Екатерина Светова, - Двор Алексея Михайловича в контексте абсолютизации царской власти
кин. В 1656 г. оружничим стал тогда еще окольничий Б.М. Хитрово, кото-
рому «государь указал Палату Оружейную ведати» 134.
Одно из направлений почетной придворной службы было связано с
чином постельничего, возглавлявшего Государеву Мастерскую палату.
Лицо, занимавшее чин постельничего, всегда указывалось в боярских кни-
гах и списках рядом с боярами, окольничими, думными дворянами. Служ-
ба постельничего считалась особо почетной и ответственной, благодаря ее
близости к государю. В источниках середины XVII в. отмечалось, что «че-
стью тот постельничий противо окольничего» 135.
Согласно боярским книгам и спискам, при Алексее Михайловиче по-
стельничими были представители фамилии Ртищевых: Михаил Алексее-
вич, Федор Михайлович, Григорий Иванович, а также в течение 10 лет
Федор Алексеевич Полтев (родственник Ртищевых, скончавшийся как и
Алексей Михайлович, в 1676 г.). В Боярской книге 1658 г. был зафиксиро-
ван поместный оклад Г.И. Ртищева, составивший 1000 четвертей (500 де-
сятин земли) и 160 рублей деньгами 136.
В крестоцеловальных записях, по которым приводились к присяге
дворцовые чины, отразились и их должностные обязанности: «их, госуда-
рева, здоровье во всем оберегати и государевой думы до его государева
указа не проносить не к кому…и в их государевом платье, и в постелях, и в
изголовьях, и в подушках, и в одеялах, никакого дурна не учинити, и зелья
и коренья лихова ни в чем не положить, ложно никак не затеяти и госуда-
ревой казны во всем оберегати накрепко, и самому … казною ни чем не
корыстоваться и без государева ведома никому ничего не отдавать» 137.
47 -
Из «крестоцеловальной записи» видно, насколько важна и ответст-
венна была служба постельничего во дворце. Он постоянно находился при
государе, ежедневно осматривал постель, белье царя, заведовал внутрен-
ним распорядком в царских покоях, принимал вещи и одежду царя (парад-
ную и обыденную) из Мастерской палаты. Царь, вероятно, советовался с
ним, делился своими идеями и мыслями, вот почему и запрещалось «госу-
даревы думы не проносить не к кому». Доверительные отношения, связы-
вавшие государя с постельничим, объясняют, почему Алексей Михайлович
на протяжении всего царствования выбирал на эту должность представи-
телей одной династии – Ртищевых, далеко не самой родовитой, но полно-
стью преданной царю.
Придворным чином также считался казначей, должность которого,
безусловно, была связана с хранением царской казны. В конце XV в. вели-
кокняжеская казна была выделена из состава дворца в самостоятельное ве-
домство и приобрела значение государственного центрального
финансового органа. В нее поступали оброчные деньги за пользование ве-
ликокняжескими мельницами и промысловыми угодьями. Основным на-
правлением должности дворцового казначея был контроль за сбором
рядовыми казначеями торговых и проездных пошлин 138.
В казначеи назначали не представителей княжеско-боярской знати, а
людей, близких к великому князю, а затем и царю, хорошо разбиравшихся
в финансовых вопросах и внешнеполитических связях, имевших право
вершить суд над отдельными категориями лиц и разбирать земельные тяж-
бы между «привилегированными феодалами и крестьянами» 139.
В XVII в. казначей – глава Казенного приказа, одного из дворцовых
приказов. Казначей по своему должностному положению входил в Бояр-
скую думу, занимая в ней положение, согласно «списку», между окольни-
чим и думным дворянином. В Боярской книге 1658 г. казначеем значился
Богдан Минич Дубровский с окладом в 150 рублей 140, который многие го-
ды возглавлял Казенный приказ. Казначей был обязан: «без государева ве-
48 -
дома из казны ничего никому не отдавать и во всем казну оберегати и по-
житку себе не учинити,… в исцовых исках судити в правду, другу не дру-
жити и посулов и поминок от судных дел не имати» 141. Еще одним
известным казначеем при Алексее Михайловиче был Афанасий Семенович
Нарбеков.
