Елена Коровина - Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства
Первая в мире женщина-скульптор
Судьбе было угодно, чтобы в 1491 году в Болонье в семье богатого и знатного горожанина родилась дочь, которую родители назвали Проперцией. И еще судьбе было угодно, чтобы эта самая Проперция воспылала страстью к… ваянию и живописи.
Если вы думаете, что это было благо, поскольку девочка с детства обладала ярким талантом, то вы ошибаетесь. Конечно, на дворе стояли времена Возрождения, когда человек вдруг осознал, что он – истинное создание Божье и может достичь божественных высот. Вот только достигать высот полагалось мужчинам. Женщина же оставалась в привычном, предназначенном для нее мире: дом – муж – дети. По воскресеньям – посещение церкви и молебны по праздникам. Все. А чего же еще нужно?!
Мужчины осваивали мир, уходя в плавания, торгуя, украшая жизнь фресками, картинами и скульптурами. Они приносили домой деньги, которых становилось все больше и больше. Если, это, конечно, были дома уважаемых мужчин. Женщины вели хозяйство – экономно и рачительно. Это была высшая добродетель женщины. Чего же еще желать?!
Но монна Проперция возжелала заняться искусством. Конечно, аристократические девушки вполне могли нанять учителя рисования и рисовать карандашом или сангиной, а в крайнем случае делать небольшие наброски природными красками. Но вот написать фреску – это не женское дело. Это дурной тон – ведь придется лезть на леса, которые возведут перед стеной, чтобы достичь верха. Тем более нельзя обучаться скульптуре: не пристало женщине рубить мрамор, нажимать на тяжелые резцы, вгрызаясь в глубину камня.
Однако Проперция пошла наперекор мужскому мнению. Она начала заниматься скульптурой, резьбой по камню и дереву, а также гравюрой, что тоже не приветствовалось, ведь при гравировании используются и острые резцы, и иглы, и вредные для здоровья составы, которыми протравляют рисунки. Но Проперции удалось уговорить знаменитого гравера-художника Маркантонио Раймонди, лучшего в своей области, чтобы он давал ей уроки. И мастер посчитал Проперцию талантливой!
Впрочем, возможно, ничего этого не удалось бы болонской девушке, если бы не богатый отец. Он был сторонником новых веяний и вполне мог не скупясь заплатить за учебу дочери звонкими золотыми. Отец не ошибся в таланте дочери: она достигла больших успехов за короткое время. Жаль, что время не сохранило ее гравюр. Но если вы думаете, что после этого окружающие начали восторгаться талантом девушки, вы опять ошибаетесь: успехи Проперции стали препятствием на ее пути к хорошему замужеству. Ибо женщина, занимающаяся мужским ремеслом, – это уже угроза самим мужчинам. Недаром первый биограф Проперции великий историк живописи Джорджо Вазари (1511–1574) в своей книге «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (1549–1550) начал статью «Жизнеописание мадонны Проперции деи Росси» со знаковых слов:
«Удивительно, что во всех доблестях и во всех видах деятельности, к которым женщины когда-либо имели желание приобщиться, прилагая к тому хотя бы некоторые усилия, они неизменно достигали наивысшей степени совершенства и стяжали себе нечто большее, чем просто известность…»
Ну как прикажете мужскому миру реагировать на такие заявления?! Хорошо было Вазари признавать женский талант, ведь он и сам был гением. Но простые люди отнеслись к «ваятельнице» Проперции куда строже: перед ней просто закрыли двери большинства домов. Почтенные болонцы не желали, чтобы их дочери, как она, занимались «всяческими искусствами». Однако подвергнуть Проперцию остракизму не удалось. Девушка была красива, умна, находчива и весела. Она играла на разных музыкальных инструментах, превосходно пела, сочиняла стихи и песни и, по словам Вазари, «была способна не только к делам домашним, но и к очень многим наукам, так что завидовали ей не только женщины, но и все мужчины». Словом, Проперция была истинной дочерью эпохи Возрождения: она обладала множеством талантов, как и все известные люди того времени.
И как в сказке, красивая и талантливая, она все же сумела удачно выйти замуж. Ее супруг, мессир деи Росси, тоже был богат, принадлежал к древнему аристократическому роду и имел влияние в Болонье. Правда, он был намного старше супруги. Но главное – он был не против того, чтобы жена занималась искусством. Более того – он приходил от ее работ в восторг. Еще до замужества Проперция вырезала на персиковых косточках сцены всех страстей Христовых. Тонкость работы, изящность манеры исполнения, умение выразить множество чувств героев – от спокойствия до трагизма – произвели на Росси большое впечатление. И он, расчувствовавшись, решил, что, женившись, всегда станет поддерживать супругу в ее стремлении к искусствам.
