Алексей Колобродов - Захар
У меня не будет выстроенной хронологии – я пытаюсь связать смыслы, а это – шкала нелинейная. Мне очень хотелось дать среду, время, запах эпохи – именно поэтому в книге немало отступлений, импрессионистских вставок, желаний поймать сущность, может, напрямую с героем и не связанную – ибо Прилепин живёт не на облаке, и оторвать его от контекста – невозможно, только выкорчёвывать, и то центнеры земли останутся на корнях.
Другое дело, что я постарался облагородить полемический пласт: определив его в некие устоявшиеся рамки, дабы избавить от неопрятного российского безумия. (Хотя, по тем же причинам вовлечённости в контекст, я отдаю себе отчёт в возможной поспешности и сиюминутности собственных оценок и аргументов.)
Самым точным определением жанра я полагаю такое – «книга-путешествие» по литературе героя и сопутствующим ей стихиям – Родине, Семье (в которую входят «отцы» и предшественники) и Революции.
О структуре
Значительная часть текста так или иначе связана с романом «Обитель» – просто потому, что роман этот стал главным событием русской литературы последних лет. Я намерено не оговариваю «для меня», поскольку масштаб «Обители» оказался выше не только субъективных, но и групповых восприятий.
Кроме того, роман этот стал и событием, и тенденцией. «Именем» тоже – не только потому, что «Прилепин отработал все ранее выданные ему щедрые авансы» (Галина Юзефович) и встал в ряд тех немногих писателей, наличие которых в русской литературе оправдывает само её сегодняшнее существование. (Два, может быть, три имени: Александр Терехов, Владимир Шаров, Евгений Водолазкин…) А прежде всего потому, что «Обитель» – перефразирую Александра Твардовского – прочли и те, кто обычно современной прозы не читает.
Роман «Санькя» мне показалось интересным дать глазами одного из читателей, а одного из персонажей я попросил высказаться в ином, биографическом, жанре. Роман в рассказах «Грех» и роман «Чёрная обезьяна» я поставил друг против друга, как зеркала, «взаимно искажающие отраженья» (Георгий Иванов). Ибо «Чёрная обезьяна» есть подполье «Греха», его автора и выстроенного им светлого дома. Публицистику последних лет дополнил важным для Захара и принципиальным для меня свидетельством общего товарища о поездке в Донбасс; других писателей, поэтов и музыкантов показал, естественно, в связке – реальной или подразумеваемой – с главным героем.
Остальное (хотя в случае Захара Прилепина, разумеется, далеко не всё) – в тексте.
11.05.2015, Саратов
Вступление второе. Други о друге
Ричард Семашков (рэпер Рич; соавтор Прилепина по альбомам «Патологии» и «Охотник», записавший сольные альбомы «Десятка» и «Метан», в которых очевидно литературное влияние Захара):
В одном конце комнаты у Захара висят писатели, а во втором (возле кровати, то есть всегда на виду) несколько фотографий Микки Рурка. Думаю, многие в курсе его биографии и фильмографии, актёр с русским характером, который сначала был боксёром, потом ушёл в кино – стал суперзвездой, и на пике популярности вернулся в бокс, где ему изуродовали лицо.
Вот из его интервью кое-что: «Однажды я вышел на ринг против одного ямайца. Дело было в Майами. Это был мой девятый бой или типа того. Чувак был как сталь. Я помню, что в первом раунде дал ему со всей силы правой, а он даже не моргнул. Я подумал: "Вот чёрт, вечер будет длинным". Но у меня было преимущество – я был дома. Помню, что в пятом раунде я плюхнулся в свой угол, и тренер сказал мне: "Чёрт возьми, тебе лучше вернуться в кино!” Потом он дал мне затрещину и добавил: “Иди и выруби его нахрен”. Я практически сделал это. Но до сих пор не могу поверить, что тренер действительно сказал мне это».
Или вот такой отрывочек: «Я встречал Тупака[1] много раз, и каждый раз это было очень забавно, потому что я редко встречал в своей жизни людей, которых действительно можно назвать плохими. А ведь я сам как раз из этой категории. Работать с Тупаком было здорово. Чертовски круто. Я смотрел на него и думал: “Да, этот ублюдок направит на меня пушку, спустит курок и не моргнет”».
Ну и последнее: «Я живу в Лос-Анджелесе, самом скучном городе на свете. Я ненавижу его, но знаю, что в Лондоне или Нью-Йорке мне бы точно сорвало голову. Лучше всего я чувствую себя с людьми улицы. Возьмите моего водителя. Я знаю его пятнадцать лет. Перед тем как он стал моим водителем, он ограбил банк. Потом восемь лет сидел в тюрьме. Вот какие люди мне нравятся!»
Такой вот портрет человека, которого обожает Захар. Это его любимый актёр.
Идём дальше, рядом с Микки висят три фотки 5 °Cent’a – любимого музыканта Захара.
