Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова»
Гейдрих первым опробовал эту специфически эсэсовскую оккупационную политику наделе. В сентябре 1941 года, уже будучи директором РСХА, он был назначен еще и исполняющим обязанности рейхспротектора Богемии и Моравии и стал, по сути, полновластным правителем протектората. Гейдрих начал с волны террора, принесшего ему кличку Пражский мясник. Он организовал первый в истории нацизма фальшивый судебный процесс, который всего за пару часов осудил на смертную казнь чешского премьера Алоиза Элиаса. Одновременно с этим гестаповские зондеркоманды принялись за очаги чешского сопротивления. Незадолго до того коммунистические и прозападные группы объединились, однако Гейдрих сломил чешское движение сопротивления всего за две недели. Ежедневно он докладывал фюреру о «победах» в своей кампании террора.
Достигнув ближайшей цели, Гейдрих тут же свернул работу трибуналов. Перед своими запуганными подданными он предстал в новой ипостаси: Гейдриха-палача сменил Гейдрих-благодетель. Он объявил об окончании политических репрессий и начал обхаживать чешских рабочих и крестьян, противопоставляя их буржуазной интеллигенции, которую считал главным очагом потенциального сопротивления. Имея задание поднять в Чехии уровень промышленного и сельскохозяйственного производства, он отменил ряд правил, унижавших чехов как граждан второго сорта. Гейдрих увеличил рацион жиров в пайках для 2 миллионов чешских индустриальных рабочих, распорядился выдать 200 тысяч пар обуви работникам военной промышленности и реквизировал роскошные отели на знаменитых богемских курортах под дома отдыха для трудящихся. Одновременно он улучшил чешскую систему социального обеспечения, сильно уступавшую немецкой. Британский биограф Гейдриха Чарльз Уайтон отметил, что впервые в истории Чехословакии, включая даже демократический период, рабочие и крестьяне получили признание в обществе. Рейхспротектор и его жена Лина постоянно принимали разнообразные чешские делегации, так что у многих возникло впечатление, будто чехи согласились с немецким господством.
Вести об успехах Гейдриха застали врасплох лондонское «правительство в изгнании» во главе с Эдуардом Бенешем. Спокойствие в протекторате означает, что население пассивно принимает немцев, а это, в свою очередь, наносит удар по позициям чешских эмигрантов на переговорах с союзниками: получается, что они не пользуются поддержкой населения, а потому им трудно претендовать на более или менее серьезную роль в послевоенной Европе. Пока немцы под руководством Гейдриха проводят гибкую оккупационную политику, у эмигрантского правительства нет надежды на подъем сопротивления. Чешские изгнанники пришли к трезвому выводу: только убийство могущественного протектора может вызвать террор со стороны немцев и соответственно волну чешского сопротивления, а иначе оно не имеет ни цели, ни смысла.
В декабре 1941 года эмигрантский кабинет министров в Лондоне решил, что Гейдриха следует убить. Для этой цели избрали чешских военнослужащих Яна Кубиша и Йозефа Габчика. Вскоре после Рождества их обоих десантировали над территорией протектората с английского военного самолета. Кубиш и Габчик были хорошо подготовлены, они обучались в разведшколе под Манчестером и прошли диверсионную подготовку в Камбусдарохе, в Северной Шотландии.
Гейдрих каждый день ездил в Прагу из своего летнего дома в Паненске-Брешене. Ездил он без охраны, только с шофером, в открытом автомобиле. И на этом пути диверсанты подыскали хорошее место в пригороде, где дорога Дрезден – Прага делает крутой поворот. На повороте машина Гейдриха, естественно, должна была сбросить скорость. Кубиш и Габчик, получив в подкрепление еще двух диверсантов, определили, кому где стоять вдоль дуги. Все четверо были вооружены автоматами и ручными гранатами, спрятанными под плащами. Один из них, Вальчек, должен был стоять перед поворотом и свистом предупредить о появлении машины.
