Владимир Васильев - Старинные фейерверки в России (XVII - первая четверть XVIII века)
В XVI–XVII вв. в дни рождественских праздников и вплоть до Крещенья, когда народ справлял свои веселые «игрища», скоморохи при помощи специально устроенных трубок и плауна производили всевозможные «огненные потехи». Упоминавшийся нами автор называл исполнителей этих потех халдеями и писал о них следующее: «Они ежегодно получали от патриарха разрешение и течение восьми дней перед Рождеством и вплоть до Крещенья бегать по улицам с особым фейерверком, причем они прохожим зажигали бороды и особенно приставали к мужикам;…кто желал быть пощаженным, должен был платить копейку. Они были одеты как во время масленичного ряженья, на головах у них были деревянные размалеванные шляпы, а бороды были вымазаны медом, чтоб не быть зажженными огнем, который они разбрасывали. Их называли халдеями, обозначая так тех слуг, которые во времена царя Навуходоносора, по преданию, разводили огонь в печи, где предполагалось сжечь трех мужей — Анания, Азарин и Мисаила. Может быть, в старину желали при этом помнить и о чуде, будто бы происшедшем при обращении. Огонь они делали из особого порошка, который толкли из растения, называвшегося «плаун». Халдеи во время своего беганья считались язычниками и нечистыми…поэтому в день св. Крещенья, во время великого всеобщего освященья, их вновь крестили, чтобы смыть с них эту безбожную нечистоту и вновь соединить их с церковью. По принятии крещения они вновь делались столь же чистыми и святыми, как и все остальные». Основное содержание этого рассказа подтверждается и другими источниками.
Конечно, народные праздничные «вакханалии» имели место не только в быту русского народа, но и других народов. В данном случае для нас особо любопытным является то, что иностранцы, наблюдавшие «огненные потехи», устраивавшиеся в период рождественских праздников с помощью упомянутых трубок и плауна, называли их «особыми фейерверками». Такое наименование не является случайным, так как и в западноевропейских государствах того времени вследствие дороговизны бумаги для устройства фейерверочных эффектов часто начинялись горючими составами трубки из тростника или деревянных палок, высверленных наподобие чубуков.
Известно, что в древней Руси скоморохи были носителями актерского мастерства, творцами первоначальных форм сценического искусства.
А. С. Пушкин писал: «Драматическое искусство родилось на площади для народного увеселения». Несомненно и то, что основой возникновения и развития фейерверочного искусства явились «огненные потехи», имевшие с давних пор распространение в народном быту.
В XVI–XVII вв. более эффектные огненно-световые зрелища устраивались русским духовенством в связи с театрализованными обрядами церковного культа. В этот период, в общем процессе централизации русского государства, церковь принимала все меры к укреплению своей системы. С помощью государственной власти она принуждала народ соблюдать церковные праздники и посты, почитать вновь «открывающихся святых угодников», выполнять все установленные обряды. Одновременно церковь пыталась заглушить активное проявление художественного творчества и самодеятельности народа, ибо видела в этом сохранение пережитков языческих верований и обрядов. Известны факты преследования скоморохов и уничтожения большого количества музыкальных инструментов, отобранных духовенством у народа. Надо к тому же учесть, что скоморохи и иные «игрецы» зачастую был и смелыми выразителями дум и чаяний народных низов, стихийного протеста трудящихся масс против феодально-крепостнического гнета. «Идея бога, — отмечал В. И. Ленин, — всегда усыпляла и притупляла «социальные чувства», подменяя живое мертвечиной, будучи всегда идеей рабства…»[1] Наряду с насильственными мерами церковь пыталась духовно сковать творчество и самодеятельность народа путем устройства для него театрализованных обрядов, церемоний, процессий и т. п., которые играли большую роль в, религиозной пропаганде. Они должны были наглядно разъяснять народу содержание церковных догматов, способствовать исчезновению в его быту пережитков народного культа. В некоторых театрализованных церковных обрядах, особенно в «действах», устраивались значительные огненно-световые эффекты. Но прежде чем обратиться к примерам, отметим следующее.
