Р. В. Иванов-Разумник - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество
1. Немного лет назад. Роман в четырех частях. Соч. И. Лажечникова. Москва. 1863 г., № 1–2.
2. Кремуций Корд. Соч. Н. Костомарова. Спб. 1862 г.
1863 г., № 1–2.
3. Приключения, почерпнутые из моря житейского. Воспитанница Сара. А. Вельтмана, Москва.
1863 г., № 1–2.
4. Стихи Вс. Крестовского. 2 тома. Спб. 1862 г.
1863 г., № 1–2.
5. Гражданские мотивы. Сборник современных стихотворений, изданный под редакциею А. П. Пятковского. Спб. 1863 г. Песни скорбного поэта. Спб. 1863 г. 1863 г., № 1–2.
6. О старом и новом порядке и об устроенном труде (travail organise) в применении к нашим поместным отношениям. Членом Вольного Экономического Общества Н. А. Безобразовым. Спб.
1863 г. 1863 г., № 1–2.
7. Анафема, или торжество православия. Составил А. А. Быстротоков. Спб. 1863 г. 1863 г., № 3.
8. Несколько серьезных слов по случаю новейших событий в СПетербурге. Соч. М. Беницкого. Спб. 1862 г.
Заметки и отзывы. „Русский Вестник“. 1863 г. № 1.
1863 г., № 4.
— Князь Серебряный. Повесть. Соч. гр. А.К.Толстого. Спб. 1863 г.
1863 г., № 4.
10. Стихотворения К. Павловой. Москва. 1863 г.
1863 г., № 6
11. Повести Кохановской. Москва 1863 г. 2 тома.
1863 г., № 9.
12. Стихотворения А. А. Фета. 2 части. Москва. 1863 г.
1863 г., № 9.
13. Сказание о том, что есть и что была Россия, кто в ней царствовал, и что она происходила. Князя В. В. Львова (Посмертное издание). Спб. 1863 г.
1863 г., № 10.
14. Современные движения в расколе. Соч. И. Сна. Москва. 1863 г.
1863 г., № 11.
15. Воля. Два романа из быта беглых. А. Скавронского. Спб. 1864 г.
1863 г., № 12.
16. Полное собрание сочинений Г. Гейне. В русском переводе под ред. Ф. Н. Берга. Спб. 1863 г.
1863 г., № 12.
17. Новые стихотворения А. Плещеева (Дополнение к изд. в 1861 году). Москва. 1863 г.
1864 г. № 1.
18. Наши безобразники. Сцены Н. А. Потехина. Спб. 1864 г.
1864 г., № 1.
19. Сказки Марко Вовчка. Спб. 1864 г.
1864 г., № 1.
20. Новые стихотворения А. Н. Майкова. (Приложение к „Русскому Вестнику“ 1864 года).
1864 г., № 2.
21. Воздушное путешествие через Африку. Юлий Верн. Перевод с французского. Издание Алексея Головачева. Москва. 1864 г.
1864 г., № 2.
22. Записки и письма М. С. Щепкина. Москва. 1864 г.
1864 г., № 4.
23. Моя судьба. М. Камской. Москва. 1863 г.
1864 г., № 4.
24. Рассказы из записок старинного письмоводителя. Александра Высоты. Спб. 1864 г.
1864 г., № 4.
25. Сборник из истории старообрядства. Издание Н. И. Попова. Москва. 1864 г.
1864 г., № 4.
26. Чужая вина. Комедия в 5 действиях Ф. Н. Устрялова. Спб. 1864 г.
1864 г., № 5.
27. Ролла. Поэма Альфреда Мюссе. Перевод Н. П. Грекова. Москва. 1864 г.
1864 г., № 8.
28. В своем краю. Роман в двух частях. К. Н. Леонтьева. Спб. 1864 г.
1864 г., № 10.
Не все из этих рецензий представляют одинаковое значение и одинаковый интерес, но даже самые ничтожные из них так или иначе характерны для литературных взглядов Салтыкова того времени. Мы только мельком коснемся рецензий второстепенного значения, чтобы несколько подробнее остановиться на тех, которые до сих пор сохранили свой интерес. Во всяком случае уже в первом двойном номере „Современника“ за 1863 год Салтыков в своих рецензиях (а все рецензии этого номера принадлежали ему) коснулся всех возможных критических тем, дав рецензии и на беллетристику, и на поэзию, и на публицистику. Ироническая рецензия о романе устарелого Лажечникова стоит рядом с отзывом об историкобеллетристическом произведении Н. Костомарова; в последней рецензии проводится явная аналогия между эпохой тирании римских императоров I века и эпохой реакции шестидесятых годов. Тут же рядом иронический отзыв о новом романе Вельтмана, насквозь пронизанном „старческой болтливостью“, и рецензия на два тома стихов В. Крестовского, в которых Салтыков справедливо видит „пленной мысли раздражение“ и рабское подражание ранее бывшим образцам. Наконец — последняя рецензия, помещенная в этом первом номере и посвященная брошюре известного крепостника Н. А. Безобразова, блестяще вскрывает, что мечты Безобразова „об устроенном труде“ являются не чем иным как мечтами о новых формах того же крепостного права.
Столь же разнообразны рецензии Салтыкова и во всех следующих книжках „Современника“ за два года. Мы находим тут и очень ядовитую рецензию на брошюру „Анафема, или торжество православия“, — весь яд которой, впрочем, заключается в простом изложении двенадцати пунктов, где перечисляются те, кои подлежали ежегодному анафематствованию в церквах в первое воскресенье великого поста (1863 г., № 3). В следующем же номере журнала (1863 г., № 4) находим острую заметку о ничтожной самой по себе брошюре Беницкого, но рецензию эту Салтыков заостряет против „Русского Вестника“. Разбирая реакционную брошюру параллельно со статьями либерального „Русского Вестника“, Салтыков убедительно показывает, что между ними нет никаких разногласий, что оба друг друга стоят и что, следовательно, эпоха „либерализма“ катковского журнала закончилась вместе с петербургскими пожарами и с началом польского восстания.
