Мартин Борман - Письма
Хайль Гитлер!
М. Борман.
* * *Копия
Ставка фюрера
21.07.1944
11.35
Циркуляр № 7
Сверхсрочно! Повышенное внимание!
Командующий резервной армией рейхсминистр Г. Гиммлер потребовал, чтобы вы немедленно прекратили самостоятельные действия, направленные против офицеров, чья позиция является неоднозначной, и даже против тех, кто рассматриваются как откровенные противники.
Командующий резервной армией просит направить ему всю имеющуюся у вас документацию в отношении случаев, которые, по вашему мнению, требуют объяснения.
Хайль Гитлер!
М. Борман
* * *Мартин Борман Герде Борман
22.07.1944
17.45
Моя дорогая девочка.
Сегодня Ламмерс, Кейтель и я, так называемый «Комитет трех» – непривлекательное название! – провели совещание по вопросу людских резервов с Шокелем, Штикартом, Геббельсом, Кернером и другими. Поскольку почти всю прошлую ночь я провел с фюрером и уже в 7.40 опять был на ногах, и совсем не выспался. Завтра, в воскресенье, мы проведем повторное совещание, но уже в присутствии фюрера, вот почему здесь остались Шпеер и Геббельс, а утром к нам присоединятся Геринг и Гиммлер. Это означает еще одную бессонную ночь.
Генерал Кортен[56], преемник Ешоннека, умер сегодня от ранений, полученных при взрыве бомбы 20 июля.
Как только освобожусь, пошлю запросы в отношении других пострадавших. Только что мне сообщили, что полчаса назад от полученных ран скончался полковник Брандт. Он был очень порядочным человеком.
К Шмундту и генералу Шерфу не пускают посетителей, поскольку они приходят в сильное возбуждение.
Мамочка, дорогая, береги себя ради меня и детей!
Нежно любящий
твой М.
* * *Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
22.07.1944
...Любимый, если бы ты только знал, в каком я шоке! Как мог какой-то человек пронести портфель с бомбой на совещание, как он вообще мог пройти в штаб? Получается, среди вас тоже есть предатели? Я ломаю голову в поисках ответа.
[Многие офицеры, прибывшие на совещание к фюреру, из соображений безопасности оставили при себе портфели с секретными документами. Штауфенберг, правая рука Фромма, должен был докладывать о резервных дивизиях. Как многие, он поставил свой портфель под стол и вышел к телефону. После его ухода раздался взрыв. Простой и безопасный способ! Преступник дождался взрыва и, решив, что попытка удалась, вылетел в Берлин с сообщением о смерти фюрера. М. 24.07.]
Вечером хочу повести детей на фильм Шумана «Traumerei» («Мечта»).
Дорогой, любимый папочка, я с нетерпением жду тебя.
Твоя мамочка.
* * *Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
24.07.1944
...Ты говоришь, что нет времени на отдых, и напряженно работаешь, больше остальных. Ты должен беречь силы.
[Все заговорщики и их сообщники в руководстве государства и партии были арестованы! М. 26.07.]
У меня создалось впечатление, что военная обстановка стала менее угрожающей, после того как ты приехал туда. Я понимаю, что ситуация серьезная, но все равно убеждена в нашей победе! Совсем недавно я считала, что потребуются годы, чтобы довести борьбу до победного финала, но сейчас борьба напоминает финальный всплеск. Или это мне только кажется? За последние три дня ни разу не было предупреждений о воздушном нападении, и это действует на меня успокоивающе.
[Положение на Востоке чрезвычайно серьезное и угрожающее. С другой стороны, мы должны считать, что нам повезло, поскольку в результате расследований, связанных с событиями 20 июля, мы избавляемся от пагубного влияния сопротивления, тайного сопротивления, фальшивого рвения, покорности и пораженчества.]
* * *Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
25.07.1944
...Утром мы находились в бомбоубежище; на Линц сбрасывали бомбы. [Несмотря на зенитную артиллерию!]
Расскажи мне о Блонди[57].
Как она там? Нет ли у нее щенков? Где она была 20 июля?..
[Слава богу, ее не было в штабе. Если бы она там находилась, то ей бы пришел конец: лопнули бы барабанные перепонки. Считается, что фюрер уже никогда не будет слышать правым ухом.]
