Николай Прокудин - За речкой шла война…
Моя жена, спасая дипломатическую карьеру своего папули, подала на развод и забрала с собой дочь. Меня долго таскали к следователю, на какие-то непонятные и нудные беседы, затем почти присвоенное звание капитан мне задержали, отменили и в итоге сослали в эту глухомань. Зато моя старая любовь вышла за меня замуж и приехала сюда. Она, правда, уже сто раз об этом пожалела, но я надеюсь скоро вырваться отсюда. В общем, всё закончилось вполне благополучно.
– А где твой друг Вася? До сей поры сидит на губе? – осторожно поинтересовался Ромашкин.
– Нет, Ваське повезло больше всех. Его, правда, сослали на Север, но слухи о подвигах достигли командиров, он в авторитете и уже начальник штаба батальона. Счастливчик.
Вовка потянулся до хруста в костях и спросил:
– Никита! Поезд в полночь. Куда пойдем, в какой кабак? Ты город хотя бы чуть-чуть знаешь?
– Не знаю. Бывал только в районе аэропорта.
– Зато я везде тут гулевал! Предлагаю в «Фирюзу». Вино и девчата, лучшие в городе.
– Да у меня с деньгами швах. Я хотел к родственникам съездить.
– Гм-гм! Жалко, что у тебя нет денег. Одному мне идти в кабак тоже не с чем. На один «червонец» не покутить. Что ж, девочки отменяются. Так где, ты говоришь, живут родичи? Они нам нальют?
– Вовка! Я туда иду в третий раз. Брать тебя с собой не планировал. Я только недавно узнал, что они вообще существуют. А тут ещё и тебя в придачу приволоку… Сам подумай!
– Подумал. И что? Нормально! И волочь меня не надо, сам дойду! Главное, правильно прийти. Ты умеешь в гости ходить?
– Ну-у-у… Умею. Ну-у.
– Лапти гну! Вот что ты купишь для торжественного стола?
– Тетке цветы и торт к чаю, наверное…
– Эх, ты! Зелен. Какие, к чёрту, цветы! Главное, прийти со спиртным! Тогда накрытый по полной программе стол обеспечен! А к твоему торту верно чай подадут – и на этом вся программа. Возможно, ещё кофе сварят. Голодными придём, голодными уйдём. Ты есть хочешь?
– Хочу! – честно признался Никита. – Ещё как хочу!
– Вот и я! Твои родственники – единственный шанс попировать. Всё! Идем вместе! Сначала в лабаз!
Магазин радовал изобилием спиртного: коньяки, иностранные и местные вина, водка. Приятели вывернули карманы и подсчитали деньги. Пятнадцать рублей с мелочью.
– Никита! Если купить коньяк – хватит на одну бутылку. Маловато, чтоб разогреться. Водку взять – банально. Берем три бутылки кубинского рому! Вкусно, крепко, оригинально! Пираты, пиастры! Идем на абордаж твоих родичей! Кар-р-рамба! Жаль, последние пятнадцать рублей до копеечки истратим. Даже шоколадки детям не купить. Детки в том доме водятся?
– Вроде да. Точно не знаю. У моей почти сестры есть муж. Ей лет тридцать, и, наверное, дети есть… Ирина…
– Тридцать лет! Мой любимый возраст! Ирина! Мое любимое имя!.. А, да! Муж, говоришь? И он тоже будет?
– Не знаю. Он летчик, она стюардесса. Летают в разных экипажах. Так что… Не знаю.
– Значит, шанс отсутствия мужа имеется. А почему почти сестра?
– Да я её так называю. Они мне и не родные, по большому счёту. Это семья деда от первого брака, а дед – отчим моей мамани.
– К чёрту подробности!
«Неродные» оправившись от неожиданности (вдруг вваливаются два офицера, добро бы хоть один!), засуетились-захлопотали, раздвинули стол. К гостевому кубинскому рому добавились две хозяйские поллитровки водки. Закуски, всё такое. В общем, развиднелось…
Хлюдов сосредоточился на охмурении Ирины, плел ей о своём московском детстве, о бурной юности, сыпал столичными сплетнями. Выяснилось, что он на дружеской ноге со всем звёздным составом Ленкома, а К… (фамилия звезды театра и кино упомянута походя), вообще ему за сигаретами бегает. И, разумеется, Ирина «клюнула». Не каждый день в наше-то захолустье заносит такого мажорного! Да и сам собой недурён – строен, голубоглаз…
Дальше – больше. Вот и музычку включили, сейчас танцевать начнут. Ага, медленный танец. В обнимочку. Я на тебе, как на войне, а на войне, как на тебе. Буквально…
Ирина томно хихикала, прижимаясь к Хлюдову, а тот нашёптывал ей на ушко и нашёпывал.
– Володя! На минуточку можно? – поймал паузу между танцами Никита.
– Чего тебе?
– Ну, к столу-то подойди! Что мне, одному пить?!
– А, пить?! Это завсегда! Н-наливай!
– Не лезь, гад, к моей сестре! – прошипел Никита, наливая. – Ты ей уже всё ухо изжевал поцелуями. Мне потом стыдно будет появиться в этом доме. И муж у неё – здоровенный «шкаф». И тебе достанется на орехи, и мне перепадёт ни за что.
