Марк Хукер - Толкин русскими глазами
В варианте Уманского также обыгрывает это прилагательное. Он назвал своего персонажа Древеснобородым, что значительно более неуклюже, чем вполне читабельная версия ВАМ.
Аналогичный подход избирает и Немирова. Она использует ту же самую форму прилагательного, но только без суффикса. Ее вариант — Древес. Это изящнее, чем у ВАМ, поскольку есть намек на более древнюю форму, а от менее сложных форм (у Немировой двухсложное существительное) обычно происходят более сложные, такие, как трехсложные прилагательные у ВАМ и Уманского. Конструкция, которую использует ВАМ, указывает на прилагательное, предшествующее имени. Название главы у Немировой —. "Старый энт". Это немного сдвигает акцент с внешности и вида Древобрада на его возраст, но философский смысл почти не затрагивает.
Кистяковский, подобно ВАМ, не перевел второй элемент: борода. Однако он использовал противоположное значение корня древ. Он подчеркивает древность Древобрада, почти исключая при этом его «древоподобность». Вариант имени у Кистяковского — Древень. Оно выстраивается на том же самом архаичном суффиксе — ень, который Кистяковский использует для своего перевода имени Quickbeam: Скоростень. Именно с помощью этого суффикса Волковский затем создавал свое семейство старых "широких слов", таких как бебень и мутень (см. главу "Baggins"). Имя, придуманное Кистяковским, может восприниматься как сама древность, записанная готическими буквами на манер старинных манускриптов, благодаря ощущению, придаваемому ему суффиксом.
Редакторы Грузберг-А и Б не использовали имя, придуманное Кистяковским, поскольку Древобрад появляется только во втором томе, и когда они готовили свои издания, у них еще не было никакой возможности узнать, как с этим именем обошелся Кистяковский. В обеих версиях они оставили на месте первоначальный вариант Грузберга — Древобрад.
Г&Г столкнулись с той же самой дилеммой, что и неизвестные редакторы Грузберг-А и Б. Древобрад появляется только во втором томе, и у них не было возможности узнать, как поступил Кистяковский с этим именем. По-видимому, им не нравилось имя Фангорна на Всеобщем наречии — Treebeard. Главу в своем переводе они назвали «Фангорн», и именно так и именуют энта каждый раз, за одним единственным исключением. Когда он представляется хоббитам, то говорит: "Некоторые называют меня Фангорн, другие — Древобород. Пусть будет Фангорн" (Г&Гп ДК.60). Такая концовка с точностью до наоборот противоречит тому, как представляется Древобрад у Толкина, говоря в заключении: "Пусть будет Древобрад" (Т.84). После этого представления Толкин именует персонажа Древобрадом, в то время как Г&Г продолжают называть его Фангорном.
Подход Яхнина — гибрид, по принципу "не как у других". Его вариант Трибор. Для двуязычного читателя, это транслитерация слова tree, скомбинированная со словом бор. На моноязычного русского читателя лингвистические фокусы Яхнина не произведут впечатления. Такой читатель увидит в первом элементе число три, и первоначально расценит — в контексте начала главы — второй элемент как слово бор. На этом этапе повествования все имя будет воспринято как что-то вроде "три леса". Однако по мере развития сюжета на первый план может выступить другое возможное значение слова бор. Исходя из того, что и некоторые другие имена и названия у Яхнина содержат игру слов, вероятнее всего, такая двусмысленность преднамеренна.
Когда энты отправятся разрушать Айзенгард, читатель, скорее всего, интерпретирует бор как борца. Именно это значение русские читатели с самого начала усматривают в имени Боромир, предполагая, что оно составлено из элементов бор и мир с соединительной гласной «о». Боромир поэтому оказывается "Борцом за мир" (см. главу "Shadowfax"). В сущности, игра слов в имени у Яхнина превращается в "три-бор/борец". Как и все подобные гибридные названия, оно не слишком удачно.
Яхнин, однако, сумел сохранить элементы дерево и борода в своем описании Трибора. Бороду он описывает так: "с прозеленью борода" (Я ДБ.50), а самого его называет бородатым гигантом (Я ДБ.50) и бородачом (Я ДБ.52). Элемент дерево находит пристанище в яхнинском названии энта, который у него переведен как древ, с привлечением архаичного корня, используемого также и Грузбергом. Превосходные описания, тем не менее, не восполняют неудачу с его вариантом имени.
