Тимур Матиев - Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.
Захватив его, немцы 25 августа начали наступление из этого района на юг – вдоль железной дороги Прохладный – Орджоникидзе. Однако все попытки прорвать советскую оборону на этом участке успеха не имели [131, с. 104].
После того как 25 августа Моздок – этот своеобразный трамплин для прыжка на Малгобек – был захвачен в ходе молниеносной атаки танками и мотопехотой 3-й танковой дивизии, в городе был оставлен 3-й танковый полк подполковника Циммермана, а остальные части дивизии выдвинулись в восточном направлении вдоль берега Терека [146, с. 467].
Однако взятие Моздока было лишь промежуточной целью дивизии на пути к Тереку, и далее – к Грозному.
Одновременно со взятием Моздока в тот же день боевая группа Штольца из состава 13-й танковой дивизии прорвалась к Тереку в 30 км восточнее Моздока. Таким образом, можно говорить, что немцы вышли к реке на широком фронте. Это позволяло им более успешно вести дальнейшие действия по ее форсированию – в том числе и в смысле «распыления» советских сил, путем создания наряду с основным ложных плацдармов на правом берегу. В итоге местом для проведения отвлекающей операции, призванной обеспечить создание главного плацдарма у Предмостного, был выбран район Ищерской.
Такая работа была начата незамедлительно – боевой группе Штольца было поручено «вести разведку под Мекенской и создать плацдарм под Ищерской» [164, с. 172]. Уже на следующий день группа Штольца овладела Ищерской, но к решению следующей задачи – созданию плацдарма на правом берегу Терека – немцы (как уже отмечалось выше, производившие перегруппировку войск перед решающим броском) смогли приступить лишь пятью днями позже.
Отвлекающая операция по созданию вспомогательного плацдарма (выдаваемого за основной) на южном берегу Терека была начата противником в ночь на 30 августа с мощной артподготовки, в которой приняли участие всего 88 орудий и минометов, включая и 10 шестиствольных реактивных минометов «Небельверфер» [146, с. 467; 164, c. 173]. Последние, как правило, использовались немцами на участках прорыва, и их задействование было почти безошибочным указателем на направление главного удара. Зная, что по опыту более чем года войны советской стороне эта особенность уже хорошо известна, можно предположить, что такая мера была, очевидно, продиктована не только стремлением эффективно подавить советскую оборону на южном берегу, но и желанием создать как можно больше шума вокруг отвлекающего плацдарма и уже этим фактом привлечь дополнительное внимание советского командования к участку форсирования у Ищерской. Следовательно, такая тактика призвана была побудить советскую сторону перебросить сюда как можно больше сил, отвлекая их от участка, выбранного немцами для главной переправы – района Предмостного. Всего в артподготовке были задействованы 26 немецких батарей [214, f. 151].
Собранная под командованием майора Папе боевая группа 394-го мотопехотного полка 3-й танковой дивизии, усиленная двумя ротами 39-го саперного батальона, подразделениями 52-го саперного батальона и усиленной 906-й командой штурмовых лодок, ждала сигнала к началу форсирования [164, с. 173]. Действия атакующих поддерживал 2-й дивизион 75-го танково-артиллерийского полка под командованием полковника Вайсенбруха [109].
Терек не был самой мощной водной преградой, которую только можно было придумать, – ширина реки в месте переправы составляла 275 метров [146, с. 467]. Тем более что немцы имели богатый опыт форсирования самых разных водных преград на протяжении 1939–1942 гг., в том числе и таких крупных европейских рек, как Висла и Маас, Сомма и Сена, Драва и Днестр, Западный и Южный Буг, Днепр и Десна. Наконец, буквально за месяц до начала боев за Малгобек войска вермахта форсировали одну из крупнейших рек Европы – Дон. Однако южный берег Терека, более высокий и отвесный, чем северный, создавал преимущества для обороняющихся.
В 3:40 огневой вал был перенесен в глубину советской обороны, и 1-й батальон 394-го мотопехотного полка рванулся к южному берегу на штурмовых лодках. Несмотря на потери, нанесенные ответным огнем советских артиллерии и минометов, накрывших место переправы (в частности, погиб командир 1-го батальона капитан фон дер Гейден-Ринш, его адъютант, офицер для поручений и многие из штурмового отряда), переправа немцами была в целом успешно продолжена. Им удалось зацепиться за правый берег на узком участке. До 5:30 утра удалось переправиться 1-му батальону 394-го полка и двум ротам 39-го саперного батальона.
