Василий Ливанов - Невыдуманный Пастернак. Памятные встречи (сборник)
Но Ивинская не выбирает для Пастернака выражений, ее цель – оклеветать Ливанова, представить большого художника, определенного Пастернаком как «мятежник», на которого всякие начальники советского искусства давно навесили ярлык «неуправляемый», – послушным сталинским холопом, человеком случайным в пастернаковском окружении.
Ивинская пишет: «Ливанов рассказывал, что в свое время на приеме в Кремле…». Да, рассказывал, но не Ивинской. А сам Пастернак прекрасно знал историю разговора своего друга со Сталиным о Гамлете, и если пересказывал его своей любовнице, то, естественно, со слов друга, впоследствии точно записанных Евгенией Ливановой. Точность ее записи я свидетельствую, так как сам слышал этот рассказ от отца, который он неоднократно повторял для своих друзей и гостей, и не раз – по просьбе Бориса Пастернака.
Читаем у Евг. Ливановой:
«Из воспоминаний Борис Николаевич (Ливанов. – В. Л.) многое не написал. Он часто рассказывал. И теперь пишу то, что отчетливо запомнилось.
…Прием в Кремле первых лауреатов Сталинской премии. Год – 1940-й. Один стол для членов правительства, в центре – Сталин. Столы для приглашенных стояли к правительственному торцами.
В конце приема ко мне подошел офицер, попросил “пройти за ним”.
– Куда мы идем?
Он ничего не ответил.
Полуосвещенные залы Кремля. Мы движемся из одного в другой. Наконец остановились у закрытой двери. Он постучал. Открыл Ворошилов.
– Здравствуйте, проходите.
Среди знакомых лиц много артистов.
Жданов играет на рояле Чайковского.
Вошел Сталин и, с приветственным жестом обращаясь к каждому, называл по фамилии. Поздоровавшись, спросил:
– Может быть, посмотрим фильм? Какой фильм будем смотреть? “Если завтра война” – посмотрим?
В фильме были кадры гитлеровской военной хроники. Потом предложил посмотреть “Волга-Волга”. Когда просмотр кончился, официанты стали разносить вина, кофе, фрукты.
Переходя от одной группы гостей к другой, Сталин оказался около меня. Сел на стул и предложил мне сесть на стоящий рядом. Начал разговор о Художественном театре. Между прочим сказал:
– Вы не вовремя поставили “Три сестры”. Чехов расслабляет. А сейчас такое время, когда люди должны верить в свои силы.
– Это прекрасный спектакль!
– Тем более, – сказал Сталин.
Потом спросил о “Гамлете”, который театр в это время репетировал. Я стал рассказывать о замысле нашего спектакля. Сталин внимательно слушал, иногда задавал вопросы, требующие точного, недвусмысленного ответа. Время от времени он чуть подымал руку, и напротив нас раздвигалась часть стены, выходил человек, неся на подносе две рюмки с коньяком: маленькую для Сталина, довольно большую – для меня. Сталин предлагал мне выпить и выпивал сам. Через некоторое время я заметил военного, появившегося у меня за спиной. Я понимал, что засиделся рядом со Сталиным. Но что он хочет, этот военный? Чтобы я прервал разговор и, извинившись, ушел? Вдруг военный больно нажал мне на плечо. Я рефлекторно хлопнул его по руке.
– В чем дело? – повернувшись к военному, спросил Сталин. – Мы вам мешаем?
Того как ветром сдуло.
Заканчивая разговор, Сталин спросил:
– Ваш Гамлет – сильный человек?
– Да.
– Это хорошо, потому что слабых бьют, – сказал Сталин.
Я посмотрел на часы: семь утра.
– Отчего вы забеспокоились?
– Что думает моя жена. Ушел на прием в семь вечера, а сейчас…
– Как зовут вашу жену?
– Евгения Казимировна.
– Передайте Евгении Казимировне привет от товарища Сталина.
Сталин поднялся и подвел меня к большой группе гостей. Предложил тост за актеров. Неожиданно спросил:
– А почему вы не в партии, товарищ Ливанов?
– Товарищ Сталин, я очень люблю свои недостатки.
Несколько секунд напряженной тишины, и Сталин расхохотался. Все потянулись к нему чокаться.
В это же утро я позвонил Леонтьеву – директору Большого театра. Он ведал в Кремле концертами.
– Знаешь…
– Я буду в Кремле сегодня. Постараюсь узнать. Позвони мне в четыре часа.
