Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы
Сам научный руководитель «Манхеттенского проекта» доктор Р. Оппенгеймер считал, что сила взрыва будет не более трех сотен тонн в тротиловом эквиваленте. Следовательно, самый понимающий человек ошибся в данном случае почти в 70 раз!
Поэтому Стимсон, передавая Трумэну список основных исполнителей проекта, на самом деле, возможно, передавал список «козлов отпущения», чтобы, в случае неудачи, хоть частично снять с себя часть вины за бесполезно истраченные на создание атомной бомбы два миллиарда долларов и миллионы человеко – часов.
Огромный груз ответственности за конечный результат работы при создании атомной бомбы несли и советские физики, в первую очередь, научный руководитель советского проекта – Игорь Васильевич Курчатов. Во многих книгах пересказывается анекдот, выдуманный якобы профессором В. Френкелем:
«После успешных испытаний атомной бомбы встал вопрос о наградах ученым. Этим тоже ведал Берия. Рассматривалась кандидатура одного из участников работ. Ему предлагали присвоить звание Героя Социалистического Труда. У Берия по данной кандидатуре были сомнения. Чтобы разрешить эти сомнения, он, обращаясь к своему сотруднику, спросил: «Посмотри, что там было записано в случае неудачи испытания? Расстрел?» – «Нет, товарищ Берия, не расстрел, а только двадцать лет тюрьмы». «Ну, раз не расстрел, то в таком случае и ордена Ленина вполне достаточно».
Хотя ситуация, описанная в этом анекдоте, не более чем шутка, однако мера ответственности за порученное дело в те времена была огромная. Одновременно из данной шутки следует, что во времена И. В. Сталина, в отличие от времен Хрущева и особенно Брежнева, высшими орденами и медалями государства награждали только за дело, за решение крупнейших государственных задач. Чтобы не обесценивать высокие награды и не дискредитировать государство, от имени которого Президиум Верховного Совета СССР выдавал указанные награды, И. В. Сталин лично контролировал такие награждения.
За создание советской атомной бомбы и успешное ее испытание 29 августа 1949 г. Президиум Верховного Совета СССР своим указом присвоил звание Героя Социалистического Труда Курчатову Игорю Васильевичу, Харитону Юлию Борисовичу, Щелкину Константину Ивановичу, Алферову Владимиру Ивановичу, Флерову Георгию Николаевичу и Духову Николаю Леонидовичу. Им выдали (бесплатно) по машине «Победа», по меблированной даче в престижной Жуковке. Всем им разрешался бесплатный проезд по стране, а детям – поступление в любой ВУЗ без вступительных экзаменов.
Ряд исполнителей проекта стали лауреатами Сталинской премии, остальных наградили орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, денежными премиями, ценными подарками, благодарственными письмами.
Однако мы забежали сильно вперед, в конце 1942 г. до наград за создание советского ядерного оружия было еще далеко.
Тогда, по указанию И. В. Сталина, в Москву были вызваны самые авторитетные ученые нашей страны: академики А. Ф. Иоффе, В. И. Вернадский, В. Г. Хлопин и П. Л Капица для разработки конкретного плана создания советской атомной бомбы. Все присутствовавшие, несмотря на чрезвычайную актуальность задачи быстрейшего создания атомной бомбы, отказались от научного руководства ядерным проектом, предложив И. В. Сталину на эту должность профессора Курчатова Игоря Васильевича. И это притом, что тогда в Академии наук СССР состояло более 300 академиков и членов – корреспондентов.
И. В. Курчатов был избран в Академию только осенью 1943 г. Маститые ученые, скорее всего, испугались ответственности и последствий, в случае неудачи уранового проекта. Ведь тогда положительный результат решения поставленной задачи, как уже было выше сказано, был далеко не очевиден. Можно было затратить огромные, так необходимые нашей воюющей стране ресурсы с нулевым результатом. Предстояло создавать целые отрасли промышленности, огромные комбинаты и научные институты для производства урана, плутония, графита и тяжелой воды.
Курчатов был немедленно вызван в Москву, где согласился с предложением И. В. Сталина возглавить работу по созданию советского ядерного оружия. Безусловно, Игорь Васильевич прекрасно понимал важность предстоящей работы и всю ответственность, которую он добровольно возложил на себя, однако свои проблемы и личные благополучие казались ему ничего значащими, на фоне страдающего народа и важности поставленной задачи.
