Анна Мар - Есть ли предыстория у современной женской драматургии?
При этом он убежден, что он прав всегда и везде. И даже, когда претенциозно-пафосно начинает объяснять силу своей любви к Люси: «Я разобью в кровь свои руки, но дам ей все, что нужно. Я верну Люси. Верну, хотя бы мне пришлось просиживать целые ночи, ослепнуть, оглохнуть, умереть», — на что получает вполне трезвое ироничное замечание: «Как патетично…», он продолжает быть уверен, что любовь заключается именно в этих словах и действиях: «куколка», «создана для роскоши», «дать все, что нужно» [16]. Свято веря в то, что все женщины «продажны», он знает, как должны строиться отношения с ними: тот, кто даст «во сто крат больше», становится их господином. А им можно позволить быть требовательными, капризными, очаровательными.
А поскольку в мужском сознании им отведена именно такая определенная роль, то все они становятся для мужчин одинаковыми. Поэтому и наш персонаж начинает подозревать, что он уже где-то — «В Париже? Ницце? Берлине?» — встречал героиню. Ему «знакомо» в ней все: «волосы, глаза, улыбка», «голос»… Он привык взаимодействовать не с реальными женщинами, а со своими представлениями о них, поэтому в все, что выходит за рамки его представлений, ставит его в тупик. Задав вопрос женщине, любила ли он, и получив утвердительный ответ, он удивляется хладнокровию, с которым женщина уточняет, что ее возлюбленный не любил, не жалел и не уважал ее. «Так нельзя, — произносит он. — Вы должны плакать». Узнав, что у встреченной им женщины нет никаких желаний, он утверждает: «Это ненормально… Это невозможно для женщины». Увидев, что она грустна, он выдает сентенцию: «женщины редко бывают грустны. Ведь они мало думают» [17].
Итак, Он знает все наперед: что должна и что не должна делать женщина, как поступать, как реагировать, что переживать. Он точно знает, какие Они. Поэтому он и не может находиться рядом с ними, такими, каковы они есть на самом деле. Важно жестовое поведение героев. Если он все время суетится, ерзает, передвигается и в конце буквально исчезает, растворившись вдали (ремарка: Скоро его уже не видно), не выдержав ее истинности, то Она остается сидеть неподвижно под покровом надвигающейся ночи. Здесь вспоминается заголовок повести Мар «Идущие мимо». Так она назвала мужскую половину человечества, этих прохожих-проходящих, которые не имеют ни малейшего желания вслушаться в то, что им говорят женщины.
А женщины у Мар действительно уже говорят непривычные вещи. Они отрицают совесть («Я никогда не интересуюсь ею» [18], - уточняет героиня «Голосов»), религию (в ней они видят прежде всего эстетическую сторону), они так много перечувствовали, что устали от переживаний, они никуда не стремятся («Я не хочу уезжать, а уеду — не хочу возвращаться» [19], - откровенно признается она же), не верят в любовь («она повторяется, как весна») и не интересуются ею. Они, усталые, живут по инерции, предполагая, что всегда в конце найдется… быстрая река с глубоким дном. Они совершают броуново движение по жизни, не зная, где найти успокоение. Но единственное, что они уже твердо узнали — это то, что на помощь мужчины им рассчитывать нечего. «Только мы сами должны зажигать свет, никто не зажжет, скорее потушат» [20], - это признание звучит одновременно и как приговор и как девиз. Недаром одно из своих произведений о женщинах, которые не в силах справиться с обстоятельствами, Мар назвала «Лампады незажженные».
Как видим опыт двух последних драматургов убеждает, что феминное сознание эпохи могло только констатировать невозможность дальнейшего существования в мужском мире. Героини обеих пьес практически уже не могут взаимодействовать диалогически со своими жизненными и сценическими партнерами. Их устремленность за пределы, их странные речи, их «невписанность» в бытовую атмосферу — все это говорит о назревающем подспудном бунте, сопротивлении, борьбе. Только еще не известно оружие и не ясно, с кем и за что бороться.
Более радикальные решения предложили Щепкина-Куперник и Зиновьева-Аннибал. Их героини бросают вызов навязываемым стандартам, они отказываются от ролей игрушек, жертв, послушных учениц, пытаясь самостоятельно определять свою судьбу!
Но все проанализированные выше пьесы, помимо того, что они призваны вызволить из забвения имена писательниц, пробовавших свои силы в драматическом роде важны именно как первые опыты воплощения феминного сознания в драматургии Серебряного века. Они действительно способны обогатить наше представление о первых шагах женщин-драматургов. К ним могут быть добавлены и имя З. Гиппиус, Н. Анненковой-Бернар (особенно ее пьеса о Жанне д'Арк).
