Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи
После того «концерта-издевательства» Макаревич объявил «машинистам», что покидает коллектив. При этом он предложил всем, кроме Кавагое, последовать за ним. Однако на его призыв никто не откликнулся. Даже Маргулис, на которого он сильно надеялся. Макаревич снова остался один. Правда, в таковом качестве он оставался недолго. Уже летом того же года «Машина времени» снова возродится и станет профессиональным коллективом – войдет в состав «Росконцерта». В новом составе группы будут играть: Андрей Макаревич, Александр Кутиков, Валерий Ефремов и Петр Подгородецкий.
Скандал в «Белграде»
(Александр Стефанович)
15 апреля 1979 года Алле Пугачевой исполнился «тридцатник», то бишь 30 лет. Дата круглая, поэтому требовала соответствующего торжества. Гуляние устроили в ресторане «Белград». Однако в самый разгар веселья случился скандал, в центре которого оказалась дочка именинницы Кристина. А случилось вот что. Торжество проходило в малом зале, поскольку в большом гуляла другая веселая компания. Однако 8-летняя Кристина, естественно, этих нюансов не знала и подумала, что веселиться можно в обоих залах. Когда в большом заиграл оркестр, она выбежала туда и принялась танцевать вместе со всеми. Но, как говорится, недолго музыка играла…
Маневр девочки заметил администратор ресторана, который, как хищный зверь, подскочил к Кристине и чуть ли не взашей вытолкал ее на свою территорию – в малый зал. Девочка, обливаясь слезами, побежала жаловаться отчиму – Александру Стефановичу. И в доказательство своих слов продемонстрировала ему свежий синяк на своей руке. Стефанович бросился к администратору и прилюдно обложил его даже не трехэтажным, а более высоким матом. Тот сначала оторопел, а потом заявил: «Как вы смеете со мной так разговаривать, я сотрудник госбезопасности!» На что Стефанович отреагировал еще более жестко: «А вас, гнид гэбэшных, мы еще повесим на всех фонарных столбах!» Чекист оскорбление проглотил, но обиду затаил.
Оскорбление не прошло режиссеру даром – вскоре его вызвал к себе генеральный директор «Мосфильма» Николай Сизов. Когда Стефанович переступил порог его кабинета, он увидел, что Сизов не один – рядом в кресле сидел неизвестный молодой человек в темном костюме. В руках у него была тоненькая папка. На душе у Стефановича заскребли кошки.
Начал разговор хозяин кабинета, который спросил Стефановича, где он был 15 апреля.
– Я был с моей женой на ее дне рождения, – ответил режиссер.
– Что там произошло?
– Ничего не произошло.
– Как это ничего, когда на вас пришел материал из КГБ! – Голос Сизова задрожал. Он взглянул на молодого человека в темном костюме, который тут же на этот взгляд среагировал. Он достал из папки лист бумаги и стал вслух зачитывать написанное там. А написано там было та-а-кое… Из бумаги явствовало, что во время банкета в ресторане «Белград» режиссер Стефанович произносил антисоветские речи, рассказывал непристойные анекдоты про руководителей государства, а когда ему было сделано замечание, оскорбил сотрудника ресторана, сказав, что его мечта – повесить всех сотрудников госбезопасности на фонарных столбах.
Когда незнакомец закончил читать, Сизов вновь взглянул на Стефановича и спросил:
– Это было или нет?
Режиссер понял, что влип, причем серьезно. Надо было как-то спасать положение, а времени на раздумья не было. Собравшись с духом, он сказал:
– Николай Трофимович, но это же чистейший бред! Во время гулянки действительно случился конфликт между мной и одним из работников ресторана, который обидел мою падчерицу. Девочке всего лишь восемь лет, а этот жлоб взашей вытолкал ее из зала, даже синяк на руке у нее оставил. Ну, я и сказал ему все, что про него думаю. Но никаких антисоветских речей и анекдотов я за столом не произносил. Я что, сумасшедший?!
– Ты был пьян? – после некоторой паузы спросил Сизов.
– Абсолютно трезв.
– Почему ты так думаешь? Сам ведь говоришь, что была гулянка.
– Гулянка была, но я почти не пил. Пригубил только чуть-чуть шампанского, поскольку после банкета мне надо было увозить жену и падчерицу домой на машине. Когда на обратной дороге нас остановил гаишник, он никакого опьянения у меня не нашел.
– Этот факт зафиксирован?
– Однозначно.
– Это плохо, – покачал головой Сизов.
– Почему плохо? – удивился Стефанович.
