Николай Ефимов - Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций
Прямым результатом вояжа адмирала Канариса в Финляндию явилась реализация задуманной тогда фашистским командованием масштабной шпионско-диверсионной операции в глубоком тылу южного фланга Карельского фронта.
31 августа и 1 сентября 1942 года наземными постами службы воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) 7-й воздушной армии Карельского фронта были отмечены полеты одиночных немецких «юнкерсов». Поступили также сигналы о выброске этими самолетами парашютистов вблизи железной дороги Вологда — Архангельск, предположительно в Коношском районе Архангельской области.
В соответствии с установленным порядком оперативный дежурный штаба 7-й воздушной армии сообщил об этом дежурному по особому отделу армии, а последний немедленно доложил мне — в то время я уже был заместителем начальника особого отдела 7-й воздушной армии. По согласованию с руководством особого отдела Карельского фронта и с разрешения командующего воздушной армией генерал-майора авиации И. М. Соколова командование 5-го отдельного авиаполка выделило самолет Р-5. На нем в район предполагаемой выброски парашютистов вылетели офицер разведки штаба полка и армейский чекист капитан П. Н. Любимов. При вторичном полете удалось заметить скрывавшуюся в лесу группу из 4–5 человек, которые предположительно и были парашютистами. Вскоре местными органами госбезопасности Управления НКВД Архангельской области с участием истребительных отрядов и войсковых подразделений было установлено, что немецкая разведка выбросила на парашютах две тщательно подготовленные шпионско-диверсионные группы в составе 13 агентов. При их розыске и преследовании четверо были убиты, а остальные задержаны. Были захвачены радиопередатчики, шифры, оружие и другое снаряжение. Как выяснилось впоследствии, создание и подготовка этой группы проводилась по личному указанию шефа абвера адмирала Канариса.
Планами немецкого и финского командования и абвера одна из групп после выброски на парашютах должна была в течение месяца подготовить условия для высадки мощного воздушного десанта на территорию Коношского, Ляпдомского и Каргопольского районов, имеющего в составе даже моторизованные армейские подразделения. Главная цель десанта состояла в том, чтобы в октябре 1942 года на значительном участке овладеть единственной в этих местах железной дорогой и таким образом отрезать весь Карельский фронт — около 300 тысяч наших войск — от Архангельска. А затем развивать наступление на Вологду и далее на Ярославль, то есть восточнее Москвы. Однако замыслы немецкого и финского командования и гитлеровской военной разведки по использованию шпионско-диверсионной операции для решения военно-стратегических задач на Карельском фронте оказались несостоятельными. Они были сорваны усилиями военных чекистов с участием истребительных отрядов, воинских подразделений и с помощью местного населения. В течение двух месяцев вражеская шпионско-диверсионная группа была ликвидирована.
Полковник Тимофей ЧИЖЕВСКИЙ
«Руки прикажите отмыть!»
Никогда не забуду, как с помощью старого, опытного чекиста, бригадного комиссара Александра Георгиевича Шашкова, мне, тогда еще молодому, неопытному оперработнику, удалось впервые в жизни разоблачить трех матерых немецких шпионов. Это было в самом начале 1942 года, накануне начала наступательной операции нашей 2-й ударной армии.
Ко мне привели троих человек, которые заявили, что ночью под огнем бежали через реку Волхов с фашистской каторги. Их рассказ об обстоятельствах побега подтверждался целым рядом объективных данных: действительно, ночью немцы неожиданно открывали огонь, бросали осветительные ракеты, на одном из задержанных была прострелена шапка, на другом — ватник. Никаких противоречий в их показаниях не было. Я уже подумывал, не отправить ли их в тыл, на проверку — в это время много советских людей бежало от оккупантов.
Как раз тогда ко мне в полуразрушенную хату зашел бригадный комиссар Шашков. Внимательно присмотревшись к задержанным и задав им несколько вопросов, он велел их увести, а мне сказал, что эти люди не те, за кого себя выдают. Обрати, говорил он, внимание на их руки. Когда я возобновил допрос, то увидел, что, действительно, руки задержанных были в явном противоречии с легендой о каторжных работах. Они были просто грязные, но не имели ни малейших следов физического, тем более каторжного труда. Эта «мелочь» помогла мне разоблачить трех крупных немецких шпионов-белоэмигрантов, прошедших обучение в Валговской школе германской разведки. Об этой школе нам тогда ничего не было известно. На основании их показаний особые отделы Волховского фронта выловили впоследствии много других агентов, обучавшихся в этой школе, и провели ряд смелых операций по внедрению в разведку противника.
