Лариса Буракова - Почему у Грузии получилось
Амбициозные, трудолюбивые молодые люди из команды Бендукидзе вызывают уважение за решительность, желание и умение сделать жизнь лучше, не останавливаться на достигнутом, притом что очень многого уже удалось добиться.
Государство поставило перед собой цель улучшить качество жизни – перемены бросаются в глаза любому, кто видел Грузию до 2003 года. В домах появился свет, по всей стране прокладывают современные дороги, обновляются целые города. Поставило задачу упростить любые отношения населения с чиновниками – и уже достигнута такая легкость взаимодействия с госорганами, которая порой поражает, особенно соседей по постсоветскому пространству.
За считаные минуты (в буквальном смысле!) можно получить визу при въезде в страну (для жителей более чем шестидесяти стран она не требуется вообще), сделать паспорт, необходимый для поездок за границу, или внутреннее удостоверение личности, оформить сделку о покупке машины, зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, обзавестись справкой о владении собственностью.
За пять лет было инициировано более семидесяти реформ. По словам нынешнего министра финансов Болгарии Симеона Дьянкова – создателя рейтинга Всемирного банка Doing Business, ни одной другой стране, кроме Грузии, за последние пятьдесят лет не удалось провести такие глубокие и такие быстрые реформы в различных областях[42]. Что-то подобное, по оценкам USAID, происходило в Сингапуре в 1960-х, Южной Корее в 1970-х, Ирландии в 1980-х, Эстонии в 1990-х и Словакии в 1998–2002 годах.
Реформы в Грузии можно рассматривать по-разному. Я извлекла из них три урока «бендуномики», которые, безусловно, не исчерпывают список методов, примененных новым грузинским руководством, но в целом формируют основу для всех дальнейших изменений в этой стране.
Глава 3
Урок первый: дебюрократизация
Сокращение госаппарата
11 февраля 2004 года парламент Грузии утвердил проект реформирования исполнительной власти страны. Приоритетным направлением было названо максимальное дерегулирование, или принцип «наименьшего государства».
Нынешний главный советник премьер-министра Вато Лежава стал непосредственным участником институционального обновления. Попал он на государственную службу в марте 2004 года через Министерство инфраструктуры и развития, которое появилось в результате объединения Министерства градостроительства и Министерства транспорта и коммуникаций. Затем уже Министерство инфраструктуры и развития объединили с Министерством экономики и создали Министерство экономического развития, куда «по наследству» в качестве заместителя министра и перешел Лежава:
Сразу после революции мы все понимали, что надо создавать что-то новое, что старое не годится, и еще точно знали, что должны бороться с коррупцией. Но как делать реформы и во имя чего – было неясно. Думали, что надо создавать новую государственную структуру, но какую именно – не очень-то понимали. Мы начали что-то делать и вдруг поняли, что поскольку нет ведущей, доминирующей идеологии, то и реформы, собственно, проводить невозможно: действия, например, министров могли противоречить друг другу. То есть оба хотели делать что-то хорошее, новое и некоррупционное, но идеологически это могло быть несопоставимо. И только уже во второй половине 2004 года мы начали как-то консолидировать и кристаллизовать нашу идеологию. И Каха Бендукидзе со своей скандальной фразой «Можно продавать все, кроме совести» сыграл в этом не последнюю роль. То есть то, что у нас еще не было артикулировано, те интуитивные движения в сторону либертарианской экономики, были оформлены именно этой фразой, сыгравшей впоследствии роль идеологической платформы.
Ключевой частью реформы стало радикальное сокращение госаппарата.
К моменту прихода новой власти было совершенно очевидно, что точечными изменениями максимальных результатов добиться невозможно, требуется не просто приток свежей крови, а ее полное переливание.
Совет предыдущего президента Эдуарда Шеварднадзе, судя по всему, остался без внимания: «В беседе, после которой я объявил о своей отставке, я дал Саакашвили и государственному министру Зурабу Жвании один и тот же совет. Они не должны сразу же приступать к кадровой чистке – можно ошибиться. Все-таки на большинстве постов находятся опытные профессионалы»[43].