* * *Мартин Борман Герде Борман
26.07.1944
Любимая.
Как замечательно, что ты хорошо проводишь время с детьми. Наслаждайтесь тем, что вы вместе и можете отдохнуть!
Я очень надеялся, что смогу приехать к вам 30 июля, но, к сожалению, часто надеждам не удается сбыться.
30 июля я должен принимать руководителей штабов гаулейтеров в Оберзальцберге. Они, как и экономические советники гаулейтеров, подчиняются непосредственно мне, хотя практически никогда не встречаются со мной. 31 июля мы проводим совещание рейхскабинета или, скорее, высших административных властей рейха. 1 и 2 августа намечено совещание гаулейтеров по вопросу увеличения военных усилий. Как обычно, подготовка возложена на меня и моих стойких приверженцев.
Не переставая идут всевозможные приготовления к увеличению военных усилий под лозунгом: «Всеобщая мобилизация и наиболее рациональное использование нашего народа в национальной борьбе за существование». Вот почему я в любом случае не смогу приехать к тебе до 5 августа. Когда мне это удастся, я мечтаю проспать по крайней мере сутки.
Однако я в хорошем настроении, готов работать и радуюсь работе, а это самое главное.
Люблю тебя больше прежнего.
Всегда твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
27.07.1944
Моя дорогая девочка.
Сегодня есть время всего на три, нет, на четыре слова:
Я безумно тебя люблю!
И наших детей как часть тебя!
Береги себя для меня!
С еще большей нежностью, чем прежде,
твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
29.07.1944
Моя любимая, прекрасная возлюбленная.
3.45 утра, на востоке занимается новый день.
Через два часа гаулейтеры Хофер и Райнер[58] улетают в Зальцбург, после того как мы с ними до 3 часов совещались у фюрера.
М. обижается, что я не написал ей ни строчки за несколько месяцев, поэтому не говори ей о моих письмах тебе!
С 3 часов я подписывал бумаги и разбирал почту. Теперь вынужден попрощаться, поскольку в 7.40 должен уже быть на ногах.
Я люблю тебя, люблю тебя!
Всегда твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
29.07.1944
Моя мамочка-девочка.
Повторяю в письменной форме то, что я сказал Кронци: я счастлив, что у нас девять детей, потому что я один не могу любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Так что вдесятером, сделав огромное усилие, мы постараемся должным образом ответить на твою большую любовь.
Ты самая любимая, самая восхитительная мамочка-девочка!
Твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
Берлин
31.07.1944
Любимая.
Я почти забыл о материальном благополучии твоем и детей! Но поскольку я не хочу казаться бессердечным отцом, то посылаю вам немного сладостей.
Береги себя.
Твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
31.07.1944
Моя дорогая мамочка.
Сегодня я в Берлине, но, к сожалению, не смогу вечером приехать к тебе, поскольку должен вернуться в «Вольфшанце». Однако надеюсь встретиться с тобой 5 или 6 августа. Очень рад, что старший сын с тобой!
Люблю.
Твой М.
* * *Мартин Борман Герде Борман
31.071944
Любимая.
Прикладываю письмо от бабушки. Я передал ей продукты через водителя Кинкеля: хотел хоть так продемонстрировать свое доброе отношение к ней.
...На совещании высшего административного аппарата рейха доктор Геббельс произнес весьма яркую речь, хотя, на мой взгляд, его выступление по радио, которое ты так расхваливала, было чересчур многословным.
...Надеюсь, что травма Густава менее серьезная, чем ты сказала по телефону. Густав уже не раз попадал в разные истории. Я даже как-то спас его от тюрьмы, и он пообещал мне, что будет ездить только с шофером. К сожалению, он опять забыл о данном обещании. Я должен был запретить тебе позволять Густаву садиться за руль. Эта автомобильная авария будет очередным ударом для бедной Нелли.
...Фрау фон Тронфель[59] прислала мне взволнованное письмо в отношении событий 20 июля; через несколько дней я отправлю его тебе.
С наилучшими пожеланиями.
Хайль Гитлер!
Всегда твой М.
* * *Герда Борман Мартину Борману
Оберзалъцберг
31.07.1944