Утром 27 мая 1942 года все было готово. 9.30 утра – обычное время, когда Гейдрих проезжал здесь. Ничего не происходит. Время бежит – открытый зеленый «мерседес» не появляется. Заговорщики прождали около часа и начали нервничать. Наконец Габчик с Кубишем услышали свист. Габчик распахнул плащ, выхватил автомат и бросился на дорогу. Автомобиль показался из-за поворота. Сквозь ветровое стекло ясно было видно бледное лицо Гейдриха. Габчик взял его на прицел и нажал на спусковой крючок. Ничего. Еще раз взвел курок – опять ничего. Из-за спины раздался отчаянный крик – это Кубиш выхватил ручную гранату и швырнул ее в машину. Граната упала на заднее сиденье и искорежила автомобиль, но Гейдрих, на вид невредимый, вытащил из кобуры пистолет, крикнул что-то шоферу, выскочил на дорогу и открыл огонь по нападающим, обратив их в бегство. Гейдрих уже догонял Кубиша, когда чех увидел шанс спастись. В это время навстречу друг другу шли два трамвая, и Кубиш ухитрился метнуться между ними, ускользнув от Гейдриха. На обочине был оставлен велосипед, так что один противник скрылся. Тогда Гейдрих повернул к другому. Габчик еще пребывал в шоке оттого, что автомат так его подвел. Только теперь он осознал, что опасность грозит ему самому. Вынув из кармана пистолет, он прыгнул в сторону и, стреляя на ходу, стал удирать перебежками. И тут он увидел, что Гейдрих швырнул пистолет на землю: у него кончились патроны. Внезапно Гейдрих пошатнулся, схватившись рукой за бок. Теперь стало ясно, что Гейдриха они не упустили. При взрыве гранаты в машине осколки стали и куски обшивки воткнулись ему под ребра и в живот. Частицы конского волоса из сиденья попали даже в селезенку. Врачи не смогли спасти Рейнхарда Гейдриха. 4 июня 1942 года он умер от ран. От повелителя величайшей системы террора в германской истории осталась лишь посмертная маска – представление о макиавеллизме, свойственном СС. Одним из первых увидел эту маску доктор Венер из криминальной полиции, которому было приказано расследовать это дело. Он записал потом: «Обманчивые черты. Пугающая одухотворенность и какая-то извращенная красота, словно портрет кардинала времен Ренессанса».
Как бы то ни было, лондонское правительство в изгнании добилось своего. Волна террора, одна из самых гибельных за весь период Третьего рейха, прокатилась по Богемии и Моравии. 10 тысяч чехов были арестованы, из них 1300 расстреляны, включая все мужское население деревни Лидице под Прагой, где будто бы укрылись напавшие на Гейдриха. Деревню сровняли с землей. Убийцы Гейдриха и правда оказались среди жертв этой дикой «ответной меры», но по чистой случайности.
Уже после войны английский парламентарий, лейборист Р. Пэджет заявил: «Партизаны часто специально провоцировали карательные действия, чтобы усилить ненависть к оккупантам и вовлечь в сопротивление побольше людей. Такова была главная идея, когда мы перебросили в Чехословакию команду для убийства Гейдриха. В основном чешское движение сопротивления было прямым результатом последовавших за этим репрессий СС».
По иронии судьбы продолжать и совершенствовать оккупационную политику в духе Гейдриха выпало человеку, которого он терпеть не мог. Доктор Вернер Бест когда-то вместе с Гейдрихом налаживал механизм гестапо, а с августа 1942 года возглавлял департамент в министерстве иностранных дел.
Беста направили в Копенгаген разбираться с германско-датским кризисом в конце 1942 года. Оккупированная Дания формально сохранила свою государственность, и Гитлер чувствовал себя так, словно датский королевский дом нанес ему публичное оскорбление. Осенью он отозвал из Дании полномочного представителя рейха и немецкого командующего военными силами и предложил назначить туда нового полномочного представителя, более последовательного нациста, который потребовал бы отставки правительства и создания нового кабинета, с участием датских нацистов.
Риббентроп выбрал для этой цели группенфюрера Беста, как человека делового и энергичного. Но Бест сразу понял, что выполнение требований Гитлера нанесет тяжелый вред немецкой оккупационной политике в Дании. Парламент никогда не согласится назначить министрами нацистов. И Бест поступил таким образом, как не осмеливался никто из дипломатов, – проигнорировал приказ Гитлера. Он договорился с датскими политиками о компромиссе. Датчане сформировали новый кабинет, уволив одного-двух министров, подозрительных для немцев, а Бест за это не стал упорствовать по поводу включения в кабинет нацистов. Более того, когда весной следующего года на выборах в парламент датские нацисты получили всего три места, Бест уговорил их лидера Фрица Клаузена оставить политическую деятельность, уехать из Копенгагена и больше внимания уделять личной жизни.
Бест спокойно и без шума вел свою линию, которую считал наиболее плодотворной. Ему нужно было обеспечить стабильность в своем регионе, а значит, он должен быть готов действовать против нарушителей общественного порядка, против союзников и датского сопротивления, а также против самого Гитлера.
