Николай Добролюбов - Сватовство Ченского, или Материализм и идеализм
Изложив мысли противников, г. Савич представляет и свои опровержения – вот в каком роде:
Прекрасное правило, если это действительно правило, а не просто громкая фраза; но ею прикрывается, к несчастью, такая пустота, такая tabula rasa, что мы решаемся разоблачить ее и показать изнанку той блестящей мантии, в которую драпируется наш век. Мы никогда не сомневались в таком чувстве, которое забывает о себе для всех, которое предпочитает благо общее своим собственным интересам; мы верили всегда в плодотворность подобного чувства, но знали его только как исключение ив общего правила, тщательно отмечаемое в числе редких исторических примеров; никто бы никогда не решился основать на нем солидарность человеческих отношений, и следует для этого искать другого, более надежного основания.
Смысл этого возражения, кажется, ясен. Другими словами, это будет вот что: «Вы, господа материалисты, хотите основать общее благо на круговой поруке интересов, на естественной наклонности людей участвовать в делах общих. В теории вы справедливы; но ваши надежды слишком идеальны. Мы, идеалисты, подобное слияние личного интереса с общим считаем лишь блестящим исключением, которое, как редкость, отмечается в истории. Не смейте же нас уверять, что ваша наука, ваша теория довели вас до таких результатов; этого быть не может… Это уж слишком хорошо и высоко… Где же дойти до этого вашей науке? Тут непременно нужно другое основание… Вот мы, идеалисты, могли бы еще вывести столь благотворные результаты, да и то не выводим, считая их лишь исключительными, редкими явлениями. Куда же после этого вы-то суетесь?»
Таким образом, роли переменяются, и материалисты упрекаются в том, что они слишком уж идеальны. Что тут делать беднякам, которых сначала обругали, а потом обличают в неспособности дойти до того, до чего они уж дошли! Это опять повторение старого анекдота о педагоге, который ругал мальчика за то, что тот слишком скоро решил его задачу. «Как ты мог решить ее, когда я сам еще не успел окончить вычисления?» – «Да я по другому способу решил ее». – «Какие могут быть у тебя другие способы, когда ты еще дурак, мальчишка, ничего не понимаешь. Это у меня может явиться другой способ, ибо я учитель… Да и то, вот видишь, я решаю по старому способу… Куда ж тебе?» – «Однако же я решил вашу задачу, и совершенно удовлетворительно». – «Вздор, врешь; это только так кажется, – потому что все доказательства подведены и вывод сделан верный… А в самом-то деле где же тебе? Тут надобно универсальную истину, чтобы без доказательств было доказательно, без смысла умно», и пр.
Как прикажете толковать с этаким наставником? Не лучше ли оставить его в блаженном убеждении, что у него одного только ключ к истине и что всякий, кто не согласен с ним, совершенно глуп? Не лучше ли и нам покончить тем же с г. Савичем – столь красноречивым и последовательным г. Савичем!
Но, расставаясь с ним и с автором комедии «Сватовство Ченского» (если это не одно и то же лицо…), воспользуемся случаем сделать несколько общих выводов об идеалистах и материалистах, как они рисуются у рассмотренных нами авторов.
1) По «Сватовству Ченского», идеалисты любят жить на чужой счет, занимая деньги без отдачи.
2) Материалисты бывают очень набожны и по три недели говеют, лишая себя причащения{11} за проявления вспыльчивости характера (см. стр. 183).
3) Идеалисты любят верить намекам, особенно когда эти намеки обещают им прощение долга.
4) По «Сватовству Ченского» и по г. Савичу, материалисты составляют синоним дурака; они составляют фальшивые завещания и хранят их вместе с подлинными, составленными против них; они держат у себя в целости украденные ими заемные письма на них же…
5) По г. Савичу, «каждый индивидуум идеалиста прямо вытекает из идеи, которая в нем реализируется, принимая форму вещественности».
6) Материалисты никуда не годятся главным образом потому, что они слишком идеальны, так что признают общим нравственным требованием то, чему идеалисты могут только удивляться как редкому исключению.
7) Из всего этого следует, что идеализм неизбежен в материализме, по понятиям г. Савича, и что оба эти начала чрезвычайно перепутаны и перемешаны, – если не в мире, то в головах г. Савича и автора «Сватовства Ченского» (если это не одно и то же лицо…).
Примечания
Впервые – «Совр.», 1859, № 8, отд. III, стр. 262–275, без подписи. Вошло с незначительными изменениями в изд. 1862 г., т. III, стр. 157–170.
