Владимир Лившиц - Защита Лившица: Адвокатские истории
– Что это за шутки? – набросился на меня майор, потрясая тетрадным листком. – Вы что, из меня идиота хотите сделать?!
– Как вы такое могли подумать? – Мое лицо должно было выразить искреннее удивление. – Это он идиот. Вы только почитайте, что он пишет: то деньги на нефтебазе украл, то ветерана убил. Просто бред какой-то, – я доверительно взял Байбакова под локоток и понизил голос: – Строго между нами, все это вранье – и про нефтебазу, и про разведку, и про ветерана. Не верьте ни одному слову. Давайте лучше займемся инвентаризацией кассы, ревизию проведем – тогда все станет ясно.
* * *В поисках похищенных мешков и в целях обеспечения возможной конфискации имущества обвиняемого следователь Байбаков произвел дома у Абрека обыск. Мешков, конечно, не нашли, но кое-что было: пальто кашемировое – 5 шт.; дубленки женские – 3 шт.; теле-радио-видеотехника – 12 наименований; мобильные телефоны – 6 шт.; автомобильные колеса в сборе – 4 шт. золотые изделия… В соответствии с законом все имущество было описано в протоколе на пяти листах и изъято. Вызвали грузовик, но везти все это в горотдел было опасно: хранить негде и могут украсть.
Байбаков хоть и был майором, но избегал принятия самостоятельных решений. Для этого существовал прокурор. Байбаков пережил четырех прокуроров и с каждым всегда советовался. Это могло происходить и в кабинете, и на охоте, и в бане. Все прокуроры передавали Байбакова друг другу по наследству, потому что он никогда не пренебрегал их советами. Это приносило взаимные моральные и материальные выгоды.
Переговорив с прокурором и по дружескому совету последнего, Байбаков принял решение. Ввиду отсутствия места для надлежащего хранения изъятого имущества, а также для обеспечения приговора суда в части удовлетворения гражданского иска потерпевшего, руководствуясь статьями такими-то Уголовно-процессуального кодекса… Байбаков в задумчивости поправил непослушную прядь. Последнюю фразу убираем. Так вот, стало быть, ввиду и в целях сдать все для реализации в комиссионный магазин «Эдем».
Правильное решение. Как раз бабушка мужа младшей сестры прокурорской тещи год назад выкупила этот магазин у государства. С тех пор «Эдем» всегда помогал правоохранительным органам в сложных ситуациях. В данной ситуации помощь была оказана немедленно: имущество было реализовано так быстро, что даже не успело попасть на прилавок. Соотношение цены и качества товара приятно удивило покупателей, имена которых до сих пор остаются нам неизвестны. Добросовестные приобретатели не знали, что английские кашемировые пальто, нелегально пошиваемые цеховиками в подвале частного дома на Багатяновском спуске, были похищены Абреком всего месяц назад. Да и не могли они этого знать, поскольку о краже по понятным причинам никто не заявлял.
Лишь покупатель четырех автомобильных колес в сборе (см. п. 5 протокола) был нами установлен. Это произошло лишь потому, что он случайно оказался родственником мужа, но уже средней сестры прокурорской тещи. Прокурор, временно пользовавшийся по доверенности автомобилем этого родственника, однажды утром проснулся и обнаружил, что вместо колес под автомобилем находятся кирпичи.
Через три дня после этого никому не известный гражданин Н., житель другого города, у которого еще осенью прямо под окном квартиры сняли новые колеса с автомобиля, обнаружил украденные колеса в багажнике своего же автомобиля. Гражданин Н. долго не мог оправиться от шока, потому что на этот раз его автомобиль находился в гараже с тремя замками и сигнализацией.
Обязанность сохранять адвокатскую тайну не позволяет мне рассказывать о том, как приобретенные в «Эдеме» колеса покинули прокурорскую машину и вновь оказались у прежнего владельца. Если Мальчик захочет что-то рассказать – это его личное дело. Но он, как вы успели заметить, плохой рассказчик.
* * *В течение месяца я добивался инвентаризации кассы и проведения ревизии. Чем больше я настаивал, тем яростнее руководство нефтебазы, теперь уже вместе с прокурором, сопротивлялось. Наконец через вышестоящие инстанции мы добились своего. В результате оказалось, что денег в кассе нефтебазы на конец злополучного дня было сорок два рубля. Теперь ситуация прояснилась, но не совсем. У прокурора возникли вопросы к руководству нефтебазы. У руководства нефтебазы, в свою очередь, возникли вопросы к прокурору. Обе стороны и по закону, и по понятиям имели полное право задавать вопросы друг другу, поэтому консенсус был найден. Денег на предприятии не было и быть не могло.
