Сергей Лагодский - Сталинград
У нас поднялось настроение.
Строители принялись за дело. Не было ни чертежей, ни схем. Пришлось положиться на инициативу командиров строительных батальонов, рот и взводов, на умение и смекалку рабочих. Наши подразделения растянулись вдоль берегов Оки, началась напряженная работа. Впервые строители возводили полевые укрепления под свою ответственность, без технических указаний сверху. Командиры кавалеристов в наше дело не вмешивались, да мы их и не видели.
Работа не прекращалась и ночью.
Люди трудились без отдыха. Перед рассветом объявили отбой на два часа, чтобы немного поспать. А мы отправились в штаб дивизии. В районе железнодорожной станции продолжался бой. Войдя в здание штаба, мы застыли в изумлении: в нем было пусто. Когда и куда снялся штаб дивизии, узнать было не у кого. Причина такой поспешной эвакуации тоже осталась тайной. Связались с командиром стрелкового полка, оборонявшегося в районе железнодорожной станции. Он тоже ничего не знал. Связи у него с вышестоящим командованием не было. Командир полка посоветовал нам уходить за Оку и двигаться по направлению к Туле. Все наши попытки связаться по телефону с Тулой ничего не дали. Удалось соединиться с ближайшими еще работавшими пунктами телефонной связи. Мы примерно знали, где еще действует Советская власть, а дальше все было покрыто мраком неизвестности.
Что предпринять? Мы думали горькую думу и никак не могли прий ти к решению.
В это время к нам неожиданно прибыл Михаил Митрофанович Мальцев с группой товарищей. Шли они пешком в изодранном обмундировании, вид у всех до крайности изнуренный.
Они побывали в страшной переделке. Штаб Мальцева, базировавшийся в Карачеве, получил указание штаба фронта об отходе и передал его частям. Штабные работники эвакуировались из Карачева. Здесь осталась лишь оперативная группа во главе с самим Мальцевым для связи с фронтом и для наблюдения за передвижением частей. Основные маршруты для военных строителей были указаны штабом фронта, и ослушаться этих указаний Мальцев не мог.
Между тем маршруты, по-видимому, были составлены по запоздавшим данным разведки. Некоторые колонны строителей из-за этого сталкивались с идущими навстречу фашистскими войсками. Выручала своя разведка и дозоры. Командиры частей на ходу изменяли маршруты, обходя опасные места, что и спасло многие подразделения.
Оперативная группа Мальцева сделала все возможное, чтобы исправить маршруты, но связаться удалось не со всеми частями. Генерал Рейтер, командующий группой войск Брянского фронта на карачевском направлении, сообщил, что гитлеровцы подходят со стороны Орла, и приказал сжечь мосты под Карачевом. У строителей не было ни керосина, ни достаточного количества бутылок с горючей смесью. Генерал прислал четыре автомашины с бочками бензина и велел ждать команды. Но никакой команды не последовало, а немцы уже подходили. Мальцев поджег мост на свой страх и риск.
Фашистские танки были уже у стен города. Оперативная группа оказалась в тяжелом положении, но продолжала оставаться на месте, пропуская колонны строителей. Задерживались в пути небольшие группы, отходившие с брянских рубежей. 5 октября из Алтухово подошел со своим штабом полковой комиссар Быховский и главный инженер Утнелов. На подходе были еще две группы, и Михаил Митрофанович очень за них волновался, оттягивая до последней возможности свой отъезд из Карачева.
Красноармейская улица, на которой размещался штаб Мальцева, являлась продолжением шоссе, по которому приближались фашисты. Под навесами во дворе стояли наготове четыре легковые и две грузовые машины.
Враг уже завязал бой на окраине города. Сгущались сумерки. Запоздавшие группы строителей не подходили. Мальцев дал команду: «По машинам!»
В это время на улице раздались два взрыва. Наши товарищи увидели остановившийся советский танк. Он был объят пламенем. В задней стенке танка зияла пробоина, из которой вырывался огонь. Мальцев, Быховский, Утнелов, Глуховцев, Кравцов побежали, чтобы оказать помощь танкистам, но боковой люк был задраен. Броня накалилась, и внутри танка стали рваться патроны. Танкисты погибли.
На перекрестке улиц стоял другой танк, на нем виднелись силуэты людей. По приказанию Мальцева Николай Тихонович Глуховцев, прячась за телефонные столбы и деревья, подкрался к машине. Услышал немецкую речь. Почему фашисты не стреляли по группе людей, стоявшей около горящего танка, было непонятно. Вражеский танк развернулся и ушел по улице назад, в сторону вокзала. Мальцев подал сигнал отправляться. Машины тронулись. В этот момент показались два мотоцикла, а за ними танк. Остановив машину, Михаил Митрофанович вышел из нее и совершенно спокойно пошел навстречу. Подойдя вплотную к мотоциклистам, Мальцев увидел, что это немцы. Отпрянув назад, он выхватил наган и выстрелил в лицо одному, а затем второму мотоциклисту. Они свалились на дорогу.