2009
Мар Анна Яковлевна
Краткая библиография
Миниатюры. — Харьков: Юг, 1906. - [4], 55 с.; 21 см.
Невозможное [и др. рассказы] — Москва: Моск. кн-во, [1912]. - [4], 329 с.; 22 см.
Содержание:
Невозможное; На воле; Жена; Мертвые листья; Обычное; Вода; Ветер; Люля Бэк; Приезд Риты; Любовь; Две; Горе; Ой, беда!; Один день; Вербочки; Дурман; Ее сочельник; Янина; Голоса; За вышиванием; Случайность; Настроения; Подруги; Исповедь; Женщина; Признание; Стакан кофе; Мертвое; Правда.
Идущие мимо. [Бог; Лампады незажженные]: [Рассказы]. — Москва: Моск. кн-во, 1913. - 168 с.; 21 см.
Лампады незажженные. [Рассказ]. — Петроград; Москва: Освобождение, 1915. - 80 с.; 16 см. — (Современная русская литература; N 172–173).
Тебе единому согрешила. Роман. — Москва: Наши дни, 1915. - 108 с.; 23 см.
Тебе единому согрешила. Повесть. — Петроград: "Прометей" Н. Н. Михайлова, [1915]. - 147 с.; 20 см.
Кровь и кольца. Cartes postales. - 2-е изд. — Москва: Соврем. проблемы, 1916. - 160 с.; 25 см. — (Библиотека русских писателей).
Невозможное [и др. рассказы]. — Москва: Моск. кн-во, 1917. - 208, [3] с.; 22 см.
Содержание: Невозможное; Мертвые листья; Обычное; Ветер; Люля Бэк; Любовь; Две; Один день; Ее сочельник; Янина; Голоса; За вышиваньем; Настроения; Подруги; Исповедь; Женщина; Признание; Стакан кофе; Правда.
Тебе единому согрешила. Роман. — Москва: Моск. кн-во, 1917.
Женщина на кресте. Роман. — 3-е изд., посмерт., без пропусков. — М.: Соврем. проблемы, 1918. - 144 с.; 20 см см.
Женщина на кресте. [Роман]; [Предисл. и послесловия В. Ермакова]. — М.: Информ. — изд. фирма "Мистер Икс", 1994. - 329, [2] с.: ил.; 22 см. — (Секс-пир. Жемчужины интимной словесности) (Русская эротическая классика).
Женщина на кресте: [Роман, повести, рассказы; Подгот. А.М. Грачева. — М.: Ладомир, 1999. - 396,[1] с.: портр.; 21 см. — (Русская потаенная литература).
Содержание:
Женщина на кресте: Роман;
Повести и рассказы: Невозможное; Идущие мимо; Люля Бек; Любовь; Cartes postales: Случайность; Один день; Правда; Признание; Исповедь.
Женщина на кресте [Сб.]. — СПб: Продолжение Жизни, 2004. - 381,[2] с.; 21 см. — (Классика чувств
Содержание:
Женщина на кресте: Роман;
Идущие мимо; Невозможное: Повести;
Рассказы: На волю; Обычное; Вода; Мертвые листья; Люля Бек; Любовь; Две и др.
Женская драматургия Серебряного века. Сост., вступ. ст. и комм. М. В. Михайловой. СПб: Гиперион, 2009, 568 с.
В т. ч.: Анна Мар. Голоса. Когда тонут корабли. Пьесы.
Год: 2010
Примечания
1
Львова Н. Холод утра: несколько слов о женском творчестве.
2
Анненский И. Оне (часть статьи «О современном лиризме»// Аполлон. 1909. N 1, 2, 3; Брюсов В. писал о поэзии Н. Львовой, А. Герцык и др.
3
Колтоновская Е. Женские силуэты. СПб., 1912.
4
Щепкина-Куперник Т. Счастливая женщина. М., 1911. С.118.
5
Там же. С. 18.
6
Там же. С. 109.
7
См. Тэффи. Проза. Стихи. Пьесы. Воспоминания. Статьи. СПб., 199. С.279–284.
8
Мирэ. Черная пантера. М., 1909.
9
Там же. С. 136.
10
Там же. С. 100.
11
Там же. С. 112.
12
Там же. С. 126.
13
Там же. С. 138.
14
Мар А. Невозможное. М., 1917. С. 169.
15
Там же. С. 170.
16
Там же. С. 171.
17
