Юрий Дьяков - У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы
После занятия Москвы Сигизмунду III уже не было необходимости прикрываться условиями договора. Он не только не снял осады Смоленска, но продолжал расширять свои требования. Паны в переговорах с московскими послами требовали от них сдачи Смоленска, который продолжал мужественно отражать все приступы неприятеля. Посольство решительно отказывалось выполнять это требование. Дворяне, находившиеся в посольстве, посылали письма в Москву, в которых описывали свое бедственное и унизительное положение и призывали не подчиняться королю и его сыну королевичу: «Положите о том крепкий совет меж себя: пошлите в Новгород, и на Волгу, и в Нижний нашу грамоту списав, и свой совет к ним отпишите, чтоб всем было ведомо, всею землею обще стати…». После безрезультатных переговоров московские послы были арестованы и отправлены в Польшу.
Многочисленные документальные свидетельства говорят о том, что в конце 1610 г. в столице стало расти сильное возбуждение против иноземных захватчиков и грабителей. Так, неизвестный автор такого произведения как «Новая повесть о преславном Российском царстве», называет бояр, заключивших договор с Жолкевским, «изменниками», «душепагубными волками». Он описывает тяжелое положение страны и населения, на которое наложены «безмерные и неподъятные нормы». Воззвание предупреждало, что польский король хочет овладеть московским царством и посадить в нем своих подручных. Воззвание заканчивалось призывом к восстанию. «Время, время пришло во время дело, подвиг показати и на страсть дерзновение учинити».
В это же время против польской власти выступил патриарх Гермоген. Как глава русской православной церкви, он понимал, какая опасность ей грозит в случае, если царский престол займет король-католик. После того как в Москве и по всей стране стало быстро нарастать народное движение, Гермоген открыто выступил против признания московским царем королевича Владислава. Собрав московских посадских людей в Успенском соборе, он объявил, что освобождает их от присяги королевичу Владиславу и королю Сигизмунду. Затем Гермоген стал рассылать грамоты в разные города, призывая собраться всем из всех городов и идти к Москве «на литовских (польских) людей». За эти грамоты Гермоген был взят под стражу, затем заточен в заключение. Его так и не удалось сломить. Он призывал к населению от высшего представителя церкви, что еще больше усиливало народное движение.
Среди городов, первыми поднявшимися против поляков, были Рязань и Нижний Новгород. В Рязани восстание поднял воевода Прокопий Ляпунов. Он обратился с призывом к южным и северным городам, где уцелели остатки войск царя Василия Шуйского. Он призывал на помощь также и казаков, находившихся раньше в Тушинском лагере. Большая часть тушинских казаков во главе с Иваном Заруцким и князем Дмитрием Трубецким присоединилась к Ляпунову, который, рассылая грамоты в разные города, обращался и «к холопам, и к боярским людям, крепостным и старинным…», убеждая их идти в ополчение.
Начавшееся в Рязани движение в короткое время охватило всю область Заокских городов. На севере движение распространилось от Нижнего Новгорода по всему Поволжью. Польский гарнизон в Москве, получив известие о сборе из разных мест русских ратных людей для похода на Москву, приступил к спешному укреплению стен Кремля и Китай-города. Нуждаясь в рабочей силе, паны требовали, чтобы москвичи помогали им устанавливать пушки. Ссора, возникшая по поводу этих требований, перешла в уличную драку, которая 19 марта 1611 года превратилась в восстание московского населения. Улицы Москвы покрылись завалами из возов, бревен и пр., с крыш домов, с заборов, из окон в поляков стреляли, бросали камнями, их били дубьем. Сопротивление полякам оказал отряд под командованием князя Д. М. Пожарского. Он укрепился на Сретенке вблизи своего двора и превратил эту часть посада в настоящую крепость. Во время сражения князь был ранен. Между тем к Москве стали подходить передовые части ополчения. Комендант Москвы Гонсевский приказал жечь Москву. Это было поручено немцам-наемникам, которые в числе двух тысяч человек находились в составе польского войска. Вся столица пылала, ночью в Кремле было светло как днем. Но и пожар не устрашил жителей Москвы. Жители гибли на улицах родного города, но не сдавались врагу. Польский гетман Жолкевский воспоминал, что многие москвичи, не желавшие попасть в руки врага, сами бросались в огонь вместе с женами и детьми. Пожар, быстро охвативший деревянные дома Московского посада, продолжался несколько дней.