– …Боря, не волнуйся! Товарищ Сталин сказал: приятно было поговорить с мыслящим артистом.
Начались звонки из газет:
– Борис Николаевич, вы долго разговаривали с товарищем Сталиным. Дайте интервью.
– Обратитесь к товарищу Сталину. Если он согласен – дам.
Второй раз не перезванивали»[26].
Борис Пастернак на Первом съезде писателей. 1934 г.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Г.К. Честертон (1874–1936) – английский христианский мыслитель, журналист и писатель конца XIX – начала XX веков.
2
Здесь и далее воспоминания Е.К. Ливановой цитируются по книге: Б. Ливанов. M: Изд-во ВТО, 1984.
3
Пастернак Б. Поэмы. М.: Советский писатель, 1933.
4
Борис – Ливанов; Ал. Ник. – Толстой; Ал. Тихонов – критик (не путать с поэтом Ник. Тихоновым).
5
Письма Пастернака даются в орфографии и манере автора. – В. Л.
6
Ольга Михайловна Фрейденберг – двоюродная сестра Б. Пастернака, профессор древних языков.
7
В Лаврушинском переулке, где жил Пастернак
8
Храпченко М.Б. – в 1939–1948 гг. председатель Комитета по делам искусств при Совете министров СССР.
9
Сахновский В.Г. – режиссер МХАТа.
10
Вит. Як. – Виленкин, помощник Немировича-Данченко по литературной части. Крестик, поставленный Пастернаком около имени-отчества Виленкина, обозначает знак особой осторожности. Немировича-Данченко окружали всякого рода помощники. Некоторые из них фиксировали каждый шаг Немировича-Данченко, записывали каждое слово, так сказать, «для истории». Мхатовские остряки, очевидно, не без оснований злословили, что этими записями постоянно интересуются не только в театральной среде.
11
Ольга Сергеевна Бокшанская – секретарь Немировича-Данченко, сестра жены М. Булгакова Елены Сергеевны.
12
Литература и искусство. 1943. 30 июня.
13
Я не стал уточнять фамилию этого человека. Все эти чиновники были на одно лицо – их персонификация не важна. – В. Л.
14
В феврале 1990 г. газета «Вечерняя Москва» опубликовала фотографию с похорон Б. Пастернака. Б. Ливанов – среди несущих гроб с телом поэта.
15
В те годы московские остряки дали Фурцевой прозвище «Никитские ворота».
16
«Огонек». 1990. № 8.
17
В этом плаще и шляпе он нарисован моим отцом в 1943 году. – В. Л.
18
Н.Н. Вильмонт – литературовед, переводчик, друг Б. Пастернака.
19
Женя Пастернак – первая жена поэта. Зинаида Николаевна в то время была женой Г. Нейгауза, друга поэта.
20
Особенно это заметно в переписке с О. Фрейденберг. – В. Л.
21
Вильмонт Ник. О Борисе Пастернаке: Воспоминания и мысли. М.: Советский писатель, 1989.
22
Стихотворение «Пик» Бараташвили в переводе Б. Пастернака.
23
Пастернак Б. Люди и положения // Пастернак Б. Собр. соч.: В 5 т. М., 1991. Т. 4. С. 397.
24
Там же. С. 398.
25
Маяковский. «Флейта-позвоночник».
26
Моей матери уже не было на свете, когда книга «Борис Ливанов» наконец находилась в гранках. Звонок из редакции: меня просят срочно приехать. Оказывается, из Отдела пропаганды ЦК КПСС обратились в редакцию, сказали, что необходимо снять эпизод разговора Б. Ливанова со Сталиным. Я стал звонить в ЦК по оставленному в редакции номеру. На мой вопрос, почему вдруг возникла такая необходимость, мне очень вежливо ответили, что для того, чтобы включать такой эпизод, его необходимо проверить и уточнить… в Институте марксизма-ленинизма (!). Ответ этот, прикрыв рукой мембрану телефона, я тут же передал редакторам. На меня замахали руками:– Это еще на десять лет! Во имя выхода книги – соглашайтесь! Эпизод со Сталиным был вынут из гранок с такой поспешностью, что забыли убрать имя Сталина из списка лиц, упоминаемых в книге. Так и значится Сталин на 71-й странице. Чиновников брежневского партаппарата невозможно заподозрить в инициативе по исключению из книги этого эпизода. Теперь я догадываюсь, кому мешала эта правдивая информация о разговоре Ливанова со Сталиным по поводу «Гамлета». И кто из «вхожих наверх» добивался ее исключения. – В. Л.