Пьеса «Сватовство Ченского…» издана анонимно. Авторство драматурга, генерала М. П. Руднева (1803–1867), установлено в книге: А. Ф. Писемский. Письма. М. – Л., 1936, стр. 638 (прим. М. К. Клемана и А. П. Могилянского).
Выступление М. П. Руднева и Ю. Савича в либеральном журнале «Атеней» явилось выпадом воинствующих идеалистов против материализма. Добролюбов разоблачает либерализм авторов, показывая общность их философских взглядов с проповедью религии и мистики открытых реакционеров.
Сноски
1
Какой ужас! (франц.). – Ред.
2
Вот его слова, со всеми его курсивами: «Идея – непосредственное произведение всеобъемлющего разума, неделимого в своей сущности, но бесконечно производительного; так что природа вся, весь видимый мир – живая книга, в которой высочайший разум запечатлел свои божественные истины. Отсюда поэтому следует, что изучение и раскрытие законов разума, выраженных во всем эмпирическом мире, составляет сущность науки Идея, олицетворенная человеком и живущая в нем, составляет сущность его разума как сознательной идеи разума божественного, которая достигает в человеке высшего органического единства, выраженного самосознанием».
Читателю предоставляется решить, что преобладает в этом отрывке – красноречие или туманность изложения. Впрочем, оба эти качества находятся в таком близком родстве между собою!..
3
Курсив у самого автора.
4
Счастье-то, подумаешь, в чем заключается!.. Когда человеку стыдно, неловко, смутно, тревожно, тогда он и счастлив!.. О г. Савич! Недаром же рассуждал он еще в прошлогоднем «Атенее – «об отношении идеала человеческого блаженства к идеалу счастья собачьего»!{12}
Комментарии
1
Измененная цитата из стихотворения И. С. Аксакова «Добро б мечты, добро бы счастье…» (1853). У Аксакова:
Мы любим к пышному обеду
Прибавить мудрую беседу.
2
А. Н. Островский. «Праздничный сон – до обеда» (1857), картина 3, явл. 3.
3
Добролюбов имеет в виду статью О. И. Сенковского «Резолюция на челобитную сего, онаго, такового, коего, вышеупомянутого… и других причастных к оной челобитной, по делу об изгнании оных, без суда и следствия, из русского языка» (1835) (О. И. Сенковский. Собрание сочинений, т. 8, СПб., 1859, стр. 235–247) и полемику вокруг вопроса об изгнании этих слов из русского языка.
4
Имеются в виду «Основания опытной психологии» (СПб., 1858) архимандрита Гавриила (Г. М. Кикодзе), учебное пособие для духовных семинарий (см. рецензию Добролюбова в т. 4 наст. изд.).
5
Ормузд и Ариман – в древнеперсидской религии боги, олицетворявшие доброе и злое начала.
6
H. Барков и И. Г. Кульжинский (1803–1884) – реакционные критики и публицисты, авторы брошюр «Современные идеи православны ли?», вып. 1–2, СПб., 1858 (см. о них в рецензии Добролюбова «Голос древней русской церкви» – т. 4 наст. изд.).
7
«Наука жизни, или Как молодому человеку жить на свете» (СПб., 1859) – реакционная книга сотрудника «Ведомостей С.-Петербургской городской полиции» Е. А. Дыммана, рассматривается Добролюбовым в статье «Новый кодекс русской практической мудрости» (см. т. 4 наст. изд.). В письме к И. И. Бордюгову от 4 июня 1859 года Добролюбов называет ее «глупейшей книгой».
8
Добролюбов имеет в виду книгу реакционного педагога Н. А. Миллера-Красовского «Основные законы воспитания» (СПб., 1859), которая, как писал Добролюбов, «делает позор высшему нашему образованию, более которого трудно сделать» (см. рецензии Добролюбова на эту книгу, в наст. томе и в т. 4 наст. изд.).
9
П. С. Лебедев (1817–1876) – генерал, военный историк и писатель, с 1855 по 1861 год – редактор газеты «Русский инвалид». В книге «Граф Радецкий и его походы в Италию в 1848 и 1849 годы» (СПб., 1850) он с реакционных позиций оценивает революционные события в Италии (см. о нем рецензию Добролюбова на «Историю Австрии» Майлата в т. 4 наст. изд.).
10
В «Современнике» вместо «для всех возможных Митрофанушек нашего времени!» было: «для всех не любящих науку и ее успехи!».
