Маргарита Анисимкова - Каменный пояс, 1979
Знал бы Ампилогов (но откуда ему было знать), что, когда он жил еще в своей старой однокомнатной квартире, в его будущей новой собрались перекурить после обеда монтажники, и кто-то из них (шутки ради) продолбил ломиком железобетонную перегородку между комнатой и коридором, добрался до арматуры и, под общий смех товарищей, приварил к ней этот гвоздь. Пришли штукатуры — посмеялись, заштукатурили, пришли маляры — посмеялись, закрасили. Пришел Ампилогов и решил выдернуть. Такой уж он был человек — Ампилогов. Высшее техническое и жизненный опыт, которые жили у него в подсознании, подсказывали ему, что вытащить из бетонной стены гвоздь легче, чем вбить его туда же.
Ампилогов пошел на кухню, взял из шкафчика плоскогубцы и направился к гвоздю, напевая незатейливое: «Тореадор, сме-ле-е в бой! Тореадор…» Усилие, еще усилие, мышцы Ампилогова приятно напряглись, победа была рядом. Он пробовал рывками — люстра закачалась, гвоздь не последовал ее примеру. Раздосадованный неудачей Ампилогов вспомнил из детства хулиганское выражение «против лома нет приема». Он пошел к соседу и взял у него на прокат гвоздодер. Итак, «выигрываем в силе, проигрываем в расстоянии», но в конце концов все равно выигрываем. Усилие, еще усилие. Одна нога уперта в пол, другая в гвоздодер. Попробовал рывками — книжный шкаф закачался, а гвоздь — и не подумал.
Другой бы человек отступил, но Ампилогов решил попробовать ударное воздействие: спинка дивана — опора, гвоздодер в вертикальное положение, под него подушку, чтобы не падал. Ампилогов отошел к горке, сделал несколько приседаний, выбирая толчковую и ударную ногу, затем глубоко вздохнул, выставил вперед правую ногу, оттолкнулся левой и… Падая на диван, он услышал звук пролетающего над ухом гвоздодера.
Жалобно зазвенел за спиной Ампилогова столовый сервиз, освобождая место в горке для гвоздодера. Прибежала из кухни жена и упала в обморок, Ампилогов поймал ее у самого пола и положил аккуратно на ковер; потом вытащил из горки гвоздодер, подошел к гвоздю вплотную, закрыл глаза и ударил наотмашь — раз, еще раз; мышцы Ампилогова обмякли, он открыл глаза и… улыбнулся — гвоздь торчал из стены, как ни в чем не бывало.
Прибежала из школы первоклассница-дочь, закружилась по комнате, напевая «Папонька с мамонькой делают ремонт…», вышел из детской пятилетний Алешка, потрогал вылезшую из дивана пружину и изрек философское: «А я думал, там опилки». Ампилогов сел на ковер рядом с женой.
«Это не простой гвоздь, — уговаривал он себя. — Надо только немножко подумать… Если привязать, скажем, к гвоздю веревку, перекинуть ее через крюк, на котором висит люстра, то…»
Жена согласилась, но предусмотрительно увела детей к соседям.
Когда Ампилогов повис на веревке — гвоздь усмехнулся, когда Ампилогов привязал на веревку гантели и телевизор, жена попробовала его отговорить, когда Ампилогов залез на подвешенный телевизор, жена заплакала, когда она попыталась стащить его оттуда — веревка лопнула, когда пришли дети — первоклассница опять запела: «Папонька с мамонькой чинят телевизор…», Алешка улыбнулся, понимая, что телевизор теперь принадлежит ему безраздельно.
Поужинали. Жена уложила детей спать и сама прилегла на кухне.
Ампилогов долго сидел на диване и смотрел на гвоздь, потом взял пилочку для ногтей и начал пилить это чудовище под самый корень. Интересно, сколько дней и ночей у него уйдет на это?..
Борис Сенкевич
СТИХИ
Рабочий, член литературного объединения ЧТЗ.
СКВОРЕЦ И ВОРОБЕЙ
Басня
— Гляжу, неладный из тебя певец! —
Увидя Воробья, оказал поэт Скворец. —
Тебя и не послушаешь с охотой, —
Поешь одной и той же скудной нотой!
Меж тем, как я
Порой пою не хуже Соловья!
К тому ж, пишу поэмы даже!
— Да так-то оно так, поешь ты, братец, краше.
Охотникам до муз стихи твои — трофей!
Читал твою поэму «Сыновья»,
Где, кажется, в семьсот двенадцатой строфе
Ты горько сетуешь, что, в городе живя,
Оставил сердце в деревенском отчем крае,
Неодолимою тоской себя карая.
Браток, я, может, в музах смыслю неумело,
Но ум сейчас твердит, что нужно бы и телом
Туда перелететь, чем так вот убиваться! —
— Оттуда
трудно
до издательства
добраться.
ПИСАТЕЛЬ, ЧИТАТЕЛЬ…
Я упорство похвальное в них нахожу:
Первый, в творческих муках стеная,
Все хрипит: «Допишу!
Разобьюсь — допишу!»
А другой: «Все равно дочитаю!»
ЦЕНА ЯРЛЫКА
В базарный день, я слышал, некий плут
Пришил ярлык заморский на хомут.
(До этого его не покупали.)
И что же?.. В драку тут же взяли!
НОВАЯ ПОДПИСЬ
Здоровался, помню, со всеми буквально.
Помню, подписывался горизонтально.
А теперь и кивнет едва ли,
И подпись по диагонали…
ОСТОРОЖНЫЙ ВАСЯ
«Кто против?» Мало. Вася ждет.
«Кто — за?» О! «За» кружок влиятельный!..
Тогда и я…
А слух идет,
Что будто он самостоятельный!
Елена Селиванова,
журналист
СТИХИ
ХОЛОДНЫЙ ЧАЙНИК
Чайник и плитка жили душа в душу,
пока старая перечница
не шепнула чайнику,
что плитка греет кофейник.
Чайник вскипел!
Плитка расстроилась и перегорела.
С тех пор ее никто не видел,
а чайник забросили.
Кому нужен холодный чайник?!
ЗВЕЗДЫ
Давным-давно
все звезды были говорящими.
Блистая красотой друг перед другом,
каждая из них считала себя
самой яркой.
Их спор решил
молодой месяц,
подарив большое морское зеркало.
Взглянули в него звезды
и онемели.
С тех пор молчат.
Ищут себя.
ОКНА
Еще когда только строился дом,
окна поссорились.
И хотя давно позабыли
из-за чего возникла ссора,
до сих пор не смотрят друг на друга.
Примечания
1
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 415.
2
Ныне Д. П. Галкин — первый заместитель министра черной металлургии СССР.
3
Орджоникидзе Г. К. Статьи и речи. Госполитиздат, Москва, 1957.
4
Брежнев Л. И. Речи и статьи. М., Политиздат, 1975, с. 537.
5
«Советская Россия», 1976, № 169.
6
Ныне П. С. Грищенко — первый секретарь Магнитогорского горкома КПСС, а А. Н. Цыкунов — председатель профкома комбината.
7
Здесь и далее в статье цитируются материалы, опубликованные в книге С. Преображенского «Недопетая песня» (Москва, «Современник», 1977 г.).
8
М. Светлов. Избранные произведения в 2-х томах. Т. 2, М., «Художественная литература», 1965, с. 213.