– Потому что если бы ты выпил побольше, ты бы свалил на то, что у тебя был пьяный бред. А так выходит, что ты обещал вешать сотрудников КГБ на трезвую голову. Короче, влип ты по самую макушку, и я выгораживать тебя не буду. С сегодняшнего дня ты можешь забыть, что работал на киностудии «Мосфильм». С кино у тебя покончено.
Стефанович оторопел:
– Как покончено?
– Самым натуральным образом! – Сизов стукнул ладонью по столу, как будто прихлопнул муху. После чего повернул голову в сторону незнакомца с папкой: – Ну вот, товарищ, мы разобрались с этим антисоветчиком.
Для Стефановича это был настоящий нокаут. Он только что закончил одну картину, и на «Мосфильме» уже лежала заявка на следующую. Теперь эти планы накрывались медным тазом. Когда Стефанович пришел к редакторам, те открытым текстом сообщили ему, что по творческим соображениям его заявка на новый фильм отклонена. Стефанович бросился к Сергею Михалкову, надеясь, что его заступничество спасет ситуацию. Но и это не помогло. Михалков при нем позвонил в КГБ, но ему ответили, что все останется как есть.
В течение нескольких месяцев Стефанович вынужден был сидеть без дела. Наконец его терпение лопнуло, и он написал письмо на имя Андропова, где пожаловался ему, что из-за бытового скандала с сотрудником КГБ его сделали безработным. И что вы думаете: письмо возымело действие. Режиссера вызвал к себе сам начальник 5-го управления КГБ (идеология) Филипп Бобков и сообщил, что ситуация «разрулилась» – Стефанович реабилитирован. «А не врете? – не поверил режиссер. – Тогда позвоните директору „Мосфильма“ Сизову и скажите ему то же самое». Но Бобков не стал звонить Сизову, а посоветовал режиссеру самому все ему объяснить. «Он поверит», – заверил он гостя. И ведь действительно поверили. Спустя пару дней сам Сизов вызвал Стефановича к себе и разрешил ему запуститься с музыкальным фильмом. В качестве соавтора в написании сценария Стефанович взял Александра Бородянского. Фильм будет называться «Душа».
Обидчивый зритель
(Александр градский)
Певец Александр Градский начинал свою карьеру в искусстве как рокер – во второй половине 60-х он создал одну из первых советских рок-групп, поющих свои песни на русском языке, – «Скоморохи» (большинство советских рок-групп подражали западным и формировали свой репертуар из песен на английском языке). Однако поскольку рокерство не обещало Градскому блестящих перспектив в искусстве (рок-н-ролл в СССР находился под полуофициальным запретом), он, обладая прекрасным голосом, поступил на вокальный факультет Института имени Гнесиных, где очень скоро выбился в одного из самых талантливых студентов (об этом говорит хотя бы такой факт: одна солидная американская фирма, входившая в пятерку ведущих продюсерских фирм мира, предложила ему контракт по его раскрутке как певца на Западе).
Между тем всесоюзная слава пришла к Градскому в 1974 году, когда на экраны страны вышел фильм Андрея Михалкова-Кончаловского «Романс о влюбленных», где звучали песни в исполнении Градского, причем музыку к ним он написал собственноручно. Фирма «Мелодия» выпустила миньон с этими песнями, который разошелся миллионным тиражом. После этого успеха Градский большую часть времени отдает эстрадной песне, поскольку она позволяет ему не только быть популярным, но и приносит хорошие финансовые дивиденды. После того как в 1977 году он исполнил по ЦТ песню А. Пахмутовой и Н. Добронравова «Как молоды мы были», Градский становится одним из самых высокооплачиваемых молодых певцов в СССР. По его же словам:
«Со второй половины 70-х я был одним из, может быть, двух-трех самых высокооплачиваемых артистов во дворцах спорта. Почему? Да потому, что я в любом городе мог собрать любые залы. Например, давал 20 с лишним сольных концертов в питерском зале „Юбилейный“, где было шесть тысяч мест. По три концерта в день. Итого 18 тысяч человек в день! И получал я полторы тысячи рублей в день за три двухчасовых сольных концерта в трехоктавном диапазоне. Тогда никто столько не получал…»
Видимо, на этой почве у молодого певца периодически происходили рецидивы «звездной» болезни. Об одном из таких рецидивов поведала в конце 70-х советская пресса.
24 апреля 1979 года певца хорошенько «пропесочила» газета «Советская культура». Правда, не руками своего корреспондента, а человека постороннего. На ее страницах было опубликовано письмо заместителя секретаря комитета ВЛКСМ объединения «Химпром» города Усолье-Сибирское Иркутской области В. Апаликова, где тот недобрым словом поминал недавние гастроли певца в их городе. Приведу несколько отрывков из этого послания:
