Елена Грицак - Саламанка
Скромных размеров снаружи, внутри храм доминиканского монастыря ошеломляет масштабом. Такие же чувства вызывает барочный алтарь работы Хосе Бенито Чурригеры, старшего брата из семьи знаменитых мастеров. Законченное в 1693 году, его произведение по праву считается шедевром испанского религиозного искусства. Сооружение с огромными витыми позолоченными колоннами, обвитыми виноградными лозами, отличается редкой красотой, соперничая с убранством Нового собора. Безупречная пропорция связывает его с внушительным пространством храма. Хосе первым начал применять элементы барокко, именно ему принадлежит заслуга в формировании нового стиля. Однако в целом его творчество слишком привержено традиции, особенно по сравнению со смелым новаторством младших братьев.
К церкви монастыря Сан-Эстебан вплотную примыкает здание библиотеки, украшенное красивой аркадой. Позади книгохранилища находится окруженный арками клуатр, небольшой, но настолько интересный, что посетители, впервые попавшие сюда, тратят на осмотр несколько часов. На каждой колонне в причудливых позах изображены человеческие фигуры и животные, причем сюжеты нигде не повторяются. В богатом музее обители представлены произведения средневековой живописи и скульптуры. Склеп так называемого пантеона теологов хранит в себе прах знаменитых философов, которые учились или преподавали в университете Саламанки.
Сегодняшнее богатство монастыря Сан-Эстебан, помимо книг, составляют золотая утварь, средневековая скульптура и, безусловно, живопись. Среди принадлежащих братии картин самыми ценными являются полотна знаменитого живописца Хусепе Риберы. Перед главным входом в обитель установлена мемориальная табличка, посвященная Диего де Деса, но в тексте упоминаются и другие связанные с монастырем личности, в том числе Христофор Колумб.
К началу XVII века в Испании насчитывалось около 9 тысяч мужских монастырей и примерно столько же женских. И те и другие не отличались большим числом обитателей, зато многие из них обрели славу, какую по праву заслужил монастырь кармелиток, основанный в Саламанке первой женщиной-богословом Терезой Авильской. В малонаселенной стране вместе с представителями белого духовенства было не меньше 200 тысяч священников. Проблема их избытка и, как следствие, бурного роста монастырей, беспокоила не только светских чиновников. Значительная часть труда отца Наваретта «Сохранение монархии» посвящалась именно этому вопросу: «…следует попросить папу ужесточить контроль за учреждением новых обителей, чтобы они не возникали в таком количестве; то же касается и орденов, утяжеляющих бремя, гнетущее народ».
Помимо нищенствующих, в Испании существовали военно-духовные союзы, которые боролись за веру уже не словом, а мечом. Самым первым из них стал орден Алькантары, учрежденный в 1135 году для защиты одноименной крепости.
Святая Тереза АвильскаяЧерез несколько лет в целях обороны еще одной твердыни был создан орден Калатравы, где наряду с рыцарями (исп. caballeros) сражались братья-клирики (исп. freyles clerigos). Проповедники селились отдельно и жили скромно, в отличие от воинов, занимая небольшие кельи, в данном случае называвшиеся конвентами. Кастильские короли щедро одаривали орден, награждая магистров землей, а наиболее усердных кавалеров титулами и придворными должностями. Накопленные за долгое время финансовые средства вместе с недвижимостью значительно превышали состояние других испанских военно-монашеских орденов. Однако богатство было заслуженной наградой, ведь именно братья Калатравы внесли наиболее весомый вклад в успех Реконкисты. Защищая границы христианских государств, орденское воинство участвовало в походах, осадах и штурмах мусульманских крепостей, кавалерия братства считалась непобедимой.
Едва закончилась освободительная война, мощь Калатравы стала внушать королям тревогу: силой оружия поддерживая заговорщиков, рыцари не боялись выступать против центральной власти.
В 1489 году папа римский внял уверениям Изабеллы, и звание руководителей ордена досталось Католическим королям. Братья весьма неохотно приняли их как вечных правителей Калатравы, но такой компромисс был единственной возможностью продолжить существование. Под эгидой испанской короны орден если не прозябал, то постепенно утрачивал влияние, а с приходом французов и вовсе был упразднен вместе с другими духовно-рыцарскими союзами. Монахам пришлось покинуть прекрасное здание колледжа, возведенное по проекту Хоакина Чурригеры. Весной 1874 года король возвратился в Испанию и вернул многим из них права, но время ушло, и братство Калатравы уже не интересовало никого, кроме историков.
