Рагнар Редбёрд - Сила есть Право
Сопоставьте это с ортодоксальной проповедью, которая повторяется каждый седьмой день в тысячах святых храмов посвящёнными клерикалами,[87] облачёнными в чёрные одежды, которых с детства специально тренировали плаксиво и жалобно декламировать одно и то же, закатывая глаза и искусно гнусавя, или же с классической дикцией, произношением, высокопарностью — ах, довольно! Гордо сопоставьте — как и подобает случаю.
Горячо любимые братья!!!
Бог отвечает всем, кто стоит на коленях и молится, это истина на каждый день. Берегитесь! Те лишь веселы и счастливы, кто верует в учение Христа!
У вас пусты карманы и не заставлены столы, но не требуйте причитающейся вам доли, ибо это будет неправильно, а плачьте и вздыхайте, и «вы отправитесь в рай после кончины».
Кротких и покорных, что подчиняются, ожидает радость, но страшная, серная яма расплавит костный мозг тех, кто не желает подчиняться.
Если враг ударил вас по одной щеке, подставьте другую, мягко, плача; если клятвопреступный друг предаст вас — придите, «грешники», на колени и — молитесь.
Если евреи стригут вас и свежуют, врата рая распахнутся перед вами; Христос ваш пастырь, он не поведёт по неверной дороге. О, агнцы Божьи! Придите, блейте и молитесь.
Если вы избиты и в кровоподтёках все, ободранные и проданные, будьте уверены, что вы в загонах овчарни Отца своего; но — грабители грабят, правители убивают! В аду будут ваши души жариться вечно.
Если избранники ваши подкупами, ложью или коварными уловками захватывают ваше добро и приводят в трепет ваши кости превосходящим войском своим: Христос ваше спасение и Дух Святой.
Вы возликуете «в рассвете лет», надейтесь! Трудитесь тяжко! И в этой долине слёз пойте: «Скала Эпох, разверзнись предо мной! О, позволь же мне укрыться в тебе».[88]
Boldly stand erect / Смело стой прямоJewish books are for the Jews,
And Jew Messiah, too.
But if you're not of Jewish blood,
How can they be for you?
To make an Idol of a book,
Is poison for the brain;
A dying God upon a cross
Is reason gone insane.
Beware of all the Holy books
And all the creeds and school,
And every law that man has made
And all the golden rules.
«Laws» and «Rules» imposed on you
From days of old renown,
Are not intended for your «good»
But for your crushing down.
Then dare to rend the chains that bind
And to yourself be true.
Dare to liberate your mind,
From all things, old and new.
Always think your own thought,
All other thoughts reject;
Learn to use your own brain
And boldly stand erect.
Еврейские книги для евреев,
И еврейский Мессия тоже.
Но если ты не еврейской крови,
Как они могут быть для тебя?
Делать идола из книги —
Яд для разума;
Умирающий Бог на кресте —
Повод сойти с ума.
Остерегайся всех святых книг,
И всех кредо и школ,
И каждого закона, сотворённого человеком,
И всех золотых правил.
«Законы» и «правила» навязывают тебе
Со дней былой славы,
Они направлены не на «добро» тебе,
Но на твоё поражение.
Так отважься порвать держащие цепи,
И будь честен перед собой.
Осмелься освободить свой разум,
От всех — старых и новых вещей.
Думай всегда своей головой,
Мысли чужие отвергай — все до одной;
Своим разумом жить научись,
И смело стой прямо.
Глава III
Плетение паутины
Точно так же, как паук плетёт свою шёлковую паутину, чтобы заманить мух в кладовые своих банкетных залов и на досуге поотрывать члены от их тел, так и вероломные идеалы искусно плетутся ловкими политическими пауками, чтобы ловить и использовать рои человеческих мошек.
