Георгий Эфрон - Письма М. И. Цветаевой
24/III-41
Милая Аля!
Надеюсь, что ты получила мои первые две открытки. У меня начались весенние семидневные каникулы. Я в них много читаю, хожу по городу. Все стараюсь достать побольше критической литературы. В этой четверти, как и в двух предыдущих у меня две посредств<енных> отметки — на этот раз по физике и географии. Что буду делать летом — не знаю. Вряд ли куда-нибудь уедем. Возможно, буду ездить к Лиле на дачу, или что-нибудь в этом роде. Теперь осталась одна четверть — самая трудная и ответственная. Не переношу физики — и она меня тоже недолюбливает. Верно, скучное письмо? Но ничего интересного со мной не происходит, так что почти не о чем писать. Но хорошо, что приближается лето — как-то радостнее будет, да и погода приятнее. Живу жизнью довольно бесцветной, но всё хорошее еще впереди. И все-таки приятно, что приближается лето — всё же может будет веселее, чем зимой. Всем сердцем с тобой и целую крепко. Твой брат Мур.
13. IV-41
Милая Аля!
Получил, также как и мама, твое письмо от 4.IV-41. Очень был рад, так как всегда с большим интересом жду от тебя вестей. Сегодня, как известно — выходной, и оттого наконец могу написать, а то школа и уроки не оставляют времени. В своем письме ты пишешь, что мои слова о том, что я «никогда не буду рисовать» — относительны. Ты меня не совсем хорошо поняла — я писал лишь о том, что художество не будет моей основной профессией; продолжать же рисовать для развлечения я конечно буду. Вследствие школы и наличия уроков, мой день располагается довольно однообразно — утром: вставание в 7 часов, смывание, поедание и убегание в школу. Школа до 2-х с 1/2 часов. Потом — дома: завтрак, приготовление уроков, валяние, слушание радио, обед, слушание радио до постели в 11 часов. На завтра — противная перспектива в виде контрольной работы по геометрии. Я составляю себе неплохую библиотечку нужных мне книг. Твой «альманах с Маяковским» давно взят от Лили и красуется у меня на полке. С каждым днем я начинаю всё более ценить Чайковского. Для меня он не композитор, а друг. Что за музыка! Я готов слушать его четвертую, пятую и шестую (патетическую) симфонии, затаив дыхание — а ведь ты меня знаешь, как я туг на восторги. Вообще раскрытие музыкального творчества Чайковского было для меня основным событием моего пребывания в Москве. Его музыку я ощущаю как что-то родное. Вообще этот комплекс ощущений трудно передаваем словами. В своем письме ты пишешь, что с такой тетушкой как Лиля все пути открыты (в смысле посещения театров). Дело в том, что теперь отменили контрамарки, и приходится или идти клянчить билет у какой-нибудь знакомой лилиной актрисы — что я не намереваюсь делать, так как не вижу себя в роли просителя «от тетушки» — или же если дадут откуда-нибудь билет, то на так называемые «свободные места», откуда каждый может тебя выгнать — нет, благодарю покорно! Если уж идти в театр, то по крайней мере надо сидеть на хороших, солидных местах, а то противно. Заметь, я бы мог купить билет, но просто как-то не тянет — даже на Пристли, которого расхвалили — и то не пошел. Довольно интересную жизнь я вел в период моего пребывания в Голицыне, около дома отдыха Писателей (в период времени декабрь — лето 1939–1940 гг.). Ходил я там в сельскую школу, брал уроки математики у завуч’а, а прямо после школы приходил в дом отдыха, где завтракал и обедал в сопровождении хора писателей, критиков, драматургов, сценаристов, поэтов и т. п. Такое сальто-мортале (от школы до писателя) было довольно живописно и давало богатую пищу для интересных наблюдений и знакомств. Беспрерывная смена людей в доме отдыха, красочный коктейль, хоровод меняющихся людей, всё это составляло порой интересное зрелище. Учился я там немного — большей частью болел. Болел много, обильно, упорно и с разнообразием. Болел я и тяжелой простудой, и насморком, и гриппом, осложнившимся ангиной, и ангиной, осложнившейся гриппом, и краснухой, осложнившейся форменным воспалением легких… Приезжал доктор из Литфонда, говорил: «Ну-с, милейший…» и начинал терпеливо выстукивать. Когда я выздоровел и вновь пошел в школу, и приблизились испытания, то в Москве схватил свинку и опять слег. Завуч за меня хлопотал, и я был переведен в 8-й класс без испытаний с роскошным свидетельством Наркомата Путей Сообщения. После Голицыне мы жили в Университете у одного профессора в квартире (ул. Герцена), жили у Лили, я поступил в 167 П2 школу, потом нашли эту комнату на бульваре, я перешел в 326-ю школу, потом эту школу перевели в 335-ю школу, потом меня перевели в первую смену… Уф! Рад, что ты любишь «Евг<ения> Онегина». Я делал огромный доклад на тему «Евгений Онегин — столичное общество», за который меня хвалили и называли «замечательным». Как видишь, хвастаться я не разучился. Между прочим, теперь стал неплохо учиться по математике — на хорошо, а по черчению получаю только отличные отметки, хотя оно очень трудно. Ну вот и всё. Целую крепко. Твой брат Мур
24. V-41
Милая Аля!