Коварные Католические короли сумели завладеть еще одним орденом – Сантьяго де Эспада, члены которого с XIII века служили апостолу Иакову. Последнее слово в названии указывает на крест в виде меча (от исп. espada – «меч»), ставшего главным знаком орденской символики. В состав ордена Сантьяго, наряду с кавалерами, входили духовные лица. Во главе организации стояли магистры, избираемые влиятельными рыцарями. На попечении братства находились постоялые дворы для паломников и больных. Его немалые владения включали в себя часть земель центральной Кастилии, причем некоторые участки находились вблизи Саламанки. Воинское отделение ордена принимало активное участие в Реконкисте, а после ее завершения включилось в политическую жизнь королевства, участвуя в дворцовых интригах так же активно, как ранее в походах против неверных.
Во времена Фердинанда и Изабеллы рыцари-монахи слишком явно противопоставляли свой союз королевской власти, чем навлекли на себя монарший гнев. В 1499 году, вскоре после смерти магистра Альфонса де Карденаса, полномочия по управлению орденом навсегда перешли к испанским королям.
Наряду с проблемой численности духовенства, в Испании остро стоял вопрос его богатства. В отличие от королевских владений собственность монастырей возрастала невзирая на политические катаклизмы. К XVII веку земельное наследство Средних веков, и без того составлявшее изрядную долю испанских земель, пополнилось участками, купленными у крестьян, подаренными богатыми поклонниками и богоугодными заведениями. Последние создавались зажиточными, но не родовитыми семьями, желавшими обеспечить своим детям-монахам доходы с этих земель. Немалое богатство поступало по завещаниям или в качестве вклада знатных девиц, по тем или иным причинам посвящавших себя Богу.
В официальных документах об имуществе церкви умалчивалось, однако есть основания полагать, что ей принадлежала треть всех земельных богатств Испании. Иностранные путешественники, проезжая мимо небольшого грязного городка, изумлялись великолепию тамошней церкви, где, как в соборе европейской столицы, сияли золоченые рамы икон, стены и мебель покрывала бесценная резьба, переливались драгоценные камни на ковчегах, а падре даже по будням возвышался на кафедре в парчовом облачении. Восхищаясь золотыми крестами, чашами, дароносицами, приобретенными за счет голодных прихожан, некоторые из них скрыто выражали зависть: «Можно лишь удивляться роскоши этой нации, елейной, блестящей внешне, дорожащей честью, раздающей щедрую милостыню направо и налево, приверженной делу церкви для того, чтобы не отдавать ей ничего своего». Истовая преданность Богу и католической вере действительно была выгодна духовенству, которому фанатизм народа обеспечивал безбедную жизнь и уважение: «В этой стране священники чувствуют себя лучше всех, им всюду рады, везде они желанные гости».
Немногим отличаясь от других городов Испании, Саламанка располагала большим количеством обителей, не просто богатых, а кичащихся своей роскошью. Со стороны казалось, что монастыри строятся, разрастаются и приобретают имущество для того, чтобы одержать победу в соревновании друг с другом. Каждый их них старался выделиться чем-то выдающимся, будь то предмет, здание или нечто не относящееся к материальному миру. Саламанкская обитель Святой Изабеллы отличалась своей церковью, в отделке которой можно было заметить мавританские черты. Церковь монастыря Санто-Спиритус напоминала собор, поскольку имела похожий фасад в стиле платереско.Служители храма из монастыря августинцев гордились тем, что каждый день видели старинную композицию «Непорочное зачатие». Члены августинского ордена – последнего большого союза нищенствующих братьев – больше занимались спасением душ, чем научными или церковными делами. В XVI веке братство процветало, занимая около 2000 мужских и 300 женских монастырей, многие из которых находились в Испании, а один – в Саламанке.
Сестры-урсулинки нашли себе пристанище рядом с парком святого Франциска. Основатель монастыря, архиепископ Фонсека, по традиции был похоронен в церкви. Его монументальная гробница выполнена из белого алебастра и щедро украшена скульптурой. Начатый в 1533 году и завершенный через несколько десятилетий монастырь Лас Дуэньяс выделялся удивительно красивой крытой галереей клуатра, оформленной в стиле зрелого Ренессанса. На ее верхнем ярусе по всему периметру до сих пор сохранились скульптурные изображения фантастических существ: полуослы-полудраконы, козлиные морды с ехидными ухмылками, корчащиеся от боли крылатые чудовища.
