Филип Шенон - Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования
Выслушав совершенно невероятную историю о Ферри, Форд сделал для себя пометки (правда, он неправильно записал фамилию: Ferry вместо Ferrie). Судя по тому, что он услышал, Ферри, который, как сказал корреспондент, «носит парик и накладные брови» (у Ферри была такая болезнь – аллопеция, при которой выпадают волосы), был уволен из авиакомпании «за гомосексуальные действия» в отношении мальчиков-подростков.
Детройтский корреспондент рассказывал, что Ферри также связан с людьми из мира организованной преступности, в Новом Орлеане он по совместительству работал сыщиком у некоего адвоката, который представлял интересы главаря местной бандитской группировки Карлоса Марцелло, и поговаривали, что после того, как Министерство юстиции при администрации Кеннеди пыталось депортировать Марцелло, Ферри на самолете доставил его обратно в США. «Возможно, знал О в ГАП, – записал Форд в своем блокноте, имея в виду Освальда и “Гражданский авиапатруль”. – Ли Харви Освальд – гомосексуалист?» Он пытался представить, как все это сочетается: если Освальд был связан с Ферри благодаря гомосексуальной ориентации или благодаря знакомым в группах кубинских изгнанников, означало ли это, что он также был связан с боссом мафии, который решил поквитаться с Кеннеди?
Из штатных сотрудников комиссии расследование слухов о Ферри – и о возможной связи Освальда с другими представителями организованной преступности Нового Орлеана – было поручено Уэсли Либлеру. Во время своей июльской поездки в Новый Орлеан Либлер не нашел ничего, что указывало бы на наличие хоть сколько-нибудь серьезного заговора с участием Ферри или мафии. В результате в отчете комиссии не содержалось никаких упоминаний о слухах насчет Ферри. «ФБР основательно проверило Ферри, – говорил впоследствии Либлер. – Но это ничего нам не дало»[26]7.
Ближе к концу расследования Форд, по его словам, убедился, что конспирологических версий в деле о покушении не избежать, учитывая «запутанность событий и странное совпадение фактов», которые обнаруживаются в ходе расследования комиссии8. «Задним числом кажется, что невероятные совпадения, которые имели место, никак не могли произойти – и тем не менее произошли».
В беседе со Стайлсом Форд прошелся по всем возможным конспирологическим теориям. Вместе они придумали, как с этим разобраться. Они заметили, что большая часть версий заговора строилась на том, что Освальд был «подсажен» на Техасский склад школьных учебников. Так ли это? Они изучили информацию о том, каким образом Освальд в октябре получил эту работу: по просьбе Марины Освальд Рут Пейн позвонила заведующему складом учебников, и тот согласился встретиться с Освальдом, а потом взял его на работу. Склад школьных учебников в Далласе располагался в двух зданиях. И если заведующий не был сам замешан в заговоре, то Освальда отправили работать в здание на Дили-Плаза по чистой случайности.
И еще один способ упорядочить версии Форд нашел, изучив и проанализировав календарь за последние месяцы 1963 года. Если заговорщики, товарищи Освальда, специально устроили его на работу на склад школьных учебников, они должны были заранее знать, что кортеж Кеннеди будет проезжать мимо этого здания. Форд изучил хронологию поездки Кеннеди в Техас и то, как готовились к этой поездке в Белом доме. Из расписаний явствовало: то, что Кеннеди собирается посетить Техас 21 и 22 ноября, стало широко известно в конце сентября, когда Освальд находился в Мексике9. Но Даллас окончательно включили в план поездки только 9 ноября – к тому моменту Освальд уже три недели работал на складе школьных учебников. И только 19 ноября, всего за три дня до прибытия Кеннеди, был опубликован утвержденный маршрут, согласно которому президентский кортеж должен был проследовать мимо Техасского склада школьных учебников. В итоге Форд убедился, что только «по чистой случайности» Освальд оказался в здании, из которого мог выстрелить в президента. «Судьба привела его в нужное время в нужное место, чтобы он сделал свое черное дело».
Форд чувствовал, что ход событий в воскресенье, 24 ноября, в день, когда убили Освальда, ясно показывает, что Руби также не участвовал в заговоре. «Совершенно случайно» у Руби появилось время, необходимое для того, чтобы проникнуть в подвальное помещение управления полиции и застрелить Освальда. С переводом Освальда в окружную тюрьму в последнюю минуту произошла задержка – по просьбе федерального инспектора Управления почтовой службы США, который хотел задать несколько вопросов обвиняемому: инспектор был на воскресной службе в церкви и никак не мог прийти туда раньше. И эта недолгая отсрочка дала Руби необходимое время – он находился в тот момент в отделении Western Union через дорогу, отправлял денежный перевод в 25 долларов одной из своих стриптизерш. Если бы перевод Освальда в окружную тюрьму произошел раньше на две-три минуты, Руби мог прийти на место слишком поздно.