В следующих книжках идет ряд рецензий на темы художественной литературы; ряд этот начинается еще в № 4 остроумнейшей рецензией на только что появившуюся повесть гр. А. К. Толстого „Князь Серебряный“, встреченную всеобщими читательскими восторгами. Салтыков верно почувствовал олеографический лубок в этой прославленной повести. Его рецензию якобы пишет „отставной учитель, некогда преподававший российскую словесность в одном из кадетских корпусов“; этот старозаветный критик восторгается „Князем Серебряным“ и сравнивает его с „Юрием Милославским“ Загоскина. Вся рецензия тонко выдержана по стилю; страница о лютых градоначальниках, насылаемых для „очищения от грехов“ городов и целых стран, впоследствии отразилась во вступительном очерке к „Истории одного города“: стиль рассказа архивариусалетописца взят именно из этой рецензии 1863 года.
Рецензия на стихи Каролины Павловой отражает то пренебрежительное отношение к этой талантливой поэтессе, которое Салтыков разделял со всей критикой шестидесятых годов, когда лирика К. Павловой была так не ко двору. Для Салтыкова К. Павлова — „чуть ли не единственная в настоящее время представительница так называемой мотыльковой поэзии“; в ее стихах Салтыков видит лишь „мотыльковочижиковую поэзию“ и „лепет галантерейной души“. Все это очень характерно и для шестидесятых годов вообще, и для взглядов Салтыкова на поэзию в частности. „Целые литературные поколения, — говорит Салтыков, — бесплодно погибали и продолжают погибать в беспрерывном самообольщении насчет того, что действительное блаженство заключается в бестелесности и что истинный comme il faut состоит в том, чтобы питаться эфиром, запивать эту пищу росою и испускать из себя амбре. Где источник этою сплошного лганья? С какой целью допускается такое тунеядное празднословие?.. Это явление странное, но оно не необъяcнимо. Это продукт целого строя понятий, того самого строя, который в философии порождает Юркевичей, в драматическом искусстве дает балет, в политической сфере отзывается славянофилами, в воспитании — институтками… Тут нет ни одною живого места, тут все фраза, все призрак“… Это характернейшее место как нельзя более показательно для взглядов Салтыкова шестидесятых и не только шестидесятых годов: их сохранил он до самого конца своей литературной деятельности.
Не надо думать однако, что партийные симпатии мешали Салтыкову признавать талант в мало симпатичных ему по направлению писателях. Это показывают следующие же рецензии, напечатанные в „Современнике“ после летнего перерыва работы Салтыкова — о повестях Кохановской и стихотворениях Фета. Славянофильские идеалы Кохановской не могли быть симпатичны Салтыкову, что не мешало ему признавать в ее повестях наличие крупного таланта. Указывая, что „идеалы гжи Кохановской не широки: это просто смирение, возведенное на степень деятельной силы, и прощение, как единственный путь к примирению жизненных противоречий“, — Салтыков тут же давал почти восторженный отзыв о ряде лирических мест в повестях Кохановской. Точно также и в отзыве о стихах Фета, с которым он так недавно полемизировал на публицистической почве, Салтыков находит беспристрастие сказать, что „в семье второстепенных русских поэтов г. Фету, бесспорно, принадлежит одно из первых мест“, и что многие стихи его „дышат самой искреннею свежестью“; причины, мешающие Фету при таких данных выдвинуться из второстепенного, хотя бы и первого, места Салтыков объясияет однообразием и ограниченностью воспроизводимого Фетом мира.
В последних номерах „Современника“ за 1863 год мы находим немного салтыковских рецензий, из которых лишь одна является действительно рецензией, а не маленькой заметкой в несколько строк. Таковы отзывы о книжке кн. Львова „Сказание“, являющейся популярной историей России для мужичков — для тех „пейзан“, какими этот князь представлял себе народ, — и о собрании сочинений Гейне в русском переводе, где Салтыков попутно высказывает свой взгляд на Гейне, „единой крупицы которого достаточно, чтобы напитать целую стаю русских чирикающих воробьев“. Несколько большей по размеру и по своему значению для характеристики взглядов Салтыкова является рецензия его на книгу „Современные движения в расколе“, особенно после того, когда нам теперь известно многообразное и сложное отношение Салтыкова к расколу в течение сороковых и пятидесятых годов. Рецензируя эту книгу, Салтыков высказывает отрицательный взгляд на мнение „большинства публики о расколе, как о чемто мертвом, вращающемся исключительно в сфере сугубой аллилуйи и перстосложения“; он справедливо указывает, что раскол „далеко не исчерпывается одними обрядовыми, формальными разногласиями“. Салтыков подчеркивает „живучесть“ раскола, „замечательную силу прозелитизма и «чрезвычайную солидарность» раскольников между собой; одного этого, по мнению Салтыкова, достаточно, «чтоб опровергнуть слишком поверхностные и опрометчивые суждения об этом замечательном явлении». С удовлетворением указывает он на значительные облегчения, полученные раскольниками, которые могут теперь «устраиваться у себя дома с некоторою уверенностию, не опасаясь беспрестанного и не всегда полезного вмешательства местных административных властей во внутренний распорядок домашних дел»…