Вот его краткая биография: рождённый в бедном негритянском районе Саут-Джамейка, Кёртис Джексон в возрасте двенадцати лет начал торговать кокаином. После того как он бросает торговлю кокаином, чтобы посвятить себя музыкальной карьере, в него стреляют девять раз в 2000 году. После выхода сборника “Guess Who’s Back?”, 5 °Cent’а замечает Эминем и подписывает с ним контракт в “Interscope Records”. С помощью Эминема и Dr. Dre, которые продюсировали его, к нему приходит первый коммерческий успех: он становится одним из самых продаваемых исполнителей во всём мире.
Девиз его жизни похож на название его лучшего альбома – «Разбогатей или сдохни». Фактически это слоган всего американского рэпа, у бедных ниггеров (коих большинство) есть три пути развития: первый – спорт, многие становятся крутыми баскетболистами и пр., второй – рэп (большинство из них читают рэп, конкуренция огромная, там сложно выбиться), и третий – это торговля наркотой и оружием, торгуют все, кроме шуток; иногда все три пути сочетаются.
Захар не раз мне писал смс: «скинул тебе новый куплет, пиши свой, и разбогатей или сдохни, ёу!». Захару нравятся их правила жизни, эти джунгли его вдохновляют. Ему нравится, что побеждают сильнейшие, нравится, как они потом об этом говорят. Захар знает подробную биографию 5 °Cent’a и все его песни.
Yeah, ‘03, I went from plain filthy to filthy rich,
Man, the emotions change
So I can never trust a bitch,
I tried to help niggas get on,
They turned around and spit
Right in my face, so Game and Buck, both can suck a dick.
Now when you hear ‘em it may sound like it’s some other shit
‘Cause I’m not writing anymore, they not making hits.
I’m far from perfect, there’s so many lessons I done learned;
If money is evil, look at all the evil I done earned.
I’m doing what I’m supposed to, I’m a writer, I’m a fighter,
Entrepeneur, fresh out the sewer, watch me maneuver.
What’s it to ya? The track I lace it, it’s better than basic,
This is my recovery, my comeback, kid.[2]
Ничего не напоминает?
Захар и есть этот самый 5 °Cent, поэтому он не раз в интервью указывал, что родился с ним в один день. Это наш белый ниггер, который слушает в «литературных гостиницах» 5 °Cent’a и другой рэп, он сильнее и умнее всех, потому что он пришёл с низов и забрал и понял всё сам, а другим кто-то подсказал.
Идём дальше. В марте 1996-го перед боем с Фрэнком Бруно состоялась эмоциональная встреча Майка Тайсона с рэпером Тупаком, «братом по оружию», как называл его Майк. Через семь месяцев Тупака не станет. Его застрелят.
Тупак: «Мы с Майком одинаковые. Единственная разница – он большой, а я маленький. Но внутри у меня бьётся точно такое же сердце. Я могу нокаутировать любого».
Вот он, рэп и бокс! Захар там чувствует себя в своей тарелке.
Вспоминаю, как Захар нам рассказывает о своих победах, как хвалится в кругу друзей, кого-то когда-то это раздражало? – хотя, например, я не очень люблю, когда кто-то хвастается – да никогда! потому что Захар будто читает рэп-куплет о том, как он в очередном бою нокаутировал какого-то фрика, ему это было не сложно, потому что он «настоящий», а они кто… либералы?.. интеллектуалы?.. снобы?.. ему похер кто, он смотрел все бои Тайсона и знает, как это бывает.
Захар, конечно же, первый купил автобиографию Майка и с удовольствием прочитал её, и позже пересказывал мне отдельные её куски. Ему нравятся парни, которые поняли и победили эту жизнь путём проб и ошибок, а не лишней рефлексией и подаренным кошельком.
Замечу, что все эти личности пересекаются – актёр Микки, 5 °Cent (они, кстати, в одном фильме играли) и Тайсон. Все они любят Россию, все друг друга уважают, все из дворов вышли, всех покромсало, и именно они порвали весь этот светский и профессиональный мир, куда они каким-то чудом попали. А не попали бы – и чёрт с ним, нормальным парням всегда есть чем заняться.
Ёу!
Василий Авченко (писатель, г. Владивосток):
У меня, как жителя и фаната Дальнего Востока, есть привычка – возможно, бессмысленная – притягивать всех выдающихся людей к нашим тихоокеанским берегам, отыскивать в них дальневосточность. Ну, скажем, Будённый в Приморье служил ещё до того, как стал командармом, Нестеров во Владивостоке впервые поднялся в небо – пусть и на воздушном шаре, а не на аэроплане, будущий лётчик Маресьев в числе других энтузиастов строил Комсомольск-на-Амуре (поэт Заболоцкий занимался тем же самым, но в ином качестве), Гайдар строчил в «Тихоокеанскую звезду» очерки о ловле иваси и т. д.