Variags. В своем «Руководстве» Толкин никак не комментирует это название, и по вполне веской причине. Оно лишь дважды появляется в повествовании в главе "Битва на полях Пеленнора", и является не больше чем дополнительным штрихом к фону толкиновского эпического полотна. Однако многие русские переводчики безошибочно распознали проблему, которую представляет написание этого названия для русскоязычной аудитории, и постарались всеми силами ее избежать. Толкиновское название — это, по существу, транслитерация слова варяги, если использовать систему транслитерации Библиотеки Конгресса, с которой Толкин, скорее всего, был знаком. Русские читатели приравнивают Variags к варягам и это вызывает у них столь же резкое неприятие, как у Перумова (см. главу "Краткая история толкинизма в России") харадрим, сражающиеся под красным флагом. Возможно, это послужило бы дополнительным поводом для цензоров запретить полное издание ВК в советский период.
Немирова заменила одно из двух упоминаний Variags на Южан, а второе на варваров (Н ВК.115, 116). У Бобырь/Уманского и Г&Г рыцари Дол-Амрота преследуют только троллей и орков, исключая Variags (Б.395; У IV.734; Г&Г ВК.122). Бобырь/Уманский и Г&Г в самиздатовской версии опускают и второе упоминание о них. В своей изданной версии Г&Г изменяют написание слова Variags, чтобы нарушить всякую связь с существующим в русской историографии термином. У Г&Г Variags становятся варайгами из Кханда (Г&Г ВК.120). ВАМ изменяет написание более радикально: ее вариант — варакхи (ВАМ ВК133, 135).
Волковский расширяет роль Wargs в своей версии толкиновского повествования. В эпизоде, в котором изменяется ход битвы, и рыцари Дол-Амрота гонят перед собой врагов, Толкин перечисляет их: человеко-тролли, вариаги и орки (R.150). Перечень Волковского включает "полутроллей, варгов и орков" (В ВГ.200). Это интересная замена (или опечатка): в результате нее у читателей создается несколько иное представление о битве, и роль вариагов сокращается наполовину,
Волковский, однако, не полностью стер вариагов с лица Средиземья. Толкин включил их еще в один перечень сил зла двумя страницами раньше. Там вариаги из Кханда упоминаются наряду с восточанами, южаками и чернокожими людьми, похожими на полутроллей, из далекого Харада (R.148). В этом списке Волковский переводит Variags как варьяги. Добавленная Волковским лишняя буква не помешает читателю чисто машинально провести логическую параллель между его вариантом названия и варягами русской истории. Однако в своей переработанной версии (2003 г.) ВАМ решила составить компанию Волковскому (ВАМ ВК2003. 1006–1007).
Муравьев слегка видоизменяет написание слова, создавая эффектное словосочетание дикари-воряги (М&К ВГ. 131–132). Замена «а» на «о» в первом слоге названия побуждает читателя в первую очередь подумать о ворюгах, и лишь затем, да и то вряд ли, вспомнить о варягах. Комбинация ворягов с дикарями также отвлекает внимание читателя от исторических варягов. Название, интерпретируемое как «воры-дикари», создает яркий, запоминающийся образ. Это лучшая из попыток обойти проблему толкиновского названия для русскоязычной аудитории.
К&К использовали для толкиновского названия транслитерацию по принципу "как пишется" — вариаги (К&К ВК.159, 161), и, конечно, снабдили его примечанием. В нем (К&К ВК.612) К&К толкуют Variags как варягов и приводят значение этого слова — "северные наемники", норманнские воины, на службе у византийских императоров. Александрова, редактор версии Грузберг-Г, в своем переводе перечня врагов использовала сходный описательный вариант. Она назвала Variags "жестокими северянами".
Замена Александровой ясно свидетельствует о том, как именно она воспринимала название Variags. Ни в тексте, ни на карте Толкина не указывается, что они были «северянами» (F.I 6-17). В тексте говорится, что они явились с юга. На карте Толкин поместил Кханд юго-восточнее Мордора. Поэтому интерпретация Александровой Variags как «северян» — скорее, результат ее восприятия значения названия, нежели интерпретация текста. Именно это восприятие названия заставило других переводчиков попытаться придать ему менее распознаваемую форму, подобно тому, как в случае с Дурином (см. главу "Durin").
Грузберг, который лучше всех отреагировал на Дурина — имя с неподходящей русской коннотацией, — не предпринял ничего, чтобы избежать путаницы между Variags и историческими варягами. В его тексте Variags остались варягами. Однако Застырец, редактор книжной версии его перевода, выбрал не столь вызывающий путь. В его варианте Variags превратились в вэрьягов, по существу, продолжая линию Волковского (Гр ВК.140,142).
