Анри Жидель - Пикассо
Несмотря на это, Пикассо и Евгения долгое время поддерживают дружескую переписку[81], по меньшей мере до 1947 года. В 1952 году, в возрасте девяноста двух лет, она скончается в Сантьяго.
Со временем финансовое положение Евгении резко изменилось, и в 1945 году ей пришлось обратиться за финансовой помощью к тем, кому она недавно помогала, в том числе и к Пикассо. Ему она предложила купить ценный стол, который они когда-то выбирали вместе. «Дайте мне за него сколько можете», — писала ему несчастная женщина… Тогда ей было восемьдесят пять. Друзья отправляют ей деньги в обмен на предметы, не представляющие большой ценности. Пабло посылает продукты и сладости. А незадолго до того как она покинула Францию, он направляет к ней Марию-Терезу Вальтер (его любовницу с 1927 года) с их десятилетней дочкой Майей. Они привезли Евгении трогательное письмо от Пабло, цветы и многочисленные подарки.
А в сентябре 1918 года, через несколько месяцев после возвращения Пикассо в Париж, происходит событие, потрясшее художника. Аполлинер, здоровье которого было серьезно подорвано тяжелым ранением в голову, заразился «испанкой»[82], унесшей жизни сотен тысяч людей. Гийом впал в кому. Пабло и Ольга провели несколько часов у постели больного на бульваре Сен-Жермен. А в это время, по жестокому совпадению, за окном бушевала толпа в связи с заключением перемирия в Первой мировой войне, раздавались выкрики: «Долой Гийома!»[83]
9 ноября 1918 года в отеле «Лютеция» Пабло узнал о смерти друга. Это известие его потрясло. Взглянув на себя в зеркало, он увидел не только страдание, вызванное уходом друга, но и смятение, мысли о собственной жизни, о годах, которые никогда не вернутся, о таинстве смерти. Он только что отпраздновал свое тридцатисемилетие. Конечно, еще есть время… Но никогда не будет так, как прежде. Он знает это… И именно это состояние он сумел отразить в прекрасном карандашном автопортрете. Как позже утверждал художник, подобных портретов он больше не писал. На самом деле это своего рода уловка Пикассо: он хочет таким образом подчеркнуть жестокость утраты, переживаемой им. Другой миф — в испанском духе — о черной вуали вдовы, которую резкий порыв ветра якобы набросил на лицо Пабло под аркадами улицы Риволи именно в тот момент, когда смерть явилась за Гийомом… Но все же подобные мифы остаются в памяти людей, входят в историю.
Глава XI БЕЗУМНЫЕ ГОДЫ
Несколько недель спустя после перемирия Пикассо и Ольга наконец переехали на улицу ля Боэти, 23. Прекрасный дом, чудесная квартира, в каждой комнате — мраморный камин, увенчанный зеркалом. Пабло написал акварель, изобразив столовую, где в центре стоял раздвигающийся круглый стол, по углам — круглые столики на ножке, сбоку секретер… А салон он украсил довольно жестоким сатирическим рисунком, выполненным в декабре 1919-го, через год после переезда. На нем он изобразил Ольгу, которую окружали Кокто, Сати и Клайв Белл, английский искусствовед, зять Вирджинии Вулф. Все персонажи очень элегантны, в чопорных позах. Они производят впечатление, будто не знают, что им делать с руками, впрочем, как и с ногами, никто из них не улыбается. Таким образом Пабло хотел представить тот нелепый, смехотворный вид существования, какой ему пыталась навязать Ольга. И не случайно, что он не изобразил себя в салоне: он сомневается в том, что должен принимать участие в обременительных приемах. И тем не менее ему придется делать это, только чтобы угодить молодой жене.
