные бумаги по своему усмотрению».
Для сотворения нового продукта ГПП нужно было немножко магии и финансовой алхимии. Первый трюк состоял в том, чтобы разделить Ajustabonos на две части. Лучше всего было сделать так: создать компанию, которая скупит Ajustabonos, а затем выпустит две новые ценные бумаги, привязанные к ним. Дабы учредить новую компанию, не вызвав праведного гнева мексиканских или американских органов надзора, Morgan Stanley устремил взор на солнечные Бермуды. Эти острова издавна служили удобной базой для всякого рода сомнительных дел и отмывания денег — сначала их использовали в своих целях наркодельцы, потом мафия, а в последнее время и инвестиционные банки, включая Morgan Stanley. Согласившись в 1980-х годах «лечь в одну койку» с Drexel, банк вступил на скользкую дорожку и теперь проворачивал делишки на Бермудах в совершенно воровской манере.
Итак, Бермуды давали ГПП крышу, но не бесплатно, так что играть приходилось по бермудским правилам. Первым делом Morgan Stanley нанял несколько бермудских юристов со связями, чтобы зарегистрировать компанию как чисто бермудскую; эти юристы далее должны были войти в Совет директоров новой компании и задействовать свои политические связи, в то время как контора будет выпускать новые бумаги. Затем нужна была какая-нибудь благотворительная организация, которая во избежание налоговых неприятностей могла бы выкупить акции. По бермудским законам акциями новоучрежденной компании может владеть лишь юридическое лицо, по статусу свободное от налогообложения. Morgan Stanley вышел на бермудский благотворительный фонд The Capital Trust (он финансировал такие местные заведения, как Bermuda High School for Girls, Saltus Grammar School, Lady Cubitt Compassionate Association и Bermuda Foundation) и через инвесторов перевел ему 12 тысяч долларов на покупку акций.
Наконец, новой компании нужно было получить в Управлении денежно-валютного контроля Бермуд (Bermuda Monetary Authority) разрешение на выпуск привязанных к Ajustabonos облигаций общей номинальной стоимостью 1,5 миллиарда долларов. Акционерный капитал в 12 тысяч был простой данью бермудским формальностям, ибо продавать Morgan Stanley намеревался, конечно, не акции, а облигации. За разрешение выпустить облигации Morgan Stanley обязывался платить бермудскому правительству 1600 долларов ежегодно (опять же через инвесторов). Сведущие люди понимали, что эти выплаты в сущности были «благодарностью». В целом Morgan Stanley поступал так же, как и наркодельцы, искавшие подходящие местечки для отмывания денег. (Потом, в том же году телекомпания PBS в передаче «На переднем крае» рассказала, что в оффшорных зонах действуют не только отмыватели, но и Уолл-стрит. Я обсуждал эту передачу со Страшилой, который сказал, что польщен такой компанией.) Да и в конкретных своих действиях банк, желавший ускользнуть от госнадзора США, отличался от торговцев наркотиками разве тем, что 12 тысяч «наркодолларов», скорее всего, не достались бы бермудским школьницам.
Утряся бермудские дела, Morgan Stanley должен был договориться хотя бы с одним рейтинговым агентством, чтобы получить рейтинг инвестиционного класса для новых облигаций. Если не считать многочисленных второстепенных контор, главного внимания заслуживали два агентства— Moody's Investor Services и Standard and Poor's. Аналитики Moody's всегда казались мне самыми вдумчивыми и способными, но если рейтинг был вам жизненно необходим, следовало выбрать Standard and Poor's (S&P).
Возможно, вам покажется удивительным, что частные организации могут заплатить за кредитный рейтинг. Большинство убеждено, что рейтинговые агентства ведут себя принципиально и неподкупно, а уж репутация S & Р и вовсе безукоризненна, поскольку оно (во всяком случае, отчасти) подотчетно правительству США. Конечно, S&Р и Moody's Investor Services были главными рейтинговыми агентствами США и регулировались Комиссией по ценным бумагам и биржам как статистические рейтинговые организации со статусом общенациональных. Правда и то, что в прошлом рейтинговые агентства предоставляли свои услуги, не требуя ничего сверх положенного. Но вот уже почти двадцать лет комиссионные за рейтинг остаются обычной вещью: агентство сообщает эмитенту, какой рейтинг получат его бумаги, и берет за это деньги.
Хороший рейтинг недешев. Комиссионные обычно начинаются от 30 тысяч и могут быть значительно выше для крупной и сложной эмиссии (вроде PLUS). Впрочем, поскольку S&Р приходилось заботиться и о репутации, в некоторых случаях нужный рейтинг нельзя было купить ни за какие деньги. Поначалу казалось, что с бермудскими облигациями так и будет и у Morgan Stanley мало шансов получить рейтинг даже за деньги.
Проблем хватало. Morgan Stanley пытался убедить агентство, что новые облигации должны иметь рейтинг АА—, то есть такой же, как и Ajustabonos. Однако новые облигации деноминировались в долларах, а похожие мексиканские долларовые бумаги имели гораздо более низкий рейтинг. Morgan Stanley указывал, что лежащие в их основе Ajustabonos деноминированы в высокорейтинговых песо, то есть новые облигации на самом деле являли собой бумаги в песо, а не в долларах. Но для инвестора они имели вид облигаций с долларовой деноминацией, а рейтинги S & Р для мексиканских долларовых бумаг были ниже АА—.
Тогда Morgan Stanley пошел на две ключевые уступки и в конце концов добился своего. Прежде всего, он предложил выпустить два разряда облигаций и присвоить рейтинг АА— более надежному. Что касается безрейтинговых бумаг с высоким риском, то они оставались за Banamex в качестве дополнительного обеспечения первых или, иными словами, как еще одна гарантия полной выплаты основной суммы долга по облигациям первого разряда. В качестве резервного обеспечения компания обязалась купить некоторое количество облигаций Казначейства. Облигациями первого разряда, более надежными и имеющими высокий рейтинг, как раз и были PLUS.
Во-вторых, бермудская компания должна была заранее позаботиться о наличии на своем счету иностранной валюты, чтобы Morgan Stanley мог конвертировать в доллары выплаты по Ajustabonos, деноминированным в песо. S&Р наверняка показалось подозрительным, что банк хочет освоить новый рынок с облигациями, деноминированными в долларах, а не в песо. Поэтому в качестве компромисса агентство потребовало, чтобы Morgan Stanley снабдил их предостережением. В проспекте к облигациям должно было значиться: «Данный рейтинг не отражает риска, связанного с колебаниями обменного курса между долларом и новым песо». Вытребовав это предостережение и получив крупные комиссионные, S&Р в конце концов присвоило облигациям рейтинг АА—.
Итак, Morgan Stanley согласился учесть все потребности будущих покупателей. Но это была только половина дела. Оставалось еще трудновыполнимое требование Banamex: «продать» Ajustabonos новой компании так, чтобы это не выглядело реальной продажей.
