Людмила Шапошникова - Дороги джунглей
— Да, это то самое место.
— Какое место? — не понимаю я.
— След от стрелы Чулигена.
— И давно это случилось?
— Очень давно. Слушай, амма.
Пуннала усаживается поудобней и, не отрывая взгляда от горы, размеренным тихим голосом начинает:
— Когда-то жили брат и сестра. Карималаи и Кальянати. Вон там, за Черной горой, виднеется еще одна вершина. Это Кальянати. Тогда люди жили иначе, чем сейчас. Женщины могли иметь по нескольку мужей. Когда женщина выходила замуж за первого, была брачная церемония. А остальные были просто так. — Пуннала замолкает, подыскивая нужное слово.
— Были любовниками, — подсказываю я.
— Ну да. Были просто так, любовниками. И до брачной церемонии у нее могли быть такие мужья-любовники. Но потом она выбирала одного из них для брачной церемонии. И не было тогда ревности между мужчинами. Они жили с одной женщиной в полном согласии. А потом пришли люди раджи Кочина и инспекторы Лесного департамента, и они сказали, что так делать нельзя. Каждая женщина должна иметь только одного мужа, как у тех людей в долине. Они стали следить за женщинами кадаров и, когда видели, что у нее больше, чем один муж, наказывали ее. И мужей тоже. И поэтому кадары перестали соблюдать этот обычай.
Десять лет назад в нашем поселке была такая женщина. Она дала приют сразу трем мужьям. И когда инспектор узнал об этом, он стал кричать и грозился наказать эту женщину. От страха и горя она заболела. Никто не мог ее вылечить. Так она и умерла. Мужья очень по ней тосковали, а потом куда-то ушли, и я до сих пор не знаю, где они.
― Ну, а Карималаи и Кальянати, что с ними случилось? — напоминаю я Пуннале.
— Ах да, — спохватывается он. — У Кальянати было два любовника — Чулиген и Палиген. И каждый из них хотел пройти свадебную церемонию с Кальянати. Каждый хотел быть ее первым мужем. Потому что первый муж — это очень почетный человек. Они пришли к Кальянати и спросили: «Кого ты хочешь видеть первым?» Но она сказала, что любит их обоих и пусть они сами решают. Чулиген и Палиген ушли и затаили злобу друг на друга. Как-то однажды завязалось между ними сражение. Чулиген пустил стрелу в Палигена, но Палиген был ловкий и быстрый, он упал на землю, стрела пролетела мимо и попала в плечо Карималаи, брата Кальянати. Вон в то место, — показал Пуннала, — где нет деревьев и камень выступает серой глыбой. Это рана Черной горы от стрелы Чулигена.
Пуннала замолчал.
— Ну, а что было потом? Как решился спор?
— Я больше о них ничего не знаю. Кажется, Кальянати очень рассердилась на обоих за то, что они ранили ее брата. Но чем все кончилось, не помню.
И Пуннала опять стал задумчиво смотреть на вершину горы.
Сзади послышался осторожный треск ветвей. Это Суббарао. Мне так и не удалось выяснить, откуда у него такое некадарское имя. Он все время твердил: «Так меня назвали, и я ничего не знаю». Суббарао — двоюродный брат Пунналы. Он высокий и подвижный, с копной нерасчесанных курчавых волос. Суббарао живет в хижине со своим родным братом. Но в хижине два очага: семья Саббарао и семья его брата ведут нехитрое хозяйство самостоятельно и готовят отдельно. Суббарао подсаживается к нам.
— Я слышал, ты все о горах рассказываешь, — обращается он к Пуннале, — а о людях не хочешь?
— Я и о людях говорил, — оправдывается Пуннала.
— Ты плохо говорил и не то говорил.
— Тогда ты лучше скажи, — обижается Пуннала.
Суббарао посягнул на его авторитет вождя. Пуннала — мупан этого поселка, но у него, как и других жителей поселка, нет ничего, даже земли. Поэтому Пуннала служит в лесной охране и в свободное время занимается сбором в лесу меда, кардамона, кореньев. Суббарао работает на порубке бамбука, где ему платят девяносто рупий в месяц. Он несколько иронически настроен к своему кузену-вождю.
— Теперь в племени нет настоящих вождей, — говорит Суббарао и косится в сторону Пунналы. Тот делает вид, что замечание относится не к нему, и водит бамбуковой щепкой по земле. — Раньше было так: каждые десять семей имели своего вождя, каждый поселок имел своего вождя и был еще главный вождь племени. Тогда поселки были большие, не такие, как наш, — всего четыре дома. Три года назад и наш поселок был большим. А потом пришел инспектор и сказал: «Уходите отсюда. Мы будет здесь рубить лес». Нас несколько братьев, мы пришли сюда, а другие разбрелись по разным местам. А теперь нам снова говорят: «Уходите отсюда, здесь будет вода». Что же нам теперь делать — у нас сейчас даже главного вождя нет. А раньше его признавал сам раджа Кочина.