Очевидец тех событий польский шляхтич Маскевич вспоминал: «Русские свезли с башен полевые орудия и, расставив их по улицам, обдавали нас огнем. Мы кинемся на них с копьями, а они тотчас загородят улицу столами, лавками, дровами; мы отступим, чтобы выманить их из-за ограды они преследуют нас, неся в руках столы и лавки. И лишь только заметят, что мы намереваемся обратиться к бою, немедленно заваливают улицу и под защитой своих загородок стреляют по нас из ружей, а другие, будучи в готовности, с кровель и заборов, из окон бьют по нас из самопалов, кидают камнями, дрекольем… Жестоко поражали нас из пушек со всех сторон, ибо по тесноте улиц, мы разделялись на 4 или 6 отрядов – каждому из нас было жарко». Восстание посадских людей в Москве – яркий пример ожесточенных уличных боев, искусного использования артиллерии в уличных боях и устройства баррикад.
Поляки отступили за черту Кремля и Китай-города. Однако у Ляпунова не было достаточно сил, чтобы освободить Москву. К тому же в ополчении произошел внутренний разлад между дворянской и казачьей частями. Чтобы придать некоторую организованность разнохарактерному составу ополчения, вожди его – Прокопий Ляпунов, князь Дмитрий Трубецкой и Иван Заруцкий вошли в соглашение. Однако разногласия не прекратились. Казаки не хотели подчиняться дворянам 22 июля 1611 г. Ляпунов был убит в казачьем кругу. Ополчение стало распадаться. Дворянство покинуло лагерь и разъехалось по домам.
В июне 1611 г. пал Смоленск, героически оборонявшийся почти два года крестьянами, посадскими людьми, пушкарями под руководством воеводы Шеина. Смоленск пал, исчерпав се свои возможности для сопротивления. Но защитники Смоленска на долгое время задержали главные силы польско-литовской армии. Польские отряды сжигали Москву, укрепившись за уцелевшими стенами Кремля и Китай-города; шведы заняли Новгород и выставили одного из своих королевичей кандидатом на московский престол на смену убитому второму Лжедмитрию. Дворянское ополчение под Москвой со смертью его предводителя Ляпунова расстроилось. Страна оставалась без правительства. Боярская дума упразднилась сама собой, когда поляки захватили Кремль. Государство, потеряв свой центр, стало распадаться на части. Положение страны было близко к полной катастрофе, угрожавшей политическим распадом и потерей национальной независимости. Центральной власти не было, бояр, сидевших в Москве с поляками и рассылавших грамоты, никто слушать не хотел. Население было совершенно разорено и вымирало от болезней. Москвичи скрывались в лесах. Многолюдные посады опустели, торговля замерла. К тому же северо-западные русские земли захватывали шведы, южные окраины Руси грабили орды крымских татар. Английский король Яков I готовился захватить Север, ожидалась высадка англичан в Архангельске.
Трудно было даже помыслить в те дни о том, что может возникнуть единение народа. Центром организации нового, действительно народного ополчения стал Нижний Новгород – один из самых богатых и многолюдных городов Среднего Поволжья. Движение в Нижнем Новгороде в пользу образования нового ополчения, начавшегося осенью 1611 г., выдвинуло замечательного организатора народных сил Кузьму Минина, земского (посадского) старосту, «ремеством говядарь», про которого говорили, что он «муж рода не славного, но смыслом[51] мудр». Военачальником был выбран Дмитрий Пожарский, князь, выделявшийся своей непримиримостью к врагам и полководческими способностями. Он, как говорили тогда, был «муж честен, кому ратное дело за обычай, который в таком деле искусен и который в измене не явился». Между ними был заключен союз. Именно эти люди вошли в историю как крупнейшие политические и военные деятели. Зародившееся в Нижнем Новгороде ополчение, постепенно становилось общенародным делом[52], ближайшей целью которого стало освобождение страны от иноземных захватчиков. Об этом ясно говорили грамоты, рассылавшиеся из Нижнего Новгорода: «Бытии всем нам православным христианам в любви и в соединении, и прежнего междоусобства не всчинати, и Московское государство от врагов наших, от польских и от литовских людей, очищати неослабно до смерти своей, и грабежей налогу православному христианству отнюдь не чинити, и своим произволом на Московское государство государя без совету всей земли не обирати».