Важные придворные должности имели лица, занимавшие чин со-
кольничего, ловчего и ясельничего, а также возглавлявшие Конюшенный
приказ. Должности конюшего и ловчего упоминаются еще в «докончании»
детей Ивана Калиты, в середине XIV в. 142 На должность конюшего назна-
чали видных представителей старомосковской аристократии, как правило,
бояр. Г.К. Котошихин отмечал, что «кто бывает конюшим, и тот первой
боярин чином и честью». Известно, что в чине конюшего был Борис Году-
нов, ставший впоследствии царем.
После ликвидации чина конюшего главой Конюшенного приказа
стал назначаться ясельничий, ведавший царскими конюшнями и выездами
царя и цариц. В присяге ясельничего оговаривалось, что ему следовало «в
их государя седла, и в узды, и в плети, и в сани, и во всякой их конюшен-
ной наряд и у аргамака и у коня … не положити зелья и никому конюшен-
ного чину и с стороны никому ж не положити и над конюхами
стремянными, и над стадными, и над мастерами всякими смотрети и бере-
чи от всякого дурна без всякие хитрости» 143. Ясельничими были с 1648 г.
Ждан Васильевич Кондырев, с 1655 г. – Афанасий Иванович Матюшкин, а
с 1665 г. – Иван Афанасьевич Желябужский.
Матюшкин, будучи родственником царя и разделявший с ним
страсть к «охотничьей потехе», получил новый, введенный Алексеем Ми-
хайловичем, чин московского ловчего 144. Определенную роль в этом назна-
чении сыграла дружба Матюшкина еще с детского возраста с будущим
царем. В новой должности одной из основных задач московского ловчего
было обучение молодых сокольничих уставу царской охоты, собственно-
ручно написанному Алексеем Михайловичем под названием «Книга, гла-
49 -
големая Урядник. Новое уложение и устроение чина сокольничья пути» 145.
В Боярской книге 1658 г. отмечалось, что московскому ловчему Матюш-
кину был положен оклад в «1000 поместной чети, денежной с придачею в
150 рублев» 146. Постепенно чины ловчего и сокольничего приобретали все
большую значимость при дворе. Эти оба чина были объединены для А.
Матюшкина, и он стал «стольником и московским ловчим», к тому же
членом Боярской думы.
Значимым чином царского двора являлся шатерничий, в ведении ко-
торого находилась шатерная казна, «уборы» парадных Грановитой, Золо-
той и Ответной палат. Когда в этих палатах проходили посольские приемы
и пиры, шатерничий контролировал их убранство и готовность к приему
гостей. По окончании церемоний он контролировал сохранность «уборов»
и возвращение их в казну.
В иерархию дворцовых чинов входили и те лица, которые не воз-
главляли приказов, но по своей значимости принадлежали к «верховным».
К ним следует отнести кравчих, в подчинении которых были стряпчие.
Кравчий следил за тем, чтобы «ни в чем его государя … в явстве и в питье
не испортити и зелья и коренья не дати, и с стороны дати не велити…и ус-
лышав от кого злое умышление или порчу на государя, про то сказати
ему» 147. Кравчий «наряжал питье» государю, которое принимал с Сытного
двора. Вероятно, лично пробовал кушанье и подавал его к царскому столу,
постоянно находился при государе на пирах и в его покоях, или, согласно
терминологии того времени, «смотрел в стол». Кравчий контролировал и
застольный порядок, в первую очередь, поднесение гостям кушаний сте-
пенными и путными ключниками.
Подобные обязанности подчеркивали важность чина кравчего и его
огромную ответственность за здоровье государя и гостей. Он пользовался
полным доверием царя еще и потому, что во время застолья, конечно, мог
слышать разговоры, которые не должны были выходить за пределы госу-
даревых хором. При Алексее Михайловиче кравчими были Петр Михайло-
50 -
вич Салтыков с поместным окладом в 1000 четей (500 десятин) и денежной
придачею – 250 рублев» 148, что на 90 рублей превышало оклад постельни-
чего. После Салтыкова с 1661 г. кравчим стал Петр Семенович Урусов,
пожалованный из стольников.
Стольники 149, состоящие под началом кравчего, прислуживали царю
во время трапезы и сопровождали его в поездках. С середины XVII в., в
связи с увеличением числа торжественных обедов, устраивавшихся в честь
