Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие
Низкий поклон Екатерине Николаевне.
Храни Вас Господь.
Ваш пр. А. Мень
[Январь 1987]
Дорогая Юлия Николаевна! Поздравляю Вас и Екатерину Николаевну с великим Праздником Рождества. Очень был тронут Вашим подарком. Он как раз для малыша, которому уже скоро 10 месяцев.
Да, Юлия Николаевна, дорогая, очень сильна над нами власть смертной плоти. Но ядро нашего существа необоримо. Оно лишь затемняется от пресса плоти. Жизнь любого существа неотделима от борьбы против сил смерти. Для нас это борьба и против сна духовного. Конечно, можно молиться о снятии этого бремени, как мы молимся о помощи в любом трудном деле. Но всегда прибавляя: да будет воля Твоя. Вы размышляете над покаянием: может ли оно всё истребить? Наверно, совсем — нет. Но Бог силен бывшее сделать небывшим в конечном счете.
Трудно детям многое объяснить. И не они виноваты в этом, но мы сами. Нет у нас порой простых слов. Вот и о крещении детей, то, что спрашивает Ваша юная знакомая. Скажите ей, что крещение ребенка означает принятие его в семью Божию. И не важно, что он не понимает. Никакое дитя не понимает, когда рождается и входит в семью. Но его обнимает любовь близких. В крещении ребенка он попадает в объятия Церкви и любви Христа. Почему борются с религией? Потому, что многие верующие были недостаточно хороши и получилось неправильное о ней представление.
Кроме того, вера требует от человека жить лучше, а иному проще сказать Богу «нет» и жить как попало. А многие просто не понимают, не знают, что Бог и вера — это самое большое счастье. Им кажется, что это всё выдумки темных людей. Но это неправда. Миллионы людей очень умных и деятельных верят в Бога. Большинство людей на всей земле (подчеркнуто Ю. Н. или Е. Н. Рейтлингер. — В. И.).
Дорогая Екатерина Николаевна! Спасибо за теплые слова. Очень рад, что мои книжки Вам по душе. Ведь я почти никогда не знаю, как они доходят до людей, хотя они и бродят по свету. Всё это для меня — в руках Божиих. Думаю, что слова тропаря вполне подходят к описанию ухода о. С. Кстати, в «Богословских трудах» об этом сказано и со ссылкой на Ю. Н.
Храни Вас Господь. Обнимаю Вас. Молитвенно с Вами.
Ваш пр. А. Мень
Весна 1987
Дорогая Юлия Николаевна! Простите, что долго не писал Вам. Но молитвенно я ежедневно с Вами общаюсь. Просто было очень насыщенное время. Мои дела пока, слава Богу, нормальны. Не знаю, что будет завтра, но сегодня — всё хорошо. Был недавно друг Ильи. Разговор с ним показал мне, что Вы все еще так нужны людям, что Господь не дает Вам сказать «Ныне отпущаеши». Видно, Он хочет, чтобы всё, что можно, Вы отдали людям. Это одно из Его чудес. Напоминает мне слова Толстого о старце Амвросии Оптинском. Мол, лежит старый, больной, в чем душа держится. Но людям от него светло и тепло. Это не наша, не Ваша заслуга. Это дар. И его нести Вам до конца земного пути. Все сроки в Божиих руках, хотя Церковь молится и учит нас молиться о мирной кончине. Как рад я, что работа об о. Сергии опубликована. Это ведь первый случай у нас. И работа полная, хорошая.
Дорогая Екатерина Николаевна! Всегда помню и Вас, и за Вас молюсь. И прошу того же. Я очень ясно сознаю, что все чудеса моей жизни — это по молитвам близких, друзей, прихожан. Без этого — не знаю, что бы было.
Обнимаю Вас обеих. Храни Вас Господь.
Ваш пр. А. Мень
Ваши иконы у нас в храме («Вход в Иерусалим» и др.). (Приписано рукой о. Александра. — В. И.).
[Апрель 1987]
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ! Дорогие Юлия Николаевна и Екатерина Николаевна! Поздравляю Вас взаимно со светлым Праздником. Всегда помню о Вас молитвенно. Чувствую кожей, как Вам трудно. Что делать Ю. Н. в осаде множества болезней? Пока только надеяться и верить, что эти страдания, принятые добровольно, — где‑то в мире уравновесят зло. Есть тайная связь между таким страданием и другими людьми, которых любишь. Это как бы нести часть тяжести креста за них. Да пребудет с Вами обеими чудо Его Страдающего Присутствия.
С любовью.