Надежным чекистским обеспечением сопровождались и все другие крупные армейские и фронтовые операции.
Особенно ярко это проявилось при подготовке и проведении операции «Искра», завершившейся прорывом блокады Ленинграда в январе 1943 года.
Несмотря на то что в то время разведорганы противника значительно активизировали свою деятельность, все их устремления не имели успеха, так как решительно пресекались чекистами, которым помогали все честные советские люди. Например, в ночь на 15 января заградпатруль на станции Жихарево обратил внимание на трех военнослужащих, которые вели себя неуверенно, как бы чего-то опасаясь. На вопрос старшего наряда один из них предъявил командировочное удостоверение, выписанное штабом 177-й стрелковой дивизии для получения груза. Но где находится штаб дивизии и какой именно груз им поручили получить, они толком объяснить не могли. Это насторожило патрульных, и они решили осмотреть вещи задержанных. Там среди прочего оказалась и рация. В особом отделе все трое признались, что являются агентами германской разведки. Они имели задание установить, какими резервами располагает командование в ходе начавшейся операции.
Так благодаря бдительности простых советских воинов была предотвращена утечка важных военных секретов к противнику.
Всего накануне и в ходе операции «Искра» на Волховском фронте было обезврежено 45 вражеских агентов. Не было допущено ни одного случая перехода к противнику каких-либо других преступников, которые могли бы предупредить врага о готовившейся операции. А это содействовало сохранению в тайне замыслов нашего командования и способствовало общему успеху. Захваченные впоследствии трофейные документы и показания немецких военнопленных подтвердили, что эта крупнейшая стратегическая операция явилась полной неожиданностью для противника.
Генерал-майор в отставке Анатолий НЕСТЕРОВ
Игра с «Марсом»
Немецкий абвер забросил в прифронтовую полосу и в тылы Ленинградского и Волховского фронтов 150 разведывательных групп, которые были выявлены, разоблачены и обезврежены. Некоторые шпионы сами явились в органы контрразведки с повинной, честно и полно рассказывая о себе и своем окружении.
Одна из таких групп — военнопленные, бывший командир роты капитан Филатов и бывшие командиры взводов Осипов, радист, и Серегин — сообщила, что в октябре 1942 года они на парашютах приземлились в районе Бокситогорска. В военной форме, имея на руках отлично изготовленные документы и крупные суммы советских денег, они добрались до ближайшей воинской части и сдались, заявив, кто они есть на самом деле, и потребовав передать их контрразведке.
Филатов рассказал на допросе, что, будучи больным тифом, умирал в немецком бараке и в этот момент вербовщик предложил работать на немецкую разведку, обещая спасти от смерти. Родилась надежда уйти от немцев и сдаться советским властям. Все трое, завербованные при различных обстоятельствах, были направлены на учебу в разведшколу в местечко Валга.
3 октября 1942 года им дали задание на вылет в тыл Красной армии. После этого вывезли на аэродром, откуда на самолете переправили через линию фронта. Филатов и его партнеры подробно рассказали о полученном задании, назвали известные им фамилии обучавшихся в разведшколе, изложили сведения о ее преподавателях, о работе на рации, графике выхода в эфир, назвали позывные. Показания группы Филатова были проверены при помощи сведений ранее задержанных разведчиков, учившихся вместе с ними в разведшколе, и другими возможностями. Все подтвердилось.
Появились реальные возможности для работы с Филатовым с целью выхода в эфир и дезинформации немецкого радиоцентра «Марс» — органа абвера. Тем временем на Волховском фронте наступил самый ответственный период перегруппировки войск перед прорывом немецкой блокады Ленинграда — операцией «Искра».
С декабря 1942 года мне пришлось активно работать по дезинформации «Марса». Я систематически поддерживал связь со штабом Волховского фронта, получая от них указания, когда и где передавать дезинформацию немцам. Мы вместе с Филатовым выезжали в прифронтовую зону, в лесу выбрасывали антенну, включали рацию, и Филатов передавал заранее подготовленный нами текст. Так, из разных мест фронта, мы, согласно требованиям немецкого радиоцентра, передавали им ложные сведения. Немцы задавали Филатову различные вопросы, ставили задачи и излагали просьбы, анализ которых помогал нашему командованию фронтом раскрыть замысел немцев. Филатову удалось направить противника по ложному пути и снабдить ложными сведениями. Для подтверждения радиотелеграмм Филатова в радиоцентр «Марс» командование организовывало в ночное время по указанным им маршрутам движение при включенных фарах тракторов, тягачей и танков, которые к утру другим путем возвращались.