Что есть грандиозные параграфы Декларации независимости,[89] как не переплетённые нити изумительной паучьей паутины? И что есть американский народ, как не мухи, которые были умело опутаны её прозрачными петлями? Более века эта декларация была священным пергаментом всех публичных ораторов, от тротуарного дервиша, стоящего на углу улицы, до нашего избранного монарха из Белого Дома. Каждое 4 июля американцы привычно кричат звучные неопределённости, доводя себя до хрипоты: кучкуются под открытым небом с жестяными рожками, гигантскими хлопушками, идольскими флажками, духовыми оркестрами, игрушечными пистолетами и всеобщим блеяньем стада. И хотя подавляющее их большинство душевно и физически мелки, бедны и неимущи,[90] как безумно они наслаждаются, смеша язвительный мир своим болтливым вычурным шарлатанством. «Мы властелины и ровня», — их нескончаемый бармецидов припев.[91] «Властелины и ровня!»
Во всех сумасшедших домах могут быть найдены заключённые, которые мнят себя королями и королевами, хозяевами земли. Эти достойные сожаления создания, если только им позволить носить воображаемые короны и издавать воображаемые законы — самые послушные и безобидные из всех сумасшедших.
Что касается сегодняшнего американского народа: разве их конституция не является ловко сшитой смирительной рубашкой, их моральные кодексы — палатами, обитыми войлоком, их статутное право — наручниками и ножными кандалами, их промышленные боссы — хитро замаскировавшимися санитарами и тюремщиками? Сто лет назад они якобы начали «самостоятельные» операции с самым богатым континентом на земле, как со своей собственностью, выделенной Капитолием,[92] и в течение этого времени разве не были они деятельны так же, как многие и многие смены тягловых животных, выкачивая огромные природные богатства родной земли и переливая их через море в выгребные ямы Европы?
Разве это не работа безумцев? Разбивших, раздробивших деревянное политическое ярмо английского короля и затем принявшихся заковывать свои шеи в новое ярмо из лужёной стали, которое они выковали специально по своей мерке; и которое они титуловали именем «конституционной свободы».
Разве это тоже не работа безумцев? Несомненно, прокляты запряжённые! Прокляты, даже если их упряжь сделана в их же доме — даже если она мелодично звенит серебряными бубенчиками — всегда! даже если каждая её пряжка, звено и заклёпка сделаны из чистого золота.
Как абсурдно, когда люди кричат «ура!» своей «доблестной политической свободе», не имея даже возможности вернуть себе в собственность материальные продукты своего труда. После века «конституционного прогресса» десять процентов населения — абсолютные хозяева девяноста двух процентов всей собственности.
Теперь, о читатель! Разве эти вещи — не очевидный и явный признак органического помешательства?
2Декларация независимости начинается с провозглашения елейной лжи, чёрной, унизительной, самоочевидной лжи — лжи, в которую никто не сможет поверить, кроме разве что прирождённого дурака. С надменным бесстыдством она нахально провозглашает «самоочевидной истиной», что «все люди созданы равными», и что они «наделены своим Создателем[93] определёнными неотъемлемыми правами»[94] — правами, основываясь на которых, она продолжает утверждать ханжеские фразеологизмы, имбецильные и вульгарные, как сама ложь.
Несомненно, притворно героической преамбулой этого риторического манифеста является не что иное, как хитроумно состряпанная чепуха, целенаправленно предназначенная для обмана и предательства. Она состоит из мешанины сплагиатированных модных словечек,[95] целиком взятых их бессвязных речей левеллеров семнадцатого века, свихнувшихся пуританских маттоидов и французских кретинствующих якобинцев восемнадцатого века,[96] всех перемешанных и беспорядочно сваленных в одну кучу вместе с продолжительным пустозвонством полуосмысленных, миленьких фраз, отобранных по большей части из стареньких мелодрам.
Декларация Независимости в современных условиях имеет меньше смысла, чем сдержанный в те же времена индейский боевой клич, разрешённый быть выкрикнутым сегодня. Она пошла в обратный отсчёт, заплесневела, завоняла, её погрызли черви: она подходит только стенам музея или мозговым клеткам выживших из ума философов.
Её этические и большая часть её политических заключений — подделки, ложь и хладнокровное мошенничество — пылающая ложь — прославленная, превозносимая, написанная золотыми буквами, но, тем не менее — ложь.
Несомненно, она всегда считалась сбивающим с толку притворством теми, кто понимал тайные намерения, с которыми она на самом деле была создана: а именно — в качестве лассо для блеющего стада, которое около ста лет назад начало отбиваться от рук и убежало от своих пастухов и их кнутов в этот (тогда) безграничный Новый Мир.