Вскоре начал переправу и 2-й батальон, который также сразу лишился своего командира капитана Штайна, получившего тяжелое ранение[11]. Однако батальон переправился и вместе с соседним 1-м батальоном начал расширять плацдарм на южном берегу [164, c. 173].
На район переправы сразу последовали сильные налеты советской авиации. В тот день ВВС РККА уничтожили до 20 лодок, 3 плота, 4 баркаса, 3 моторные лодки и около двух рот вражеской пехоты [57, с. 172].
Основная операция по форсированию Терека, начавшаяся во второй день сентября 1942 г., по прихоти истории пришлась в прямом смысле на разгар Второй мировой войны, начавшейся, как известно, 1 сентября 1939 г. нападением Гитлера на Польшу и завершившейся ровно шесть лет спустя, 2 сентября 1945 г., капитуляцией дальневосточного союзника нацистского рейха – милитаристской Японии. Произведенное ночью 2 сентября 1942 г. форсирование Терека, таким образом, угодило буквально в «полдень» войны – от ее начала и окончания это событие отделял примерно равный отрезок времени.
Однако сражавшиеся в те дни на берегах Терека с обеих сторон не знали и не могли знать о том, сколько продлится эта война. Да и вряд ли они придавали значение совпадениям дат. Перед ними стояли более насущные задачи, от выполнения которых зависел исход этой войны.
Прибывшие 27 августа к Тереку части 111-й немецкой пехотной дивизии 52-го армейского корпуса сменили подразделения 3-й танковой дивизии 40-го танкового корпуса на переднем крае вдоль берега реки. Именно подразделения 111-й дивизии должны были первыми форсировать Терек на участке создания основного плацдарма, в то время как гренадеры 3-й танковой дивизии уже вторые сутки вели бои на отвлекающем направлении у Мундар-Юрта [146, с. 468].
Той же ночью, но несколько позднее, через Терек должны были переправиться в районе Кизляра части 370-й пехотной дивизии.
К 1 сентября общее соотношение сил на всем фронте Северной группы войск, кроме танков и авиации, было на стороне наших войск. Однако командование группы, несмотря на точно выявившееся направление главного удара противника, распределило силы, и особенно артиллерию, равномерно по всему фронту [130, с. 394]. Вследствие этого в боевых действиях на малгобекском направлении в начальный период сражения с советской стороны участвовала всего лишь небольшая часть стрелковых войск и артиллерии 9-й армии. На этом участке противник имел превосходство в артиллерии более чем в 6 раз и в танках более чем в 4 раза [131, c. 108]. В результате в начале Малгобекской операции противнику удалось добиться ситуации, при которой он мог задействовать непременное условие своих предшествовавших успехов – достижение решительного превосходства на направлении главного удара.
Участок, выбранный немецким командованием для форсирования Терека, прикрывал 11-й гвардейский стрелковый корпус генерала И. П. Рослого. Он занимал оборону в центре боевых порядков 9-й армии по южному берегу Терека на участке от Бено-Юрт (ныне Гвардейская) до Сухотской. Соседом справа была 389-я, слева – 151-я стрелковые дивизии. В первом эшелоне корпуса оборонялись 10, 8 и 9-я гвардейские стрелковые бригады, а во втором эшелоне на рубеже Чумпалово – Красная Горка – Чеченская Балка (Предгорное) – 62-я морская стрелковая бригада, сформированная из моряков Тихоокеанского флота [71, c. 105].
На немецкой стороне лихорадочно завершались последние приготовления. Первым реку должен был форсировать 50-й пехотный полк 111-й дивизии. В 18:00 все приготовления в исходном районе были завершены. Это были дни полнолуния, и переправа была намечена на 2 часа ночи, чтобы ошеломить противника и использовать лунный свет. Для скрытности немцы высылали первые группы переправляющихся на малых надувных лодках, не создававших много шума и менее заметных, чем моторные штурмовые лодки. Последние было решено бросить в дело, только когда советские войска обнаружат переправу. Всего для переправы первой ударной группы 50-го полка приданный дивизии 111-й саперный батальон обеспечил 7 штурмовых, 38 больших и 32 малые надувные лодки [164, с. 179].
Личный состав штурмовых групп был заблаговременно еще вечером 1 сентября размещен в укрытиях в подвалах домов, расположенных вдоль северного берега. Первые подразделения, форсировавшие реку (а за одну переправу противник мог перебросить на южный берег Терека не более роты), должны были не только переплыть реку, но и прорываться через Предмостный к противотанковому рву в полукилометре южнее поселка и, преодолев его, обеспечить надежную переправу для остальных частей дивизии.