И Суббарао рассказывает о том, что вождь кадаров был вассалом раджи Кочина. Часть денег, вырученных кадарами от продажи лесной продукции, шла радже.
— А когда не было денег, — спросила я, — что вы делали с лесными продуктами?
— Тогда мы их обменивали на рис, посуду, одежду. Мы были хозяевами леса, и все принадлежало нам. Но контракторы и инспекторы Лесного департамента испортили нам жизнь.
Суббарао бессильно сжимает кулаки и замолкает. Молчит и Пуннала. Становится темно, и бамбуковые хижины время от времени освещаются фарами проходящих грузовиков. Заросли стараются укрыть хижины от этого яркого режущего света, ветви деревьев стремятся не пропустить придорожную пыль. Но это последние усилия. Дни поселка у Черной горы сочтены. И джунгли уже больше не смогут защитить своих людей…
СТРАНА «КОРОТКИХ»
От Пирамбикулама до Читтура — 61 миля
От Читтура до Палаккада — 9 миль
От Палаккада до Агали — 40 миль
Горная долина Аттаппади почти правильным четырехугольником втиснулась между юго-восточными отрогами Западных Гхат и горами Нилгири. Угрюмые гранитные пики господствуют над долиной. Самый высокий из них — Малаишвара, пик Великого бога мудугаров. Вершина его окутана облаками, а в предвечерние часы она становится кроваво-красной от лучей заходящего солнца. Густые, труднопроходимые джунгли покрывают склоны гор и каменистую почву предгорий. Маленькие островки селений и полей врезались в джунгли и уцепились за горные склоны.
Где-то в голубой туманной дали гор Нилгири берет начало беспокойная и шумная река Бхавани. Она с севера на восток пересекает долину, пробивает свое русло в гранитном ложе предгорий, обтекает веселой голубой лентой серые пики и скалы, гремит камнями в густых зарослях бамбука, манговых деревьев, тамаринда. От нее паутиной разбегаются речушки, ручейки, потоки. Бхавани питает долину прозрачной ключевой водой. И она — источник жизни в долине. Бхавани — богиня. Так же как и Великому богу, ей поклоняются мудугары.
Дорог в долине почти нет. Единственная покрытая гравием дорога пересекает долину с запада на восток, от нее ответвляется грунтовая дорога, уходящая к округу Коим-батур. В другие части долины можно попасть только тропинками через горы и джунгли.
Долина Аттаппади — страна мудугаров, или «коротких», как они себя называют. Около сорока уру — деревень мудугаров разбросано по всей долине среди гор, лесов, по берегу Бхавани. Мудугары — небольшого роста, хорошо сложены, с темной кожей, у некоторых ярко выраженные негроидные черты. Женщины изящны, и среди них много по-настоящему красивых. Мужчины носят набедренные повязки, или дхоти. Женщины заворачиваются в целый кусок ткани, закрепленный над грудью и спускающийся чуть ниже колен. До сих пор мудугары занимаются охотой, собирательством и частично земледелием. Говорят они на тамильском языке с некоторой примесью малаялам.
«Короткие» — первые обитатели и поселенцы долины Аттаппади. Несколько сот лет назад их загнала сюда феодальная междоусобица, охватившая страну в период разложения Могольской империи. Тогда долина Аттаппади была глухим углом и входила во владения каликатского заморина. Мудугары стали осваивать новое место. Земли здесь было много, и джунгли были богаты дичью, съедобными кореньями, ягодами, медом. Боясь, что их сгонят с этих земель, мудугары попросили защиты и покровительства у заморина. Заморин разрешил им остаться и обещал помочь. Однако это покровительство дорого обошлось мудугарам. Постепенно вассалы заморина стали отбирать у них земли. И даже всесильный заморин не мог, да и не хотел помогать мудугарам. А потом в Аттаппади появилось племя ирула, которое выгнали из долины Коимбатура англичане, новые хозяева страны. Воинственные ирула стали захватывать земли. Мудугары не смогли их отстоять и смирились с этим. Но вражда между ними и ирула осталась до сих пор. И поэтому никто из мудугаров не женится на девушках ирула и не выходит замуж за их парней. Теперь былая вражда постепенно исчезает, и ирула ходят в гости к мудугарам, а те — к ирула. Но мудугары считают, что они выше ирула, так как их священный огонь горит на самом высоком месте — пике Великого бога.