Все это произошло в одно мгновение. Танкисты, как видно, растерялись. Наши люди выскочили из машин и бросились искать укрытия. Танк выстрелил из пушки и начал строчить пулеметными очередями по нашим машинам.
Михаил Митрофанович и его товарищи, перелезая через заборы, дворами вышли на окраину. Под ногами было топкое болото, заросшее мелким кустарником. С трудом выбрались на сухой островок. Недосчитались Утнелова и красноармейца-шофера.
Карачев горел, подожженный фашистами со всех сторон. Наши товарищи обогнули город и углубились в лес. Так они добрались до Белева. Мы накормили обессилевших людей, и они тут же заснули. Только Михаил Митрофанович отказался от отдыха и отправился вместе с нами осматривать предмостный рубеж.
Мальцев сказал, что есть указание фронта двигаться на Тулу. Провели последнюю тревожную ночь в Белеве, а на рассвете двинулись в путь. Мальцев выехал вперед.
К вечеру фашисты заняли Белев. Колонны строителей то и дело подвергались нападениям с воздуха. Приходилось пережидать бомбежки. Во время очередного налета мы не успели выскочить из своей «эмки» и попали под огонь пушек вражеского самолета. Василий Андреевич Шевелев был тяжело ранен. Николай Петрович Комраков, я и шофер Коля Зимовец доставили его в полевой госпиталь. Жизнь ему удалось спасти, но вернуться на фронт он больше не смог.
Наши колонны, не доходя до Тулы, оседали в Плавске, Щекино, Крапивне, Одоеве, Скопине – в пунктах, через которые намечалось проложить новый оборонительный рубеж. Строители получили короткий отдых. А инженеры и техники уже работали, готовя схемы. Бригада рекогносцировщиков металась по трассе будущего рубежа, намечая места оборонительных сооружений.
Михаил Митрофанович по срочному вызову уехал в Москву. На другой день мы узнали, что он назначен командующим 10-й саперной армией и отправляется в Грозный для ее формирования. Появился в Туле на несколько часов, чтобы вручить мне документ:
«Военному инженеру 1 ранга Корневу Александру Семеновичу. С получением сего приказываю принять 10-е (бывшее 51-е) управление оборонительных работ.
Выделить товарищу Мальцеву, по его выбору, 20 человек инженерно-технических работников, 2 машины ГАЗ-АА, 3 машины М-1, одну машину ЗИС-101.
Зам. Наркома внутренних дел СССР Комиссар госбезопасности 3 ранга В. Чернышев 15 октября 1941 г.»
На обороте этого распоряжения мы с Михаилом Митрофановичем написали:
«Инжтехперсонал – 21 человек (двадцать один), обсл. персонал – 7 (семь), водителей – 15 (пятнадцать), машины М-1 – четыре, ГАЗ-АА – семь, всего одиннадцать.
Принял Мальцев. Сдал Корнев».
Вот и все. Просто и быстро решались вопросы в то время. Телефонный звонок из Москвы. На проводе Василий Васильевич Чернышев. Поздравил меня с назначением и пожелал «не падать духом ни при каких обстоятельствах». Начальник областного управления НКВД выдал мне удостоверение в том, что я являюсь начальником
Управления оборонительного строительства и что все организации обязаны оказывать мне всяческое содействие в выполнении специального задания Государственного Комитета обороны.
Мальцев познакомил меня с комиссаром управления Михаилом Алексеевичем Золотухиным, крепко пожал нам обоим руки и поспешил к машинам, где уже сидели отправляющиеся с ним товарищи. Мальцев уехал. Проводили мы их. И только тогда я почувствовал, какой груз ответственности свалился на мои плечи.
Почти всю ночь просидели мы с Михаилом Алексеевичем Золотухиным. Комиссар вводил меня в курс дела, знакомил с людьми. Наше счастье, что с нами остался такой чудесный товарищ.
С М.М. Мальцевым ушел главный инженер. Его место займет Михаил Павлович Кан. Заместителем по материально-техническому обеспечению будет Иван Сергеевич Климов. Начальником рекогносцировочного отдела назначается Виктор Николаевич Бурлаков, «главным квартирьером» и начальником административно-хозяйственной части – боевая и энергичная Елена Борисовна Буевич.
