Джеймс Бенсон - Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945
Они бесшумно приблизились к берегу, но тут обнаружили, что их «маяком» был простой уличный фонарь. Но они продолжали двигаться вдоль берега, пока не добрались до волнолома, за которым, по мнению Гринленда, лежал вход в гавань. Он оказался прав. Последняя прямая была пройдена, начиналась серьезная работа.
Затем они обнаружили сети, прикрепленные к ряду бонов, оснащенных острыми шипами. Что-то подобное Гринленд ожидал встретить, но все равно проклинал их. Если бы сильные мира сего догадались изменить площадь отражения атаки, было бы намного легче.
«Нам предстояла дьявольская работа по преодолению противолодочных сетей. Они были слишком большого размера и ложились на дно складками. Мы пробовали поднимать их, но не смогли. В конце концов мы подсунули нос машины под складку сети и вместе с сетью подвсплыли к поверхности. Я поразился тому, что наша плавучесть оказалась достаточной для этого. Когда мы приблизились к поверхности, я скользил рядом с машиной, чуть ниже ее, чтобы не наткнуться на шипы. При этом совершенно забыл, что нужно посоветовать Ферриеру сделать то же самое».
Фортуна благоволит к храбрецам – или дьявол помогает сигнальщикам! Ферриер избежал столкновения с боном, шипом или чем-нибудь еще похуже. Но он один раз преподнес сюрприз, когда на глазах Гринленда скользнул в сторону от чариота и на время пропал из вида.
Противолодочная сеть оставалась препятствием даже после того, как они прошли через нее. По каким-то причинам она оказала неблагоприятное действие на компас, поэтому после прохождения под сетью Гринленд должен был относиться к его показаниям с большой осторожностью и вынужден был действовать не как на подводном, а скорее как на надводном корабле.
Ветер у берега, чья сила была в некоторой степени ослаблена постройками города и верфи, постепенно усилился, и море внутри сети стало еще более неспокойным, когда Гринленд вновь поднялся на поверхность. Но времени проклинать погоду не оставалось, как и на то, чтобы испытать облегчение от преодоления одного препятствия, поскольку немедленно обнаружилась другая линия бонов, обозначавшая вторую сеть. Гринленд предположил, что, согласно обычно принятому методу защиты гавани, вторая сеть будет противоторпедной, окружающей стоянку больших военных кораблей.
Сигнал Ферриеру – и машина медленно погрузилась, равномерно, почти беспрепятственно. Нижний край противоторпедной сети спокойно проходил над их головами, придерживаемый руками. Сеть была очень легкой, похожей на алюминиевую, но не глубже, чем обычная стальная, футов пятьдесят. Поэтому нырок под нее – и они снова поднялись вверх.
Ответственный момент почти настал. Гринленд удерживал машину на поверхности отчасти из-за неуверенности в показаниях компаса, отчасти потому, что существует хорошее правило подводников – никогда не погружаться просто ради забавы, а ночная темнота и отсутствие какой-либо активности в гавани Палермо, казалось, гарантировали невозможность обнаружения. Несмотря на темноту, у него не было никаких сложностей в определении курса. Между тремя и четырьмя часами утра не было еще никаких признаков рассвета, так что у него проявилось свойство, которое врачи называют адаптацией к темноте. Как бы ее ни называть, это была хорошая вещь, а еще лучше, и намного, было то, что были смутно, но безошибочно видны очертания «Ульпио Трайяно», крейсера, снабженного 5,3-дюймовыми орудиями, принадлежавшего итальянскому военно-морскому флоту дуче. Он как раз достраивался верфью, и на борту была его команда, которая еще не завершила отделку своего корабля, проходящего испытания, он был здесь… здесь… здесь – эта тень в темноте. Все сбывалось.
Если Ферриер и имел какие-то возражения по поводу действий своего номера первого, то он их не высказал ни тогда, при помощи азбуки Морзе, ни позже, голосом. Через мгновение они были рядом, по правому борту, вплотную друг к другу, и затем оба повели машину вниз по правому подводному борту крейсера. Совместными усилиями они установили и затем закрепили боевое оружие. Теперь оставалось выполнить последнюю задачу для полного завершения атаки, и Гринленд, довольно улыбаясь, установил часовой механизм на взрывном устройстве на «два часа». По его расчетам, в это время должен был начаться рассвет. Но это ни в коем случае не означало «Прощай, Палермо!». Для своих ночных приключений каждый экипаж имел четыре 5-фунтовых заряда, которые хранились в «хозяйственной рубке» за спиной номера второго. Они рассматривали их в качестве собственных «игрушек», хотя им и было указание отыскать четыре противолодочных корабля. Они уже доставили один груз по заданию военно-морского флота, а теперь доставят еще несколько, дополнительно, для своего удовольствия. Неизвестными пока объектами их внимания были три охотника за подводными лодками и одно коммерческое судно, самое крупное из тех, что они разглядели. Пока они двигались по поверхности между вторым и третьим охотниками, горизонтальный руль чариота задел за якорную цепь, из-за чего винт вышел из-под воды и яростно замолотил по ней. На борту охотника кто-то, видимо вахтенный начальник, прошел вперед и посмотрел в их сторону, но, к счастью, их не увидел. К этому времени парни несколько ободрились. Их последние четыре захода потребовали большей спешки, к тому же военно-морской порт был, по всей вероятности, настороже. Гринленд думал, что они сделали достаточно. Итак: лицом в открытое море, кормой к ветру на попутной волне – и полный вперед! Они и не знали, что могут идти так быстро. Над сетью, той, нестандартной. Без повреждений. И вдруг началось! Треск! Удар! Толчок! Резкий раскат и мерзкий, пугающе громкий скрежет металла об металл. Темнота ли сгустилась, или Гринленд на миг ослабил концентрацию внимания, но так или иначе они столкнулись с идущим торговым судном. По-видимому, они никаких серьезных повреждений от этого столкновения не понесли, но шум, произведенный ими среди окружающей тишины, мог потревожить даже людей в машинном отделении.