Христианская религия с момента своего возникновения восприняла во многом обрядность народного культа и связанные с ним представления, переработав их в духе развивавшейся церковной организации. Так, например, церковь всегда давала огню и свету символическое или аллегорическое истолкование. Еще писатели древнехристианской церкви постоянно в своих сочинениях называли бога и Христа словами: ignis (огонь), lumen (свет) и т. д.
В частности, русская церковь в течение нескольких столетий утверждала, что внешним выражением «божественной воли» является «священный огонь», т. е. образ, близкий тогда пароду по сохранившимся в его сознании и быту пережиткам народного культа. Богословско-мистическое значение «священного огня» подчеркивается даже в официальных церковных документах XVII в. В одном из них по поводу объяснения причин установившегося обряда — крестного хода в день св. Константина и св. Елены рассказывается о видении «священного огня», данном богом в церкви «праведному новгородцу Василию»: «Абие по всей церкви огнь распаляшеся; дверми-ж всеми концы пламы исхожаху, и вся церковь яко огненна показалася. И абие спрятася огнь, и невидим бысть». До начала XVII в. при освещении воды в день Богоявления священнослужитель говорил: «Сам человеколюбец царь прииди пришествием святого духа твоего и освяти воду сию духом твоим святым и огнем». Архимадрит Троицко-Сергиевской лавры Дионисий, которому было поручено в начале XVII в. внести исправления в некоторые церковные книги, выкинул из данной фразы в требнике слово «и огнем». Тогда среди многих суеверных людей поднялся ропот и распространились слухи, что Дионисий, мол, хочет вывесть огонь из мира. Вследствие такого возбуждения народа Дионисий был отлучен от церкви и заключен в тюрьму. Но вскоре патриарх Филарет, стремившийся изжить из церковной обрядности все то, что в слишком откровенной форме напоминало о сохранении пережитков народного культа, оправдал Дионисия и последовал примеру последнего. Приведенные факты уже достаточно говорят о том, что в богословско-символической трактовке понятий о свете и огне виден отблеск сохранившихся тогда в сознании народных масс дохристианских представлений. Одновременно следует сказать, что церковь накопила большой опыт в применении различных средств воздействия на сознание и чувства верующих. Красочная обрядность, архитектура, живопись и т. п. — все это используется в качестве эмоционального оружия церкви. В этом смысле огню и свету также придается большое значение. Свет свечного огня под массивными и мрачными сводами старинных храмов или яркий электрический свет, вспыхивающий в современных нам церквах при выполнении определенных обрядов, являлись и являются важнейшими элементами в общем комплексе всего того, что должно служить созданию эмоционально-религиозного или праздничного настроения народа. В данном отношении гибкость церкви проявлялась и в том, что в пасхальную ночь, в связи с обрядом воскресения Христа, у всех церквей (в недавнем прошлом) зажигались фейерверки или смоляные плошки.
Сказанное выше позволяет заключить, что церковь не случайно в XVI–XVII вв. организует в так называемых действах и иных театрализованных обрядах огненно-световые эффекты или зрелища, подобные фейерверкам.
Для нас особый интерес представляет «пещное действо», которое справлялось накануне и и дни рождественских праздников в Москве, Новгороде и других городах. Для исполнения его в церквах разбиралось большое паникадило, сдвигался амвон и устраивалась «пещь». Это «действо» напоминало зрителям легенду из «Ветхого Завета» о ввержении в «пещь огненную» трех отроков и их чудесном спасении. Как известно, отроки в сопровождении халдеев подводились к «пещи огненной» и здесь происходил диалог, свидетельствующий об отказе Анания, Азария и Мисаила поклоняться языческому идолу — «золотому тельцу». После этого халдеи, по повелению царя Навуходоносора, ввергали отроков в «пещь» и разводили в ней огонь. При соответствующих «действу» церковных песнопениях «ангел господень» «сходил в пещь ко отрокам — в трубе велице зело с громом». Тогда поверженные халдеи выражали свое удивление по случаю неожиданного появления посланца христианского бога и невредимости отроков. Все заканчивалось выходом отроков из «пещи огненной» и продолжением церковной службы.
В некоторых случаях «ангел господень», освобождая отроков от сожжения, поднимал их вверх. Конечно это могло происходить только при сложном устройстве и тщательном оформлении «пещного действа».