Пр. А. Мень
07.06.87
Дорогие Юлия Николаевна и Екатерина Николаевна! Хоть молитвенно связан с Вами ежедневно, все же совесть упрекает, что так долго не писал. Дело не только в праздниках, но и в том, что мой настоятель уже месяц болен, и я служу один. Это сокращает и без того малое время. Рад, что Вы получили икону. Специально хотел найти для Вас рельефную, чтобы, водя рукой, Вы, Юлия Николаевна, воскресили в памяти этот образ. В нем глубокая символика. Матерь Божия как бы в средоточии пламени. Это не только образ соприкосновения человеческого и Божественного, но и залог небесного покрова среди бурь земных. В старину с этой иконой выходили, если начинался пожар. Что касается биографии о. Сергия, то это лучшее, что было у нас напечатано о нем. Не только по форме, но и по насыщенности. Это большое событие. Он как бы вернулся к нам после многих лет. Наверно, он сам даже не надеялся, что это произойдет в этом столетии. Почитание Девы Марии есть удивительная тайна Церкви. Можно много об этом думать и писать, но всего этого мало. Всё познается в личном сопереживании Ее креста. Она не посредница в метафизическом смысле слова, но Она все же есть Та из нас, Которая стала вратами Спасения.
Очень чувствую Ваши трудности. Но верю, что в них скрыт смысл: увенчание пути страданиями особого рода. Да пребудет Дух Утешитель с Вами обеими в дни Пятидесятницы и всегда…
Ваш пр. А. Мень
[Лето 1987]
Дорогие Юлия Николаевна и Екатерина Николаевна!
Получил Ваше письмо. Сразу не смог ответить, т. к. я уже 3 месяца служу один. Но сейчас, после Петрова дня, ухожу в отпуск. Думая о Ваших трудностях, скорбях и болезнях, знаю только одно: по–человечески рассуждая, ничем, кроме терпения, с этим не справиться. Но я знаю, что в какой-то момент, когда всё уже невыносимо, Господь дает «второе дыхание», разрешается неразрешимое. Нам кажется, что всё в тупике, но именно тогда приходит неожиданная помощь, неожиданный просвет. Только бы Господь был с нами. Он ведь и с нами страдает. И Он берет на Себя наши немощи. Ежедневно молитвенно помню Вас. Пусть Он укрепит Вас и даст Вам мир.
С любовью.
Ваш пр. А. Мень
VII
Неизвестные тексты отца Александра
БЕСЕДА О ВЕРЕ И СПАСЕНИИ
2 марта 1986 г.
Это моя беседа с отцом Александром, происходившая у нас дома и записанная на магнитофон. Она протекала в форме диалога, а точнее, в форме моих вопросов и ответов отца. И начинается она с моего довольно пространного и, возможно, наивного вопроса. Обозначу себя инициалами «В. И.», а отца — буквами «О. А.» Я не стал редактировать живую речь отца Александра и ограничился лишь устранением случайных оговорок.
В. И. Я хотел бы спросить Вас о проблеме веры и спасения. В Евангелии от Марка написано: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет». А в другом месте Евангелия написано, что «верующий на суд не приходит, а неверующий уже осужден». Возникает вопрос: «Кто же верующий?» У пророка Иоиля сказано: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется». То есть он уже верующий? С другой стороны, Марк поясняет, кто же такие верующие: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы». По этому критерию вообще мало тех, кого можно назвать верующими. Мы, по крайней мере, вряд ли таковы. В общем, кто же тогда спасется? И как быть в связи с этим с анонимными христианами, с тем, кто не крещен и формально является неверующим, но живет как христианин, и, наоборот, с тем, кто является формально верующим, но не живет по вере, и т. д. Вот так — кто верующий и кто спасется?
О. А. Дело в том, что здесь есть одна проблема, которая не должна быть упущена. В Евангелии отнюдь не всё расставлено по своим местам. Остается место для тайны, для вопроса, и сказать, что Евангелие нам предлагает точную, как бы научную дефиницию, определяющую, кто спасется, — это, пожалуй, было бы просто клеветой на слово Божие. И надо понять, что имел в виду евангелист, когда он говорил: верующих будет сопровождать то‑то и то‑то. Но самое главное, что здесь ведь надо учитывать — когда мы говорим о спасении человека, то нам кажется, речь идет просто о его эсхатологической судьбе: человек умер (каждый умирает) — либо он попадет в благое бытие, в рай, либо он попадет в дурное, тоже бытие, ад. Значит, тот, кто попал в дурное бытие, тот погиб, кто попал в благое — спасся.
Я думаю, что такое воззрение, оно упрощает ситуацию. Во–первых, у нас нет никакого основания переносить саму тайну спасения в личную эсхатологию человека, потому что спасение — это нечто совершенно актуальное. Когда Господь пришел к Закхею, Он сказал: «Днесь спасение дому сему». Он же не сказал, что вот Закхей умрет и тогда он спасется, — Он сказал «днесь», то есть сегодня, здесь. И неоднократно об этом сказано. Поэтому этот вопрос надо поставить во главу угла. И спасение, хотя само по себе это выражение, само слово это носит негативный характер — спасение от чего‑то, от какого‑то бедствия, какого‑то несчастья, мы можем говорить о спасении от мирового зла, — но на самом деле негативное определение является определением далеко не достаточным. На самом деле спасение есть подлинная жизнь человека. Подлинная жизнь человека в его общении с божественным, в его реализации себя. Поэтому это может прийти к человеку здесь и теперь. Вспомните, как говорит апостол: «а спасенные» — он говорит о спасенных как о ныне живущих. Это вовсе не значит, что эти люди не могут потом впасть в грех или что‑то еще, — это люди, которые переживают жизнь в Боге сегодня.