После столкновения они имели возможность оглядеться и, ощутив второе дыхание, сумели взять пеленги. Вскоре стало ясно, что они движутся по окружности. Видимо, неисправность компаса, проявившаяся ранее, еще усилилась после столкновения. Столкновение отняло последний шанс на возможную встречу. «Тандерболт» и «Троопер» не станут ждать их после 4.30, и оба они знали, что до этого часа времени совсем немного, если он уже не наступил. Они обнаружили, что находятся вблизи военной судоверфи. Гринленд подвел чариот к малому моторному баркасу, закрепленному в гнездах. Он отключил кислородный баллон и поднялся на борт баркаса, в то время как Ферриер отвел машину на середину малой бухты. Там она вскоре отправилась ко дну, и Ферриер, проследив за этим, отправился в короткое плавание к берегу. Вскоре он уже помогал Гринленду раздеться. Чтобы идти налегке, они освободились от скафандров и дыхательных приборов, привязали их к тяжелым водолазным ботинкам, подбитым свинцом, и столкнули в темную воду.
Ступени верфи сменились набережной, куда двое сильно потрепанных моряков Королевского военно-морского флота проследовали, чтобы найти удобное местечко и отсидеться. Они проголодались. Один из них припас немного шоколада, и они спокойно сжевали его в течение нескольких минут, перед тем как решить, в каком направлении уходить. Возможно, вскоре должен был последовать большой взрыв.
Всего в ночь на 3 января с «Тандерболта» и «Троопера» было выпущено пять человекоуправляемых торпед. Вторая пара с «Тандерболта», Милн и Симпсон, несмотря на штормовую погоду, ушли тихо и спокойно, но оказались выведенными из игры прежде, чем достигли входа в бухту. На подходе к ней у них взорвался аккумулятор. Из-за протекания балластной цистерны машина начала быстро погружаться. Симпсон при этом, вероятно, пострадал, поскольку не смог справиться с откачкой воды. Милн неоднократно пытался ему помочь, но, когда глубиномер показал девяносто пять футов, он сам стал задыхаться от кислородного отравления и был вынужден всплыть на поверхность, чтобы остаться в живых. Находясь на поверхности, он вскоре оправился и в конце концов доплыл до берега, где был взят в плен. Симпсон был признан утонувшим.
Сублейтенант Р.Г. Доу и старший матрос Фрил были одной из команд, покинувших «Троопер». Подобно Гринленду и Ферриеру, они вполне преуспели в поиске цели и атаке на нее – это было 8500-тонное грузопассажирское судно «Виминале», используемое как войсковой транспорт, под которым они разместили зарядное отделение. Они также добрались до берега и были взяты в плен.
Машину, управляемую сублейтенантом резерва Королевского флота Х.Л.Х. Стевенсом, не благословила удача. После того как он оставил «Троопер», ему понадобилось пять часов только для того, чтобы отыскать вход в гавань. Какой-то изъян обнаружился в дыхательном аппарате его номера второго, старшего матроса Картера, так что тот вскоре израсходовал весь кислород. Стевенс решил оставить его на боне, откуда тот мог легко выбраться, а сам продолжать действия в одиночку. К сожалению, он так и не смог найти гавань, а поскольку времени оставалось мало, он решил, что самое разумное – это подобрать Картера и возвращаться к ведущей субмарине, если он сумеет ее отыскать. Но никаких признаков «Троопера» они не обнаружили. К этому времени они находились в воде уже шесть часов, и Стевенс делал для своего напарника все, что мог, но они уже начали терять надежду на то, что их когда-либо обнаружат. Внезапно в темноте они увидели нечто, похожее на силуэт британской подлодки класса «U». И что было более важно, они, в свою очередь, были замечены наблюдателями с подлодки. Это была субмарина «Р-46»[46], посланная патрулировать прибрежную акваторию специально для того, чтобы подобрать оставшиеся команды чариотов.
