Надя Папудогло - #тыжемать. Материнство по правилам и без
С ребенком ты учишься снова быть кристально честной. Потому что маленький домашний сканер считывает лукавство и нечестность лучше любого полиграфа. Два круглых глаза постоянно следят за тобой. И вот ты уже чувствуешь, что ты не просто можешь быть лучше, а обязан и должен.
Больше никаких авансов и пустых обещаний. Если ты сказала, что мы сейчас пойдем гулять, то надо идти. Потому что он прекрасно знает слово «гулять» и очень огорчается, если вместо прогулки ему снова подсовывают пирамидку. Конечно, он сложит и разберет ее еще пару раз, но что он подумает?.. И я натягиваю сапоги.
Нельзя говорить, что скоро вернешься, если собираешься вернуться не через пятнадцать минут, а часа через три. Потому что он прекрасно знает, что такое «скоро», и будет ждать тебя через те самые пятнадцать минут. Он не обидится и не станет предъявлять тебе претензии, но запомнит, что твое «скоро» – это вовсе не скоро. И я четко проговариваю, что вернусь тогда, когда стрелки будут вот здесь. Показываю малышу часы.
Дело даже не только во всем этом бытовом лукавстве. Нужно просто помнить, что рядом с тобой постоянно включенное и очень чуткое ко всему записывающее устройство. Оно запоминает каждое слово и последовательность действий.
К. заново учит меня тому, что люди очень чувствительны. Что твое раздражение передается другому, оно огорчает и расстраивает его, может испортить весь остаток дня. И его еще будут переживать ночью. Поэтому я превращаюсь в «ледяное спокойствие Джека». От природы мне это совсем не свойственно и тяжело дается, но я стараюсь. Потому что резкое слово и движение ранят. И я набираюсь терпения, сажусь рядом с малышом на пол и пытаюсь ему объяснить, что, почему и как. Круглые глаза следят за мной.
Звонок другу!
Надо признать, что в целом я, конечно, не была подготовленной матерью. В женской поликлинике, где я наблюдалась во время беременности, была Школа материнства, обучение в которой входило в мою страховку. Но занятия в Школе проходили по понедельникам в два часа дня, то есть ровно в то время, когда на работе разгар и завал одновременно. Можно было бы, конечно, на досуге читать полезную литературу, но мне как-то даже не пришло в голову приобрести пару пособий.
Мое ознакомление со специальными книгами состоялось за все время беременности один раз в книжном отделе магазина «Ашан», где я взяла с полки книгу «На пути к материнству» (или что-то в этом роде) и просмотрела пару страниц по диагонали. К слову, это было даже полезно: из книги я узнала, что кровотечения из носа во время беременности – это нормально, а я как раз мучилась от постоянно хлещущей носом крови. «Отлично!» – подумала я. И поставила книгу обратно на полку. Второй раз я задумалась о специализированной литературе уже под конец беременности и в тревожном запале скачала книгу «Уход за новорожденным», но потом случайно удалила ее, даже не открыв.
Первые пару недель жизни ребенка я была настолько увлечена происходящим, а также собственной температурой 38,5, что особых вопросов у меня не возникало. Менять подгузник и мыть ребенка меня научили в роддоме, а все остальное волновало мало. Но затем ситуация изменилась. У меня спала температура, начали заживать швы и связь с реальностью стала прочнее. И именно тогда у ребенка начались колики. Беседуя с педиатрами и фармацевтами, я вспомнила еще и о том, что у меня в друзьях есть «опытные матери и отцы» (немного, но есть). Пока я была во Франции, я писала письма подруге. Они сплетались в гигантские ветви, изобиловавшие испробованными рецептами борьбы с коликами, родительской бессонницей, болями в груди и прочими неприятностями. Подруга относилась к эпистолярному психозу с пониманием, пыталась помочь, и у всего происходящего был результат – она научила нас носить Константинчика так, чтобы колики ослабевали (в письме даже содержалась фотографическая инструкция).
После возвращения в Москву решать проблемы стало еще проще: можно было звонить. Я увлеченно пользовалась этой удобной опцией, не щадя ближнего своего. «Привет! А ты где? Штаны меряешь? Уже вышел из примерочной? Еще нет? Но у тебя есть время поговорить?! Скажи, пожалуйста, а нормально ли, если у ребенка какашки зеленые, ну то есть не совсем зеленые, но с таким зеленоватым оттенком, не малахитовым, но скорее изумрудным?..» – такие разговоры я вела с лучшим другом. За беседой друг успевал купить себе брюки, зайти за продуктами, дойти до дома, вывести на прогулку собственного ребенка и привести его обратно. Иногда, правда, его спасала склонность мобильных телефонов к разрядке. Иногда нет – у меня под рукой находилась либо зарядка, либо второй телефонный аппарат.
«Марат[11], а нормально, если он вот так дергает ручками и ножками, ну так, как будто на велосипеде едет?»
«Марат, почему у него полный рот слюней?»