Следует подчеркнуть, что уже тогда у И. В. Курчатова были проблемы с сердцем. Заболевание сердца стало следствием осложнения после сильнейшей простуды, которую он получил, передвигаясь в жестокие морозы по железным дорогам военного времени, выполняя задачи по размагничиванию кораблей на Черном и Каспийском морях. Однако Игорь Васильевич был из тех русских людей, которые жили по принципу: «Раньше думай о Родине, а потом о себе». Поэтому он мало думал о своем здоровье, что впоследствии и привело, в конечном счете, к преждевременной его смерти.
Через три дня, получив соответствующие полномочия, будущий отец советской атомной бомбы отбыл в Казань для выполнения особого задания И. В. Сталина. Условия работы были очень тяжелые, всего не хватало, однако прерванные войной опыты по изучению атомного ядра возобновились.
Следует отметить, что из-за недальновидности наших «корифеев» физики, к этому времени отставание нашей страны в данной области вооружений, по сравнению с американцами, было огромным.
Понимая всю опасность такого отставания, в нашей стране принимаются особые меры для ускорения работ по урану. По настоянию И. В. Курчатова, в ноябре 1942 г. Государственный комитет обороны принимает постановление «О добыче урана», которое обязывало к 1 мая 1943 г. соответствующие ведомства организовать добычу и переработку урановых руд и получение урановых солей в количестве четырех тонн в год.
В феврале 1943 г. последовало очередное постановление ГКО, согласно которому И. В. Курчатова и его немногочисленных тогда еще единомышленников переводят в Москву, а Игоря Васильевича назначают научным руководителем работ по созданию атомной бомбы. Большая группа наркоматов: черной металлургии, среднего машиностроения, электропромышленности, цветной металлургии, финансов получила срочное задание: до 15 мая 1943 г. изготовить и доставить для Курчатова все необходимое оборудование и сырье.
Этим же постановлением ГКО страны требует от руководителя специальной лаборатории атомного ядра профессора Курчатова И. В. провести и представить Государственному комитету обороны к 5 июля 1943 г. доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива.
Само собой разумеется, что все эти мероприятия по созданию советской атомной бомбы осуществлялись по настоянию и под личным контролем председателя ГКО И. В. Сталина.
Объем исследований стремительно возрастал. В распоряжение И. В. Курчатова, по его требованию, направляли людей независимо от того, в армии ли они находятся, или работали на военных заводах. Вскоре число ученых – физиков, работающих под его руководством, достигает двух десятков, среди них: Г. Н. Флеров, А. И. Алиханов, Ю. А. Померанчук, Б. В. Курчатов, И. И. Гуревич, Г. Я. Щепкин, Я. Б. Зельдович, Ю. Б. Харитон, М. С. Козодаев, В. П. Джелепов, Л. М. Неменов, В. А. Давиденко и др.
К 20 августа 1945 г., через две недели после ядерной бомбардировки Хиросимы, постановлением Государственного Комитета Обороны был образован Специальный комитет, на который возложили руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана: развитие научно – исследовательских работ в этой области; широкое развертывание геологических разведок и создание сырьевой базы СССР по добыче урана, а также использование урановых месторождений за пределами СССР (в Болгарии, Чехословакии и других странах); организацию промышленности по переработке, производству специального оборудования и материалов, связанных с использованием внутриатомной энергии; а также строительство атомно – энергетических установок, разработку и производство атомной бомбы.
Председателем этого комитета И. В. Сталин назначил Л. П. Берия. В состав комитета входили Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, М. Г. Первухин, Б. Л. Ванников, А. П. Звенягин, И. В. Курчатов и П. Л. Капица.
Примерно в это же время был организован технический совет Специального комитета, включавшего академиков И. В. Курчатова, А. И. Алиханова, А. Ф. Иоффе, П. Л. Капицу, В. Г. Хлопина, членкоров И. Н. Вознесенского, И. К. Кикоина, профессора Ю. Б. Харитона. Специальный комитет координировал деятельность отдельных наркомов для решения первоочередных работ.
В мае 1946 г. был организован отечественный центр ядерного оружия, город, вскоре названный «Арзамас-16», где в дальнейшем и было осуществлено серийное производство ядерных боеприпасов.
25 декабря 1946 г. в Советском Союзе, почти на 4 года позже, чем в США, на уран – графитовом реакторе Ф-1 была осуществлена цепная реакция деления урана. Для строительства такого реактора потребовалось 45 т урана и 450 т графита.
