Александр Шмаков - Письма из Лозанны
Поэт сочувствует России, на которую обрушилась разруха и голод. Однако главное содержание поэмы — небывалый трудовой подъем в годы первой пятилетки, ознаменовавшийся началом строительства индустриальных гигантов, показ массового героизма и мужества рядовых строителей.
Пришли эти люди со всех сторон,
с востока и запада, с севера и юга,
принесли кирку и лопату, и лом —
днем и ночью впрягаются в работу упругую.
Стальными челюстями экскаваторного рта
вгрызлись они в эту девственную почву,
поделили работы: ты — здесь, ты — там.
Нашей победы — партия хочет.{111}
Глубокое проникновение в самую суть помогло автору выбрать яркие художественные детали, показать подлинный размах и перспективу гигантской стройки у горы Атач, как огромнейшей школы перековки людей, освобождения их от груза прошлого и воспитания совершенно нового человека — строителя социализма.
Приходилось таскать на себе руками
части машин, моторов, котлов…
Только тот не дрогнул, кто тверд, как камень,
остался лишь тот, кто на все готов.
Осталось — твердое, стальное поколенье,
что успели уже вы́ходить большевики,
да старая гвардия, чей вождь был Ленин, —
товарищи, ходившие на белых в штыки.{112}
В «Поэму о Магнитострое» вкраплены подлинные документы — цитаты из статей В. И. Ленина о разгроме Колчака и задачах рабоче-крестьянской власти, выдержки из буржуазных газет, кричавших о провале большевистских планов и называвших создание Урало-Кузбасса бредом. В произведении использованы письма рабочих и инженеров Магнитостроя, приводятся их социалистические обязательства, а также многочисленные цифры, вплоть до диаграмм.
Произведение Станислава Станде агитационно от первой до последней строки. Поэт идет по горячим следам событий, показывает будни строительства. Герои его произведения — рабочие и инженеры — действительно вписали своим самоотверженным трудом блистательные страницы в летопись стройки. Они названы в поэме собственными именами.
Поэму Станде можно назвать оперативным поэтическим репортажем. Пусть по форме своей в ней много подражательного манере Вл. Маяковского — в разбивке строф, рифме, маршевом ритме, нарочитых прозаизмах. Для нас важно поэтическое воплощение общественных идеалов в произведении.
С напряженным драматизмом выписаны Станиславом Станде лучшие главы — о строительстве плотины и пуске ЦЭС. Именно в них автору удалось с наибольшей убедительностью раскрыть духовный мир таких героев стройки, как инженера Е. Джапаридзе, дочери одного из двадцати шести бакинских комиссаров.
Последняя глава «Привет домнам» — это интернациональная перекличка рабочего класса России с рабочими Польши, гимн их солидарности.
…на грудах угля голодает Силезия
и копит свой гнев, чтобы завтра встать,
чтобы встать — великаном, литым из металла,
на угольной базе, грозным, широким,
чтобы, глядя на вольные выси Урала,
разогнать своих бар, стереть в порошок их.{113}
Поэт верит в то, что пробьет час, настанет день, и «первую домну свою» польские рабочие назовут «именем славным Магнитостроя».
Поэма Станде заканчивается веще:
Общее солнце взойдет над нами,
Урал будет Вислой, а Висла — Уралом!
Перелистана последняя страница «Поэмы о Магнитострое» Станислава Станде. Закрываю книгу, ставшую теперь библиографической редкостью, одну из первых, написанных о Магнитке. Хорошо, что такая книга есть. Она и сейчас в боевом строю.
ЛИТЕРАТУРНАЯ МАГНИТКА
Роман А. Малышкина{114}
Одно из лучших произведений Александра Малышкина, передающее пафос первой пятилетки, — роман «Люди из захолустья». Автор правдиво отобразил большой людской поток, хлынувший на гигантскую стройку, показал, как рушились старые представления о счастье, создавалось новое в страшной мучительной борьбе с пережитками прошлого.
Александр Малышкин познакомился со строительством металлургического комбината в бригаде писателей, приезжавшей в Магнитогорск в 1931 году по инициативе М. Горького. Великий художник задумал создать грандиозное издание — историю фабрик и заводов — и сам возглавлял эту большую работу с беспримерным усердием и трудолюбием.