– Отстань! Не лезь в нашу с ней личную жизнь!
– Ага, уже в вашу личную!
– Не видишь, девушка нуждается во мне, как цветок в пчёлке! Я её непременно опылю!
– Да? А её ты спросил?
– А то! Ввожу в курс дела: Ирина пригласила меня к себе в гости. Муж сегодня ночью в отлёте, вернее, в полном пролёте.
– Он утром вернётся и отправит тебя в последний полёт – в штопор, с четвёртого этажа. Учти, до аэропорта здесь – два шага.
– Ерунда! Гусары любят риск! Сейчас допиваем ром, и мы с ней идём к ней. Там ребёнок, но заночует у свекрови. Мы обо всём договорились!
– Договорились они! А со мной – договорились?
– А ты тут при чём? Ты что, сваха? Сводник?
– Дурак! Ты нагадишь, наследишь, а со мной разговаривать перестанут и на порог больше не пустят. И потом! Где ты предлагаешь мне болтаться всю ночь? На вокзале куковать до утра?
– А чего болтаться? Езжай в Педжен!
– Как же я до него доеду? Денег-то у нас больше нет. Проездные документы выписаны на твоё имя.
– Вот чёрт! Навязался на мою шею. Хомут! Расслабиться мешаешь!
– Я?! Я тебя сюда привёл, накормил, обогрел! С Иркой, дурой длинноногой, познакомил! И я же ему мешаю!
– Никит, признайся, ты мне просто завидуешь. Хотел бы оказаться на моём месте?
Никита угрюмо промолчал, давая понять всю неуместность…
Хлюдов истолковал с точностью до наоборот:
– Слушай, а может, она и тебя в гости пригласит?! Втроём будет еще веселее. Не пробовал ни разу? Спроси у сестрицы – она согласится, зуб даю!
– Ты пошлая и наглая морда! – резюмировал Никита и неожиданно для себя буркнул: – Сам спрашивай…
– И спрошу! – И ведь пошел, поганец, спрашивать! Благо новая пластинка поставлена…
Ромашкинская «родственница», то бишь Иркина свекровь, из своего угла за столом наблюдала с явным неудовольствием за Хлюдовым и поведением снохи. С неудовольствием – мягко сказано, очень мягко.
Нет уж! Никита встал и объявил:
– Спасибо за гостеприимство, но нам с Володей пора. Поезд скоро. Наверное, автобусы уже не ходят. До вокзала добираться долго.
Ромашкинская «родственница», то бишь Иркина свекровь, воспрянула, радостно предложила выпить на счастливую дорожку, на прощание:
– Ребятки, заезжайте, заходите в гости! Никитушка, не забывай нас! – Но в прихожей прошептала на ухо: – Чтоб ноги этого капитана больше не было в моём доме. Я этой вертихвостке шею намылю, а ты приятелей к нам боле не води!
Ирина тоже сняла плащ с вешалки и громко сказала, адресуя свекрови:
– Думаю, мы на последний троллейбус успеем. Поеду домой. Славик, возможно, вернётся утром из полета.
Женщины скрестили взгляды, сверкнули ими, словно клинками, укололи друг друга и разошлись. Ирина выскользнула на улицу мимо Никиты, слегка коснувшись его бедром и больно ущипнув за ягодицу.
Хлюдов громко произнес:
– Премного благодарю! Честь имею! Приятно было познакомиться с уважаемым семейством! До встречи! – картинно приложил три пальца к козырьку фуражки и щёлкнул каблуками.
Эхо последней фразы ещё стояло в комнате, а Хлюдов уже спускался по лестнице с Ириной.
– Никитушка! Увези его в свой гарнизон, от греха подальше! Прошу тебя! – запричитала Иркина свекровь. – А то хуже будет! Всем! И тебе, Никитушка, и тебе!
– Бу сделано, обещаю! Извините! – Он ритуально чмокнул «родственницу» в щеку и побежал догонять новоявленную парочку.
Моросил мелкий тёплый дождь. Декабрь называется! Обдуваемая ветерком, голова мгновенно посветлела, мысли построились.
– Вовка! Хлюдов! Через пять минут – последний троллейбус! Побежим – успеем!
– Последний троллейбус по улице мчит, верша по бульварам круженье… – блажно запел кобеляка Хлюдов.
Ирина сморщила нос:
– Ребятишки! А может, пойдемте ко мне в гости? Посидим, кофе попьём, шампанского, музыку послушаем. У меня «АББА» есть. Люблю шведов! Потанцуем… И так далее…
– Нет! Надо ехать! – твердо отказался Никита.
– Ну ты дурила! Ирочка, постой минутку, я сейчас с ним чуток потолкую.
– Чудак человек! – яростно зашептал кобеляка Хлюдов. – Ему о шведах толкуют, на троих, а он упирается! Никитушка! Со мной – она давно согласна, но верхним чутьем чую, даст и тебе! Обоих в гости приглашает! Застоялась! Муж – летчик, летает в одну сторону, она летает в другую сторону, а вместе не совпадают. Всё! Поехали к Ирке домой!
– Нет!
– Дурила! Лови момент! Лично я уже созрел.