Кассиршу, которая еще тем зимним утром сообщила следователю Байбакову о том, что в кассе были мешки с деньгами, пригласили в серебристый джип для деликатного разговора. Стекла джипа были сильно затемнены, но все догадались, что там сидела бабушка. Она доходчиво объяснила кассирше, в чем именно та была не права. Женщина поняла свою ошибку очень быстро и, уволившись, переехала жить в другой город к матери. И директор, и главный бухгалтер разорившейся нефтебазы имели большой производственный опыт, поэтому тоже быстро нашли другую работу. Из прежних остался только сторож.
Незадолго до направления дела в суд серебристый джип с затемненными стеклами видели недалеко от Бабаевского гор-отдела. Я сейчас уже не могу вспомнить, как выглядела бабушка, разговаривавшая в кабинете Байбакова с Абреком. Кажется, у нее были черные усы. Я при разговоре не присутствовал. Сам Байбаков по совету прокурора тоже вышел во двор покурить, и мы говорили о рано наступившей весне.
Абрека осудили за умышленное повреждение чужого имущества, и он получил год условно. Разрушение гипсокартонной стены не прошло ему даром. Воля – это не его территория, здесь в авторитете бабушки. За волю нужно было платить, поэтому тех двух мешков на жизнь Абреку не хватило.
* * *…Мы обнялись с Абреком по-братски.
– Как дела? – спросил я.
– Дела у прокурора, а у нас делишки, – засмеялся старой шутке Абрек. – Кстати, ты в картинах разбираешься?
Я не успел ответить, потому что Абрек стал посвящать меня в очередной грандиозный план. Сейчас в Чечне идет война, федералы на хрен разбомбили музей. А один полковник под шумок вынес оттуда пару старинных картин. Картины, короче, у него дома. Все продумано – квартира на девятом этаже, прямо под крышей. Альпинистское снаряжение есть. Работы на полчаса.
– Каждая картина по лимону зелени весит, клянусь! – Глаза Абрека вдохновенно заблестели. – Поможешь продать? Прибыль пополам.
Неисправимый Абрек все еще мечтал о высоте. Я был тронут оказанным доверием, но отказался, сославшись на занятость по работе.
– Львович, братское сердце, соглашайся, и уедем отсюда в Штаты.
– Нет, братское сердце, – ответил я, – это не моя специальность. Вот если не получится – обращайся.
– Сплюнь, а то сглазишь!
Мы сплюнули, каждый через свое левое плечо, попрощались и разъехались по своим делам-делишкам. Уже стемнело, и пошел снег.
Как-то, раскрыв вечернюю газету, я в рубрике «02» прочел краткое сообщение о том, что в квартиру героя чеченской кампании полковника Б. проникли злоумышленники. Со слов потерпевшего, в квартире ничего похищено не было.
Взлетел или пролетел? Возможно, это был другой полковник, потому что Абрек в Штаты так и не уехал. Я недавно издалека видел его в городе на новом «мерседесе».
Интермеццо № 1
В моем детстве были очень популярны фильмы про индейцев и ковбоев. Мы все называли себя Зоркими Соколами, Быстрыми Оленями, ходили в клетчатых рубашках и с игрушечными кольтами на поясе.
Важнейшим элементом стиля считались мешочки с мелочью, заменявшие кожаные кошельки с золотым песком, которыми ковбои расплачивались друг с другом в фильмах. Чтобы наменять двух– и трехкопеечных монет, мы неделями отказывали себе в мороженом, но экипировка требовала таких жертв.
Однажды утром мы с Мишкой Быстрым Оленем шли в школу. По пути нам попался раскуроченный телефон-автомат, и мы стали изучать его кишечник, состоящий из замечательных разноцветных проводков и таинственных железяк. В это время чья-то железная рука схватила меня за ухо и оторвала от земли. Быстрый Олень в два прыжка оказался на другой стороне улицы, а Железная Рука потянула меня в ближайший отдел милиции.
Там строгий капитан долго не верил, что не я вскрыл телефонное брюхо, но наконец отпустил, записав меня в журнал.
Я шел по улице, держась за красное ухо, и думал: что бы мне соврать по поводу опоздания на первый урок и как бы я смог объяснить Строгому Капитану и Железной Руке свою непричастность к убийству автомата, если бы в тот день не забыл дома мешочек с двухкопеечными монетами.
Я и сейчас об этом часто думаю.
Диатомовый планктон
Я часто ловлю себя на мысли о том, что, сталкиваясь по своей адвокатской работе с какой-либо ситуацией, начинаю вспоминать, что я делал в тот день. В этом нет никакого профессионального смысла – просто любопытно сопоставлять свою жизнь с жизнью другого человека, думать о том, что, когда я сидел у тещи на блинах, кто-то залезал в чужую форточку или разбивал чужой череп. А потом таинственным образом наши пути переплелись.