Форда огорчала неспособность комиссии сделать вывод о мотивах Освальда. В своей книге, написанной вместе со Стайлсом, и в более поздних комментариях об убийстве Форд высказывал предположение о том, что навело Освальда на мысль убить президента Кеннеди, и его объяснение оказалось наиболее подробным, а во многих отношениях и самым осмысленным из всех, что выдвигались членами комиссии.
По мнению Форда, ответы следует искать в «Историческом дневнике» Освальда. В своих действиях Освальд руководствовался вовсе не политическими принципами, во всяком случае, политика была для него не главное. Его «так называемый марксизм» был «мешаниной из революционной диалектики и мечты о справедливом обществе, о котором он имел весьма туманное представление». На самом деле, как думал Форд, Освальд жаждал внимания, а чисто детское упрямство не позволяло ему отказаться от заявленной цели. У Форда было четверо детей, трое из них мальчики, и он думал, что достаточно разбирается в детской психологии, чтобы понять: в поступках Освальда было что-то от подросткового бунтарства. В «Историческом дневнике» мы видим «живой автопортрет молодого человека, который, когда ему не удается получить желаемое, переживает это как личную трагедию и совершает необдуманные поступки, чтобы привлечь к себе внимание», писал Форд. «Сталкиваясь с непреодолимым препятствием, обычный человек стукнет кулаком по столу или, еще лучше, скажет: это мне урок на будущее. Но Ли Харви Освальд не таков… Он был как ребенок: если ему не удается привлечь к себе внимание, он ломает и разбрасывает игрушки, чтобы его заметили».
Форд думал, что у Освальда были еще и другие мотивы, хотя ни в своей книге, ни в публичных выступлениях сказать об этом не решился. Это касалось сексуальности Освальда. Члены комиссии не раз слышали от свидетелей о сексуальных проблемах Освальда. Форд предположил, что Освальд был импотентом10. Когда Марина в шутку пожаловалась знакомым, что он неважно исполняет свой супружеский долг, он почувствовал себя таким униженным, что взял ружье и пошел на Дили-Плаза – доказать, что он не тряпка. «У меня было такое чувство, и я думаю, у других тоже, что упреки жены в импотенции сильно задели его, – говорил Форд в прежде не публиковавшемся интервью. – Он вынужден был что-то сделать, чтобы доказать свою мужественность».
Читая черновые варианты отчета, Форд и его референты набросали пространные списки редакторских замечаний, которые Форд затем предложил комиссии. Редакторские замечания Форда проследить проще, поскольку он привел их – отдельно по каждой главе – в письме на бланке Палаты представителей, адресованном Рэнкину. Большую часть поправок Форда охотно приняли: он часто находил ошибки, видимо, его референты внимательно изучили текст. В письме от 2 сентября он просил Рэнкина, чтобы комиссия исправила утверждение, что Освальд почти не употреблял спиртного, – такое утверждение поставило бы под сомнение надежность показаний свидетелей, которые видели Освальда в барах в Новом Орлеане и в Далласе11. «Из документов явствует, что он употреблял спиртное, а иногда даже чрезмерно, когда жил в России, а также в Новом Орлеане в 1963 году». По совету Форда этот абзац вычеркнули.
Он предложил и еще одно изменение, которое впоследствии вызовет много разнотолков: попросил переписать ключевую фразу о медэкспертизе так, чтобы непосвященному было понятно, где именно на теле Кеннеди находилось входное отверстие первой пули – той самой, что затем попала в Коннелли. В черновом варианте изначально говорилось, что «пуля вошла в его спину в месте чуть выше лопатки и правее позвоночника»12. В своей копии Форд зачеркнул эти слова и заменил их на следующие: «Пуля вошла в основание его шеи чуть правее позвоночника». И эти изменения были внесены. Впоследствии, через много лет, Форд объяснял, что он всего лишь хотел уточнить место ранения. «Для любого здравомыслящего человека “над лопаткой и справа” означает где-то очень высоко и сбоку – я именно так понял». Сторонники версий заговора будут потом уверять, что Форд этой правкой хотел ввести читателей в заблуждение относительно траектории пули, поддерживая тем самым свою версию одной пули. На самом же деле правка Форда, похоже, лишний раз доказывала, что комиссия по-прежнему точно не знала, где же прошли пули.