Пишу после завтрака — 1 ч. 30 мин. дня. Сейчас у меня пора испытаний. Успешно сдал алгебру (хор.) и физику (пос.). Сегодня написал сочинение (отметки еще не знаю). Тема: Защита родины в «Слове о полку Игореве». Осталось еще сдать: литературу, геометрию, французский, анатомию (всё это устно). Всё это будет длиться до 5-го включительно. Получил паспорт и прописался. Удалось достать однотомник произведений Маяковского (40-й г. издания) — самый шикарный. У нас лето неуверенное — то дожди, то солнце всходит. Собираюсь идти продавать ненужные учебники. К испытаниям готовлюсь не интенсивно — всё равно я практически в 9-й кл<асс> уже перешел. Наоборот, все наши ученики беснуются и приходят в ярость, когда я к ним подхожу, поднимая палец и говоря: «Мальчики-девочки, не волнуйтесь!». Вообще товарищи сильно переживают всяческие консультации, перспективы отметок и т. д., а также футбол и «Спартак припух». «Знаешь, Семичастный как рванет в ворота, а тут Леонтьев как даст Семичастному, а судья ка-ак засвистит, тут Спартак и припух!». После испытаний собираемся в экскурсию — в Болшево: там будем осматривать молочный совхоз. Я начал различать много школьных стилей: говорить: «я засыпаюсь», когда все знают, что ты отличник, или заявлять о том, что ты не готовился, а на испытании всё знать, и т. д. и т. п. И всё это сопровождается шумом, криком и мрачными предчувствиями. Я совершенно себе не представляю, что буду делать, когда настанут каникулы. Обычно дело представляется так: когда учусь, желаю каникул, когда — каникулы, то желаю школы… дело известное. В каникулах я обычно шныряю по книжным лавкам улицы Горького и Кузнецкого моста, иногда продаю свои книги. Изредка хожу в кино. Просто нечего делать. Кстати, я перестал расти, не в пример одному товарищу моему — огромного роста, и все оглядываются. Теперь я — нормального роста, как надо. Вчера был в саду «Эрмитаж» на открытии — было пустынно и холодно и где-то наверху хрипел духовой оркестр. На Кузнецком открылась выставка карикатуры — нужно будет пойти. Вчера видел картину «Фронтовые подруги»[33] — хороша документальная часть фильма. Скоро на экранах столицы появится новая американская картина: «Песнь любви», где играет Ян Кипура. Когда показывали «Большой Вальс»[34] с Фернаном Гравэ и Луизой Рейнер, все наши девицы смотрели по 8—10 раз. Первый раз в жизни забыл об именинах — и проворонил их. Если бы ты меня видела, то узнала бы с трудом — я не похож на мешковатого субъекта 39 12 года. Я очень сильно похудел, что мне очень идет. Стал хорошо одеваться. Если сравнить с «субъектом», то раньше был крайне болтлив, а теперь обладаю сельф-контролем.[35] Сегодня решил написать тебе письмо большое, а то обычно письма мои какие-то плюгавые выходят, и скучно читать. Продал отдельные произведения — раз есть однотомник. Бережно храню Гофмана — очень занимательно читать его. У нас в Москве на эстрадном горизонте поднялась новая звезда: Ираклий Андроников (устные рассказы), который имеет огромный успех. Я уже был четыре раза на его вечерах в клубе МГУ.
В первый раз был в Зоопарке. Там много интересных зверей — африканский бегемот, жирафа, разные среднеазиатские птицы. Посетители всё делают, чтобы звери как-нибудь их заметили — каждый рад, когда зверь именно на него обращает внимание. Долго прокривлявшись перед отделом рогатых, мне удалось получить привет от забавного марсельского барашка, в виде блеяния. Потом я видел, как слон «Вовка» погрозил хоботом одной даме, которая его дразнила. Вообще в Зоопарке приятно иногда посидеть просто так, читая книжку.
Недавно прочел «1919-й г.» Дос-Пассоса. Очень понравилось. Маме удалось достать 10 томов Лескова (полное собрание сочинений). Действительно, что я буду делать летом? Вряд ли мы куда-нибудь уедем. Возможно, будем навещать знакомых на дачах. В следующем году собираюсь заняться лыжами. Список моих любимых книг: Чехов, повести и рассказы; Сартр, «Тошнота»; Кафка, «Замок»; Э. По, повести и рассказы; А. Дёблин, «Берлин Александерплац»; Марк Твэн, повести и рассказы; Гофман, новеллы и повести; Дабит, рассказы. Любимые поэты: Пушкин, Лермонтов, Валери, Готье, Расин, Маяковский, Маллармэ. Сейчас — 3 часа 30 минут. Пора кончать. Мама сейчас пойдет и опустит оба письма: мое и ее. Пиши мне почаще. До свидания. Жму крепко руку, целую крепко.