«Марат, как ты думаешь, он может опьянеть от спиртового компресса?»
«Марат, я тебя точно не отвлекаю?»
Оценить свой напор и степень идиотизма я смогла только месяцам к трем, когда мне стало окончательно ясно, что какашки могут быть разноцветными, что руками можно не только трясти в воздухе, но еще и, например, пытаться в общественно-познавательных целях оторвать ухо или вынуть глазик, а слюнями можно затопить всю квартиру. И все это абсолютно в пределах нормы. Принятие факта, что норма растяжима, успокоило меня. Хотя периодически я панически сую ребенку градусник одной рукой, а второй тянусь к мобильному телефону, чтобы спросить что-нибудь важное у друзей.
Интернет-дыра
Это только кажется, что в интернете найдется все. Особенно если ты ищешь ответ на вопрос, связанный с состоянием и развитием ребенка. Разумеется, формально ответов будет миллион, почти на любой вопрос, но качество, как всегда, – риск покупателя.
После рождения К. я погрузилась в увлекательный мир детского интернета, открыв для себя массу сообществ и форумов, на которые раньше не зашла бы даже в общепознавательных целях. Самые популярные из них, казалось бы, созданы для обмена опытом и поиска полезных советов. Но почему-то каждый раз, когда я пыталась найти здесь что-то мне очень нужное, я натыкалась на парализующие от смеха треды с миллионом орфографических ошибок. «Дивченки, что делать если кормишь а хочется пифка не могу просто», – задавалась вопросом Анжелика53. И ответы: «Выпей бокальчик, ничо не будет», «Ты што, хочешь сделать ребенка алкоголиком», «А я пиво каждый вечер пью…» Я падала у монитора, забыв, что искала оптимальную схему прикорма для шести месяцев. «Девы, мой сладусенька дергает себя за пипку. Он же ее не оторвет?», «Моя крошечка кроме сиси ничего не потребляет, хотя нам уже почти год», «А можно я ему накапаю валерьянки, а то сил больше нет».
С каждым новым вопросом и новыми ответами я погружалась в новую вселенную, где были бессильны не только правила русского языка, но и многие другие общепринятые нормы.
Контекст, уловив мои новые пристрастия, подливал масла в огонь и вместо отдыха на райских курортах и фальшивых часов известных марок стал предлагать мне оптовую закупку подгузников, посещение детских клубов и «лучшую мазь для раздраженной груди». Я писала письма на работу, стараясь абстрагироваться от объявлений о самом нужном и ценном по сходной цене.
Малышковые сообщества в «Живом журнале» были более интеллигентны, чем всевозможные детские специализированные тусовки, но и они сопровождались изрядной долей нетерпимости. К тому же в них можно было столкнуться с призраками прошлой жизни, встречаться с которыми даже в интернете не очень хотелось. Например, с женой бывшего бойфренда, которая тут же переключалась на личности, пытаясь помянуть твое недостойное поведение лет семь назад и вспоминая такие детали, которые даже тебе хотелось бы забыть.
Потом я погрузилась в мир материнских сообществ в «Фейсбуке». Я вступила во все возможные комьюнити. Их оказалось пять штук, к ним прилагались дополнительные сообщества, в которых продавали, покупали, обсуждали особые методики развития и так далее. В каждом из них были свои списки файлов с полезными ссылками, списками, адресами и телефонами. В каждом из них были сложившиеся тусовки. Я успешно продавала ненужные детские вещи, читала дискуссии, поддерживала то, что нравилось, удивлялась многим вещам, а потом внезапно оказалась в особом сообществе. В нем было чуть более ста человек (в остальных материнских счет шел на тысячи), но там собрались матери, похожие на меня. Чуть-чуть росомахи, но зато все свои. И я поняла, что мне, очевидно, лучше в таком формате и существовать. Потому что при всей своей открытости я не готова на десять тысяч человек выкладывать фото воспалившейся детской попы.
Отдельным пунктом стояли «опытные мамы». В какое бы сообщество имени детей ты ни вступил и каким бы опытом ты ни обладал, рано или поздно ты столкнешься с опытной мамой. Опыт не подразумевает многодетность или какие-то специальные знания. Это просто такой тип людей, которые считают, что их мнение окончательно, и у них есть силы и желание давить на других. Когда ты сомневаешься в чем-то, не можешь до конца понять или просишь совета, столкновение с опытной мамой особенно впечатляет (примерно как на работе, когда ты делаешь что-то правильно и спокойно, а тут приходит кто-то и говорит – «все не так, я знаю, как надо»). Идет такое тихое спокойное обсуждение – я делаю так, а я вот так, а я вообще не знаю, что делать. Хлопает дверь, и входит опытная мама. Вы все поступаете неправильно. Так делать нельзя. Ну и что, что вам так врач прописал, я знаю лучше. Ваш врач – дурак, совершенно точно. Безапелляционность. Раз уж вы попросили совета, вот он вам, и не вздумайте сомневаться.