В середине 1520-х годов собор Сан-Петронио в Болонье посчитал нужным украсить скульптурами три портала главного фасада. Конечно, попечители собора хотели пригласить мастеров из Флоренции, где, как известно, живут самые лучшие скульпторы в Италии. Но мессир Росси предложил поручить работу не каким-то приезжим скульпторам, а своей, болонской ваятельнице – его дорогой монне Проперции. Попечители пришли в растерянность: они не хотели отказывать мессиру, ведь Росси вносил богатейшие вклады в соборную казну, но и поручить столь ответственную работу, состоящую из множества огромных скульптур, женщине было неподобающе…
Мессир Росси нашел выход. «Пусть моя супруга выполнит мраморный портрет графа Гвидо Пепполи, отца главного попечителя собора – графа Александра! – предложил он. – И вы увидите, что она достойна получить такой масштабный заказ!» Проперция вырубила мраморный портрет Гвидо Пепполи (хвала Мадонне, он сохранился и сейчас находится в соборе Сан-Петронио в Болонье). Эта работа произвела большое впечатление на попечителей собора, и они поручили монне Проперции создание скульптур для трех порталов. Увы, большинство работ не сохранилось, но уцелели два барельефа, созданные в 1525–1527 годах: один с изображением Прекрасного Иосифа, второй – с Соломоном и царицей Савской, а также рельеф с двумя ангелами. По этим работам можно судить, что Проперция действительно прекрасно владела мастерством скульптора. Одна из этих работ раскрывает и тайну самой монны Проперции.
Ее муж был стар. А самой ей было чуть за тридцать. Всю жизнь она работала, мечтала достичь успеха. И вот ее мечта сбылась – она создает творения для главного городского собора. Чего еще ей желать? Оказалось – есть чего. Она многого достигла в жизни, но не узнала любви…
Прекрасный юноша, Антонио Галеаццо ди Наполеоне Мальвазиа, с темно-оливковыми очами, вьющимися черными волосами и сильными руками, посетил однажды соборную балюстраду, на которой Проперция установила очередной, только что выполненный рельеф. «О Мадонна, я не видел ничего более прекрасного!» – взволнованно прошептал юноша. О чем он говорил?.. Проперции показалось: не только о рельефе. Разве не ей самой часто шептали мужчины, что она прекрасна?..
Антонио приходил снова и снова, сопровождал Проперцию в ее прогулках по соборной внутренней площади. Там не гуляли посторонние, правая сторона двора вообще была закрыта деревянной решеткой, ибо там белела беседка, куда могли войти только избранные. И однажды, войдя в это священное место, Проперция протянула руки к юноше. Но тот лишь улыбнулся: «Монна Проперция, я восхищен вашим искусством, но…»
Бедная девушка не знала куда деваться. Сколько раз она сама вот так криво улыбалась, услышав очередной комплимент, но сердце ее было холодно. Как сейчас сердце этого юноши. Проперция выскочила из беседки, закрыв лицо, и только дома пришла в себя. Нет, ведь не все еще потеряно! Антонио сказал, что восхищен ее работами. Что ж, она создаст барельеф с особым сюжетом, где расскажет о своем нелегком чувстве. Это будет сюжет об Иосифе Прекрасном. Из Библии известно, что жена домоуправителя фараона влюбилась в прекрасного юношу Иосифа, а тот, как и Антонио, не ответил ей взаимностью. И тогда женщина, отчаявшись склонить его своими мольбами, просто сорвала с него одежды. Это будет сцена страсти. И если робкая Проперция не может объясниться своему возлюбленному в любви, пусть искусство сделает это за нее.
Увы, красавец болонец не понял послания ваятельницы. Но поняла вся Болонья. Недаром Вазари написал в своей книге: «Работа эта была всеми признана прекраснейшей, ей же (Проперции) доставила большое удовлетворение, словно она этой фигурой из Ветхого Завета хотя бы частично облегчила свою столь жгучую страсть». Правда, Вазари писал свою книгу уже четверть века спустя после описываемых событий. А в жизни ваятельницы все происходило не столь благостно. Болонцы зло шептались за ее спиной – радовались ее разбитому сердцу и судачили: так и надо гордячке. Ишь – решила уподобиться мужчинам в их ремеслах! Потом пошли разговоры о том, что и талант Проперции оказался не столь уж велик. Скульптор и живописец Амико Аспертини начал обвинять ее в неумелости. Правда, и сам Амико, известный своей неуемной завистью к любому удачному творению, никакими достижениями не блистал. Но зато он побывал и во Флоренции, и в Риме, и в других городах, а значит, видел много выдающихся работ. «Но я нигде не видел, чтобы женщина занималась ваянием! – кричал он на каждом углу. – Она же позорит почтенный город Болонью!» Прислушавшись к его наветам, попечители собора заплатили Проперции самую ничтожную сумму. Еще бы! Ведь в это время умер ее супруг, единственная надежда и опора в жизни.
