Георгий Санников - Большая Охота. Разгром УПА
Я не присутствовал на встрече в ЦК, но от товарищей знал, что Кириченко остался недоволен. Он упрекал чекистов в слабой работе с Куком и возмущался его отказом сотрудничать с госбезопасностью.
К счастью Кириченко понимал, что открытый судебный процесс над Куком нецелесообразен и согласился с чекистами, что торопиться с окончательными выводами по Куку не следует. Высказывал он и свою точку зрения:
— Достойный противник. Жаль, едва ли вы сможете заставить его работать на нас. Таких, как Кук, следовало бы уничтожить намного раньше. Именно такие руководители ОУН очень опасны.
Какое-то время и Кук после встречи с Кириченко был задумчив, малоразговорчив. Ушел, как говорится, в себя. Особо не делился он и с Уляной, а может быть, как это часто бывало, обсуждали они свои проблемы шепотом да еще и под одеялом. Кто их знает, что они говорили друг другу…
Однажды Уляна попросила достать ей карандаши для рисования. О том, что она рисует и любит это дело, нам было известно. Действительно, спустя несколько дней, она показала рисунки, сделанные ею по памяти. Лучше всего у нее получались люди, животные, особенно портреты. Как-то мы разговаривали с Куком, увлеклись, не обращая внимания на сидевшую напротив на кровати Уляну. Разговор с Куком был длинный, как всегда в конце перешли на бесконечный политический спор, который был перед моим уходом прерван Уляной. Она протянула нарисованные на куске ватмана портреты обоих спорщиков. Черты, характерные детали лиц и выражений были схвачены Уляной точно. Уляна по просьбе подарила мне портрет, но по указанию Николая Ивановича его приобщили к делу. Уверен, что в деле Кука в архивах службы безопасности Украины по сей день лежит в канцелярском пакете тот кусок ватмана.
Со временем у меня, наверное, и у Кука исчезла внутренняя напряженность. Я заставил себя полностью отключиться от мысли, что работаю под техникой и каждое неудачно сказанное слово может принести большие неприятности. Когда я впервые доложил Николаю Ивановичу, что с помощью знакомых девчат из ОТО «стер» с пленки неудачно примененные слова, начальник отдела, как часто он делал в подобных случаях, загадочно-хитро прищурился, улыбнулся и бросил:
— Не упускай ни в коем случае ни одной оперативно интересной ситуации. Все остальное не так важно.
Больше мы к этому вопросу не возвращались. Скупой на похвалы Николай Иванович пару раз на совещании похвалил меня за умелую работу с Куком. Это было объективно и заслуженно — свидетельствовала пленка, хладнокровно фиксирующая все встречи с объектом…
* * *Самыми интересными были беседы с Куком на исторические темы. Историю Украины, ее культуры, громадное литературное наследие, народные традиции, даже музыку Кук знал, наверное, в совершенстве, во всяком случае в большом объемном выражении. Я любил слушать часто увлекающегося Кука, изредка бросая ему, казалось, в нужный момент и в нужное время свои замечания и реплики, не забывая, для чего я приставлен к этому человеку. Мне казалось, я не только делаю крайне нужное для государства дело, но и постепенно оказываю на Кука политическое воздействие. Однако стоило только снова встать на марксистско-ленинские позиции по тому или иному вопросу, как я тут же получал аргументированные и глубокие возражения. Я мог «тягаться» с Куком по философии, земельному и национальному вопросам, мы всегда оставались каждый на своих позициях. Но по истории и литературе Украины я значительно уступал противнику. Как я ни старался превзойти Кука, до конца наших встреч так и не смог достичь этого. Зато я брал реванш в философии, политэкономии, политических учениях. Еще бы, всего лишь два года назад на последнем курсе университета нам читал лекции лучший в стране специалист по политучениям, приехавший специально из Москвы к студентам-юристам, знаменитый своими научными работами академик Покровский. Тот самый, которому резко отвечал Сталин в 11-м томе на 315-й странице.
Много говорили и спорили о работах всемирно известного украинского историка Грушевского, который доказывал, что Украина является частью Восточной Европы, поэтому тяготеет именно к Европе, но никак не к России. Это вызывало у меня горячее возражение.
— Как же так, — возмущался я, — что значит, Украина тяготеет к Восточной Европе, а не к России?
— А я вам доказываю, что именно Украина граничила с Европой, с той же Польшей, Венгрией, Чехией. А это же Европа. В XIV и XV веках и Украина, и Белоруссия находились в составе польско-литовской державы, составляя большую ее часть. Вот почему из этого должно следовать, что Украина более относится к Восточной Европе, а не к России. Кстати, польско-литовская уния в конечном итоге стала называться «Речь Посполита», это в переводе с польского означает «Республика».
— Но позвольте, уважаемый Василий Степанович, — говорил я, стараясь оставаться спокойным и сдерживая поднимающуюся откуда-то изнутри клокочущую ярость, вызываемую таким откровенным попранием марксистско-ленинских исторических положений о возникновении и развитии государств и наций, которые в течение нескольких лет мною старательно изучались и в школе, и в университете. — Правильно, это имело место в XIV и XV веках. Но что было на территории нынешней Украины в IХ — ХI веках? В последующих после XV века столетиях? Что такое Киевская Русь? Что такое сегодняшняя Левобережная Украина? Влияние России настолько велико, что украинское население нынешних Харьковской, Запорожской, Донецкой, Днепропетровской и других областей этой части Украины говорит в большинстве своем на русском языке.
— Я согласен, налицо влияние граничащей с этой частью Украины России, и от этого никуда не уйдешь. Но здесь и сознательное, силовое заселение этой части Украины русскими, вследствие политики русификации Украины, проводившейся царской Россией а затем так же активно продолженной советской властью. Украина столетиями была между двух огней, между молотом и наковальней. С одной стороны, Запад — Польша, Австрия, Венгрия, Германия, а с Востока — ваша великая Россия. Мы всегда дрались на два фронта.
— Да если бы не Богдан Хмельницкий, который пошел на союз с Россией, чтобы защитить Украину прежде всего от посягательств Речи Посполитой, сегодня вообще Украины, как государства, и не было бы. Нас всегда объединяли три единых кита — православная вера, православное государство и православный народ.
— Согласен, но ярмо, что польское, что русское, всегда одинаково. Порет крестьянина украинского русский боярин, помещик или шляхтич польский — разницы нет.
— А вот Богдан Хмельницкий говорил другое, — горячо возражаю я Куку. — Вы это конечно знаете: «Пусть теми же батогами бьют мужика украинского, но все легче будет — хоть вера одна».
— Тут вы правы. Разве что не так обидно. Вроде бы легче не от поганого ляха плетью получать, а от своего единоверца. Процесс формирования нации идет не только внутри зарождающейся нации, не только в границах будущего государства, создается не только благодаря внутренним материальным и духовным ресурсам, включающими в себя одновременно развивающиеся и язык, и культуру, но и играющими в этом процессе весьма значительную роль внешними факторами. К ним относятся внешние связи с соседями, сила их и взаимное влияние.
В этом смысле благом для развивающейся украинской нации была приличная отдаленность от германских племен, всегда традиционно презрительно относившихся к славянам. Ведь поляки тоже были славяне и служили как бы буфером между тевтонцами и славянскими княжествами на восток от Польши, ибо славяне были язычниками, а немцы стали намного раньше славян христианами. При этом приняли христианство от католического Ватикана. Киевская же Русь значительно позже вошла в лоно христианской церкви, но православного толка, то есть подчинилась Византии. Первой обратилась в христианство киевская княгиня Ольга, и только внук ее, святой Владимир, в 988 году крестился вместе с народом, сбросив с киевских круч языческого бога Перуна в воды Днепра. По преданию, народ Киевской Руси шел к водам как раз с того места, где стоит ныне памятник святому Владимиру с крестом. Шел народ к воде и по долине, получившей название Крещатик.
Расцвет Киевской Руси приходится на конец XII века. Именно в те годы создается могучее политическое объединение, в которое входило десять земель: Киевская, Новгородская, Суздальская, Рязанская, Переяславская, Черниговская, Смоленская, Полоцкая, Волынская и Галицкая. Даже после распада Киевской Руси долгие годы оставались прочные и стабильно действовавшие экономические и культурные связи. Всех объединял общий геральдический знак — трезубец. Этот символ государственности имел тогда особую магическую силу…
Кук мог часами рассказывать о становлении и развитии Киевской Руси, ее расцвете и падении. Он считал, что падение Киевского государства началось с междоусобной борьбы за власть среди Рюриковичей, правящих в Киевской Руси. Беспрерывные войны между собой истощали основу тогдашней экономики — сельское хозяйство, тормозили развитие возникающей нации. Он уверял, что все демократические начала в Киевской Руси, в том числе и имевшая там место боярская дума, имели свое происхождение от византийских греков. Византия таким образом способствовала развитию совершенно новых для того времени отношений между властью и народом, между князем и его боярами. Появилась новая форма государственного правления.