Поначалу художник не имел отдельного помещения для работы и использовал в качестве мастерской… салон. Но очень скоро там воцарился такой беспорядок, который умудрялся заводить только он, что приводило в ярость жену. К счастью, квартира над ними оказалась незанятой, и Ольга убедила Пабло снять ее и работать там в свое удовольствие. Подобное решение проблемы, по мнению Пабло, было очень дорогим, но разумным. Никто, за исключением нескольких друзей, не имел права входить в новое помещение, особенно прислуга. Что же касается Ольги, то она никогда не ступила туда ногой, так как уже только мысль о том, что она может там обнаружить, пугала ее. И она была права, так как рисковала ступить на мягкий и плотный ковер из окурков, небрежно разбросанных Пабло и его друзьями. Что же касается обстановки в новой мастерской, она достаточно насмотрелась в Монруже, чтобы представить ее себе. Иногда, шутки ради, Пабло под каким-либо предлогом спускался на минутку в салон, где жена вела светскую беседу с друзьями за чашкой чая. Он появлялся заляпанный свежей краской, а затем поднимался в мастерскую, довольный произведенным эффектом…
Пабло был счастлив, что доверил продажу своих картин Полю Розенбергу. В отличие от Канвейлера Поль любил организовывать выставки, предшествующие светским вернисажам. где собирался весь Париж. Это не помешало Леонсу Розенбергу тоже выставлять недавние работы художника в своей собственной галерее на улице де ля Бом. Но более энергичный Поль организует выставки всюду: в Мадриде, Буэнос-Айресе, Цюрихе, Мюнхене, Риме, Лондоне, Нью-Йорке, где его коллега Вильденштейн очень активно сотрудничает с ним. Наконец и Канвейлер, поставив коммерческий интерес выше личной обиды, снова начинает покупать работы у Пикассо, и вскоре дела его пойдут столь же хорошо, как и перед войной.
Пикассо, будучи настолько же независимым, как и недоверчивым, все еще отказывается подписать контракт с Полем Розенбергом, с которым существовал только словесный договор о том, что Поль покупает у него определенное количество работ. Взамен Пабло обязался показывать ему первому все, что захочет продать. И дальше этого условия художник не пойдет…
Наряду с крупными торговцами живописью существовали и коллекционеры, которые сами покупали картины, как, например, Андре Левель, основавший в свое время ассоциацию «Шкура медведя», которая так способствовала росту популярности Пикассо.
В сентябре 1918 года «Русские балеты» переехали на один год в Лондон. Несмотря на провал «Парада», Дягилев снова обращается к Пикассо с предложением оформить новый балет «Треуголка» в театре «Альгамбра». Музыку к балету пишет соотечественник Пабло — Мануэль де Фалья.
Пабло не колеблется ни минуты и тут же принимает предложение. Он давно уже оценил все, что может ему принести сотрудничество с Дягилевым и всемирно известным «Русским балетом». Сюжет спектакля, основанный на романе Аларкона, исключительно прост: старый знатный вельможа безуспешно пытается соблазнить очаровательную жену молодого мельника. Пикассо отправляет из Парижа в Лондон макеты костюмов и декораций. В мае 1919 года он прибывает с Ольгой в Лондон, где останавливается в «Савойе», одном из самых фешенебельных отелей столицы (сейчас он может себе это позволить), и тут же принимается за работу, наблюдает за изготовлением декораций и костюмов в ателье «Ковент Гардена», арендованном для этой цели.
Пабло теперь ведет себя совершенно по-иному, осознавая, что эпоха богемной жизни завершилась. Пытаться продолжать ее совершенно бессмысленно. Впрочем, его забавляет новый стиль жизни. Это так непривычно для него… Но если он захотел испытать светский образ жизни, следует, чтобы не остаться в дураках, соблюдать правила игры.
Он позаботился о своем внешнем виде: заказал в Париже и Лондоне несколько изысканных костюмов высокого качества и смокинг и в таком виде собирается присутствовать в «Альгамбре» на премьере «Парада» (который еще никогда не был представлен в Англии).
Наконец 22 июля в том же зале — премьера «Треуголки»: до начала спектакля остаются минуты, и Пабло суетится за кулисами с банкой краски, добавляя последние штрихи костюмам или поправляя плохо сидящий пояс. Он совершенно счастлив.
Еще счастливей он будет, когда зрители громкими аплодисментами встретят занавес на сцене, на котором изображена группа персонажей, наблюдающая финал корриды (впрочем, все сделано очень осторожно, учитывая огромное влияние в Великобритании Ассоциации защиты животных). А затем снова бурные аплодисменты, когда занавес поднялся и зрители в глубине сцены на огромном полотне увидели гигантскую арку, возвышавшуюся на фоне ночного андалусского неба, усыпанного звездами. Костюмы танцовщиков и танцовщиц — яркие, контрастных цветов, с замысловатыми вышивками — произвели фурор. Зрители в восхищении! Конечно, совершенство ритма фламенко, который Леонид Мясин специально ездил изучать в Андалусию, его талант хореографа и танцовщика и, безусловно, очарование Тамары Карсавиной в роли главной героини, а также музыка Мануэля де Фалья — все вместе обеспечило триумф балета Дягилева. А Пикассо был абсолютно признан английской публикой, которая несколько позже с большим энтузиазмом встречала выставки его работ.
