Творение. История искусства с самого начала - Стонард Джон-Пол

Кетцаль

Природа таила множество чудес, но ничто не могло сравниться по красоте с лесной птицей, обладавшей великолепно длинными изумрудными перьями хвоста. Птица кетцаль — одно из самых редких и ослепительных зрелищ в лесах Центральной и Южной Америки. Для первых поселенцев это было весьма символическое создание, ассоциируемое с ветром, дующим с океана, и дождем, приходящим с гор. Эти ассоциации будили воображение первых поселенцев, которые соединили кетцаля с извивающейся змеей, и возникло устрашающее божество — Пернатая Змея, Кетцалькоатль. Кетцалькоатль повелевал сушей и стоял у истоков самого мироздания: согласно одному из местных мифов о сотворении мира, это был мерцающий свет в темной воде, скрытый под блестящими зелеными и голубыми перьями [183].

Кетцалькоатль — это, в той или иной форме, символ великой преемственности, которая проходит через все культуры, образующие общую цивилизацию Древней Америки, так называемой Мезоамерики, начиная с самого древнего ее народа — ольмеков — и до последнего великого расцвета ацтеков спустя более двух тысячелетий. Эта преемственность основана на общих богах, а также на приверженности скульптурным и живописным образам, остававшимся практически неизменными, как и в ранних культурах Древнего Египта.

Первое свое путешествие Кетцалькоатль совершил из глубин тропических лесов в первый великий город Мезоамерики, построенный на горном плато к северу от страны ольмеков. Теотихуакан, как он был впоследствии назван, был одним из крупнейших городов на Земле: около 450 года нашей эры он насчитывал более ста тысяч жителей [184]. В обеих Америках такого города еще не было, и те, кто его строили, те, кто возводили в его центре усеченную пирамиду из камня, подобную горе, ориентировались на окружающую величественную природу [185].

Пирамида Солнца расположена на полпути, если идти по широкой центральной дороге, проходящей через весь древний город. Чуть дальше расположена пирамида поменьше, посвященная Луне, она возвышается над ритуальной площадью. С вершин этих двух пирамид сквозь жаркое марево дня просматривается обширное устройство Теотихуакана: улицы и кварталы ярко раскрашенных домов и огороженных построек уходят вдаль, составляя пересечения прямых линий, в которых город словно расширяется до бесконечности. Даже если этот размах был заимствован у самой природы, он стал чудесным свидетельством человеческой изобретательности, тем более удивительной, что город был созданием культуры, всё еще основанной на каменной технологии: в ту эпоху люди еще не умели обрабатывать металл. Богатство Теотихуакана в большой степени обеспечивалось обсидианом — очень прочным черным вулканическим стеклом, добывавшимся поблизости и служившим для изготовления инструментов и предметов повседневной жизни, от топоров до серег.

Теотихуакан. Современное состояние, съемка с воздуха

Обсидиан также был использован для украшения третьей пирамиды Теотихуакана, построенной примерно в то же время, что и пирамида Солнца. Резные рельефы и скульптуры на ее сторонах в виде ощерившихся змеиных голов с пернатыми воротниками говорят о том, что она была посвящена Пернатому Змею, Кетцалькоатлю. Между змеиными головами изображены странные глыбообразные маски со свисающими клыками — вероятнее всего, это Ксиукоатль, Огненный Змей, приготовившийся к схватке: его спина покрыта ужасающей чешуей в форме крокодильих голов [186]. Эти змеиные чудовища с устрашающими мордами словно жаждут человеческих жертв, которые приносились им на расположенной внизу платформе. Тела принесенных в жертву людей хоронили внутри пирамиды и вокруг нее, будто они действительно были сожраны самим Кетцалькоатлем.

Трагедия человеческого жертвоприношения разворачивалась на сцене, обращенной к безбрежному космосу. Пирамида Солнца и лежащий вокруг нее город построены так, что дважды в год солнце поднимается точно над далекой вершиной Серро-Колорадо, знаменуя важные даты теотихуаканского земледельческого календаря: начало посева и сбора урожая маиса. Ориентация по солнцу повторяется во многих мезоамериканских сооружениях, как и во всех культурах древности: неподвижные здания были лучшими ориентирами для определения времени — своего рода календари. Когда в конце марта солнце вставало, освещая пологие склоны пирамиды, величие Теотихуакана вновь представало перед жителями города, ощущавшими себя центром мироздания. Их благоговейный трепет отражен в каменных масках, которые создавались во множестве: с широко открытыми глазами и ртами, сверкающие обсидианом и полированными раковинами, лишенные всяких человеческих чувств, кроме абсолютного удивления.

Пирамида Пернатого змея, Теотихуакан

Ко времени своего разрушения в середине VI века Теотихуакан был сердцем обширной цивилизации, целой сети городов и народов, говоривших, возможно, на разных языках, но поклонявшихся одним богам и имевших много общих черт. К югу от Теотихуакана, в долине Оахака, жили сапотеки, которые первыми в Мезоамерике изобрели письменность: они процветали более тысячи лет, а их столица Монте-Альбан располагалась на вершине горы.

Тольтекская столица Тула, построенная в долине Мехико на хребте, возвышающемся над рекой, от которой город взял свое название, после падения Теотихуакана стала самым крупным городом Мезоамерики, известным своими массивными каменными фигурами, «атлантами». Согласно местным легендам, Тула была основана около 900 года правителем, взявшим имя пернатого змея: его звали Топильцин Кетцалькоатль.

Каменные города сапотеков и тольтеков, подобно городам ольмеков, строились как места для проведения ритуалов, а не для жизни людей: в их центре располагались ступенчатые пирамиды с усеченной вершиной, открытые квадратные площади и стадионы, где играли в игру с каучуковым мячом. Здания строились с космической точностью в соответствии со сложными вычислениями, расписанными в двух календарях: один был рассчитан на 260 дней, что, возможно, соответствовало периоду от зачатия до рождения ребенка; а второй отмерял солнечный год в 365 дней. Резные и живописные изображения богов были выполнены в едином стиле и с использованием одних и тех же материалов. С самых древних времен наряду с обсидианом ценился нефрит. Одни и те же формы задавали общий тон жизни всем народам Месоамерики, придавали им чувство принадлежности к чему-то большому — и в смысле территории, и в широком смысле благоговения перед космосом [187].

Маска из Теотихуакана

На американском континенте, в южной части Мезоамерики, цивилизации процветали на побережье и в долинах рек у подножия Анд, на территории современного Перу. Технология обработки металла была известна самым ранним культурам Андского региона, хотя использовалась она только для создания декоративных предметов, украшений и табличек, а не орудий: как и мезоамериканские культуры на севере, Андские цивилизации в большой степени зависели от каменных орудий. Оставленные ими текстильные и керамические изделия являются живым отражением окружавшей их пышной природы.

Длинными разноцветными перьями из хвостов попугаев и макао украшались головные уборы, накидки и другая одежда: они не только делали неотразимым своего владельца, но и символизировали существо, которое наверняка казалось волшебным, поскольку летало и словно бы говорило. Колибри, зависающие над цветком и стремительно вонзающие свои длинные, как шпаги, клювы, чтобы вытянуть нектар, ассоциировались с кровопролитными церемониями и часто встречались в описаниях батальных сцен, где их хоботок служил метафорой стрелы лучника [188]. Орлы традиционно символизировали войну и военную мощь, наряду, как ни удивительно, с совами.