Все государственные структуры, все должности, все функции были пересмотрены. Размышляет Вато Лежава:
Есть такая аксиома, что бюрократия всегда находит для себя дело. Поставил стол, посадил бюрократа и не давай ему ничего, он все равно для себя что-то придумает. И через три года будет утверждать, что без него все рассыплется и будет катастрофа.
Проблема заключалась не только в разросшемся госаппарате: эффективность снижалась и за счет нечетко выстроенной структуры. В государстве накопилось столько регулирующих органов и инспекций, что, бывало, сами регуляторы не знали границ своих полномочий и перекладывали ответственность друг на друга. Нередко функции дублировались, и чаще всего это сопровождалось отсутствием какого-либо контроля.
Большие дела можно было начать только с большой чистки. Шли повсеместные аттестации, конкурсы, собеседования, увольнения, на работу брали новых людей. Общегосударственная политика, отразившаяся в проекте среднесрочного развития страны, транслировалась каждым министерством, каждым учреждением, но тон изменениям задавало Министерство экономического развития.
Михаил Иашвили, занимавшийся формированием аппарата Бендукидзе, вспоминает, что перед ним была поставлена очень простая задача: «Нужно выбрать умных людей». В итоге из почти тысячи уже работавших в нем сотрудников осталось не более полусотни. Затем по итогам серьезного отбора к ним присоединились совершенно новые люди, попавшие в министерство в том числе и прямо со студенческой скамьи. Многие сотрудники, работавшие вначале у Бендукидзе, а затем стремительно пошедшие вверх по карьерной лестнице, говорят, что сами поначалу не могли поверить, будто просто так, «с улицы», без протекции, только благодаря своему потенциалу, можно попасть на государственную службу и на ней продвигаться.
Звиад Чеишвили, например, который еще до революции проработал пять лет в Министерстве экономики, вспоминает:
Как-то вызвали меня на комиссию по повышению. Там было человек двадцать, включая министра, замминистра; почти час со мной разговаривали и решили, что надо перевести меня на ступеньку выше. Проходило время, меня не повышали, зато повышали чьих-то приятелей, родственников. Так и оставался я на том же месте почти все пять лет с зарплатой около тридцати долларов. А когда Каха стал министром экономики, я к тому времени уже из министерства ушел, но желание вернуться было. Я подал заявление, прошел тестирование, затем собеседование с самим министром, а после этого сразу начал работать. Две недели был просто консультантом, а потом меня перевели начальником департамента, дали небольшую рабочую группу, и я стал ее руководителем. Те, кто остался из прежнего состава министерства, не могли взять в толк: они меня пять лет знали, никто меня не повышал, а тут пришел и почти сразу – начальник департамента. Конечно, все думали, что Каха мой родственник, и переубедить их было невозможно.
Насколько справедливым было столь стремительное повышение? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно посмотреть на последовавшую карьеру Чеишвили. Получив некоторое время спустя должность советника министра по координации реформ, он затем стал главой Департамента лицензий и разрешений в Министерстве охраны окружающей среды. После этого занял пост главы Департамента развития, лесного департамента и, наконец, стал заместителем министра. Затем перешел на должность замминистра экономики, а уже после этого занялся частным бизнесом.
В Минэкономразвития с приходом Бендукидзе численность персонала сократилась в три раза, количество министерских ведомств – в два с половиной.
Бегиашвили ЛилиРодилась 18 июня 1971 года.
В 1994 году окончила Тбилисский государственный университет им. Ивана Джавахишвили по направлению международного права и международных отношений. В 2001 году получила степень магистра публичной политики в Грузино-американском институте и в 2003 году – степень магистра права в юридическом колледже университета штата Иллинойс.
В дореволюционной Грузии занимала должность советника по юридическим вопросам Центральной избирательной комиссии, главы офиса юридической экспертизы юридического департамента парламента Грузии. В 2004 году была назначена на должность заместителя министра инфраструктуры и развития, а после объединения министерств – заместителя министра экономического развития. С января по август 2005 года была заместителем государственного министра по координации реформ, с сентября 2005 года по апрель 2008 года – заместитель министра сельского хозяйства.