К этому моменту следует отнести и рождение замысла романа «Люди из захолустья». 13 мая 1931 года А. Малышкин сообщал о творческих планах:
«…отправляюсь в путешествие в Кузбасс и на Магнитострой — это тема моей будущей вещи».{115}
Позднее он напишет:
«Я пробыл на Магнитострое около двух с половиной месяцев (две поездки) и наблюдал, как на коксохимическом заводе рабочие заключали индивидуальные договоры, в которых квалифицированный рабочий давал обязательство поднять уровень технических и социально-экономических знаний молодого рабочего, недавно пришедшего к станку. Я наблюдал жизнь в бараках и видел, что изменяется в быту бывших сезонников».{116}
Наблюдать жизнь новостройки — значило активно участвовать в ней.
Малышкин тщательно изучает труд строителей, вникает в характер производства, детально знакомится с бытом рабочих. В редакции «Челябинского рабочего» он, как сотрудник газеты, читает и правит рабкоровские письма, с рейдовыми бригадами обследует общежития стройки, участвует в субботниках. В литкружке помогает молодым авторам овладевать творческим опытом.
У писателя появляются очерки в центральных газетах — «Известия» и «Комсомольская правда»: «Тревога в коксохимкомбинате» и «Двое в майках». Это была проба пера на новом материале, первые наброски, вошедшие затем в художественную канву романа.
«Самолет приближается к Магнитогорску, — читаем мы в одном из его ранних рассказов «Полет». — Над водой — синева большого, глубокого пространства, где вспыхнула воздушная цепочка огней и пролетела. То открылся краешек легенды. Земля кренилась, самолет пошел на снижение, все становилось возможным. Через полчаса мы ехали в густом луговом сумраке, по травянистым уральским ухабам. Земля была прохладная и молодая. Подбадривающая лихорадка ожидания заставляла высоко держать голову. Вдруг за поворотом — очевидно, раньше заслонялось возвышенностью — разверзлось огненное невероятие».{117}
Папки с вырезками статей и заметок из газет «Уральский рабочий», «Челябинский рабочий», «Магнитогорский рабочий», «Магнитогорский комсомолец», «Наш трактор», сохранившиеся в архиве писателя, подтверждают, как тщательно он изучал местную печать, а карандашные пометки позволяют установить, какой материал был использован в произведении.
Отчеркнута, например, статья «Своим многолетним опытом кадровики должны помочь в пуске мирового гиганта металлургии», подписанная в числе других авторов и «кадровиком прокатки» Подопригорою (он выведен в произведении как один из центральных образов). Обведена карандашом подборка о бытовом обслуживании рабочих в бараках. Подчеркнуты заголовки ряда заметок о пуске технического водопровода.
В писательском архиве сохранилось несколько папок с рукописными материалами, служебными записками, актами, протоколами, письмами, договорами. («Бараки, культработа, текучесть и др.», «Общественное питание», «Снабжение», «Отдых, отпуска», «Быт», «Женский труд», «Магнитогорск».) В одной из папок собраны забракованные рабкоровские заметки в газету Челябинского тракторного завода «Наш трактор».
Писатель Сергей Черепанов, работавший тогда в газете, вспоминает:
— Александр Малышкин пришел на стройку вместе с Ф. Гладковым, В. Полонским и Б. Пастернаком. Они посетили редакцию, размещавшуюся в бараке на втором участке. Собралось много молодых авторов. Среди них был и талантливый поэт Константин Реут. Долго беседовали о творчестве и мастерстве, знакомились с новыми произведениями заводских литераторов.
С. Черепанов прочитал первую главу из повести «Северный ветер». И навсегда запомнился ему совет Малышкина:
— Надо писать только правду и ничего не выдумывать о людях…
Из окна редакции было видно, как горели костры. Строители варили кашу в больших казанах. Малышкин всматривался в эту картину и все расспрашивал о стройке. Черепанов рассказывал ему обо всем и в подтверждение своих слов подал пачку рабкоровских заметок для ознакомления.
Делясь своими мыслями, А. Малышкин сказал, что его, главным образом, занимает психология бывших «уездных людей» — героев Глеба Успенского, что свою будущую повесть он думает построить именно на этом материале. На производстве, у станка таким людям приходится расставаться с собственническими замашками.
